– Я могу диктовать, а ты отстукивать.

– Получается слишком долго. Пока я передаю команду, орбита модуля успевает измениться. Если бы можно было работать в режиме реального времени…

Феликс умолк, смотря на большой прозрачный купол центрального модуля.

– Непонятно объяснил? – спросил Тимонов.

– Понятно, а они могут видеть нас через купол?

Тимонов оторвался от щитка и посмотрел на Феликса.

– Могут. Но язык жестов поймут не все, а двигатели попеременно включаются на все триста шестьдесят. Это как надо вертеться, чтобы все показать?

Феликс расплылся в широкой улыбке.

– Не забывай, рядом с тобой звезда танцевального небосклона. Мне нужны два фонаря и палка.

Инженер Джонсон сначала не поверила своим глазам. В куполе центрального модуля зажглись яркие огни, словно кто-то устроил внутри дискотеку. Она приблизила изображение и удивилась еще больше, разглядев в центре серебристую фигуру.

– Это Феликс, посмотри! – крикнула она напарнику, и оба прилипли к монитору. – Что он делает?

В этот момент от Тимонова поступила очередная морзянка.

– Нас просят подтвердить визуальный контакт с семафором и готовность следовать указаниям.

– Подтверждаю, – сказала Джонсон и положила руку на рычаг управления. – Мне кажется или там стоит стриптизерский шест?

– Похоже на то. Капитан говорит синхронизировать двигатели с фонарями.

– Какими?

В этот момент серебристая фигура театрально взмахнула руками, и в них зажглись два ярких огня. Феликс театрально поклонился и начал свое шоу. Он ловко вертелся в невесомости, передавая инструкции в режиме реального времени.

Джонсон не ошиблась, он правда двигался вокруг импровизированного шеста, да еще и под музыку. Соврал Тимонову, что без нее ничего не получится, и наслаждался. Внутри купола были развешены метки, понятные только капитану, зато рядом были буковки.

– Фонарь на «А», фонарь на «Ж», пауза, – командовал Тимонов, стараясь не поднимать глаз на певца. Через пять минут Феликс впервые услышал смех капитана.

– Получилось?

Тимонов с улыбкой посмотрел на него, а потом снова натянул суровый вид.

– Не отвлекайся! Итак, следующий модуль – инженерный.

На пресс-конференции был аншлаг, вопросы сыпались на космонавтов со всех сторон. Но больше всего внимания, конечно, привлекал Феликс, который по такому случаю нарядился в шикарный бархатный костюм с вышитыми звездами и расположился на кресле, нарочито медленно и лениво отвечая на вопросы.

– Да, по итогам мы, конечно, сделаем клип. Подробности вы узнаете у моего импресарио Агаты.

Феликс кивнул пышногрудой блондинке, которую временно повысил в должности, пока не найдет нормального работника-мужчину.

– Следующий вопрос.

– Феликс, неужели в поведении Мунь Луна не было никаких тревожных звоночков?

– Никому и в голову не могло прийти, что он верит в эту чушь с древними пророчествами! Узко… космонавт как космонавт.

– Говорят, на обучении вы с ним дружили.

– Кто? Я?! Следующий вопрос!

– Вы знаете, что в Тибете его считают героем, который попытался помешать исследованию космоса и тем самым спасти человечество!

– Это ненадолго. Чтобы быть героем, нужно обладать особенным шармом, – сказал Феликс и пригладил свою свежепересаженную шевелюру.

Краем глаза он заметил, как Тимонов встает со своего места. Капитан не умел купаться в лучах славы и наслаждаться всеобщим вниманием. Он спешил поскорее уйти, чтобы присоединиться к остальным членам команды, собиравшимся жарить шашлыки. В других обстоятельствах Феликс бы остался с журналистами еще часа на два, сделал бы пару скандальных заявлений, оскорбил бы двух-трех женщин и африканского гомосексуалиста для верности, но он тоже был приглашен к столу. И пригласил его лично Тимонов, как тут отказать?

– Последний вопрос, Феликс!

– Ну, задавайте, – сказал певец, поднимаясь с кресла.

– Какие ваши дальнейшие планы? Куда вы двинетесь дальше?

Феликс лучезарно улыбнулся.

– Назад в космос, конечно же!

Вентиляционные тоннели опутывали станцию сетью ходов, скрытых между внутренней и наружной обшивкой. Здесь было жутковато. Впереди мигали одинокие световые маячки. Луч налобного фонарика выхватывал из темноты шевелящиеся пятна очищающего геля, скользившего по стенам. Ровный ток воздуха свистел в ушах, и этот шум смешивался с глухим угрожающим гулом.

Лика еще немного проползла вперед на четвереньках, уперлась в частую решетку фильтра, перегородившую узкий проход, и попятилась. Развернуться было негде, казалось, что тоннель позади все время удлиняется и будет удлиняться вечно… Лика подумала, что останется здесь навсегда, рванула назад изо всех сил и вывалилась из овального окна воздухозаборника, расположенного под низким потолком.

– Ай! Не считается, – сказала она, вставая с пола и потирая ушибленный локоть.

– Чего ты орешь! – зашипел Дин. – Все считается.

Он поставил решетку на место, достал из кармана снятые болты и один за другим прикрутил их маленьким жужжащим инструментом.

– Ты говорил, там целые километры вентиляции, даже шахты есть!

– Вот и лезла бы дальше. Сама же испугалась.

– Я не испугалась. Я уперлась в фильтр!

В коридоре послышались шаги и шум голосов.

– Бежим! – Дин сунул жужжащий «мультитул» в карман и схватил ее за руку.

Они промчались по узким коридорам технического этажа, проскочили окна смотровой галереи и влетели на территорию школы. У Лики кололо в боку. У нее были перепачканы ладони и коленки, а к ботинку прилип шматок очищающего геля, который зажевал штанину. Пока Лика его отдирала, он издавал чавкающие звуки и лип к манжетам.

– Трусиха, – сказал Дин.

Это было ужасно обидно. Но еще обиднее было, что Лика в самом деле испугалась. Она проглотила слезы, навернувшиеся на глаза, и швырнула липкий комок в мусоросборник, стоявший возле спортивного уголка.

– Ничего я не трусиха! Нельзя портить воздушные фильтры. Это угрожает безопасности станции, – сказала она с папиными интонациями в голосе.

– Лишка-трусишка!

– Мне просто стало неинтересно!

Дин ковырнул покрытие носком ботинка и понизил голос.

– Ты все равно не пойдешь туда, где интересно.

– Куда это?

– На Колесо.

– Ух ты… – Лика тоже понизила голос до шепота. – Кто тебя туда пустит…

– Контрольные тесты по физике за триместр сделаешь? – предложил Дин. – Я тебя возьму, так и быть.

Это была достойная цена. Очень достойная. Лика училась на год младше Дина. Несмотря на то что задачки повышенной сложности она щелкала как орешки, с программой следующего класса она могла и не справиться. Сегодняшняя экскурсия в вентиляционный тоннель стоила ей всего нескольких домашних заданий, которые Дин не завалил только благодаря Лике. Но Колесо… И шанс избавиться от этой проклятой «трусихи»…

Ах, если бы можно было отмотать время назад и снова оказаться в вентиляционном тоннеле! Лика бы не слушала жутковатый шум и стук своего сердца. Она бы аккуратно сняла фильтрационную решетку, проползла вперед, убедилась, что там нет ничего интересного, не спеша выбралась (конечно, поставив фильтр на место!), небрежно отряхнула бы руки и свысока заявила бы Дину: «Ерунда! Я так себе это и представляла».

– Ты правда, знаешь как туда пройти?!

– Тс-с!

Дин провел большим пальцем по горлу, мол, голову на отсечение, и сказал:

– Я тебе тест скину. Решишь за три дня – поговорим.

Лика с Дином знали друг друга сколько себя помнили. Как и почти все дети на Станции, которая висела между Землей и Луной. То есть не висела, конечно, а мчалась вместе с ними вокруг Солнца. Папа рассказывал Лике, что первоначально Станцию строили как базу, с которой легче отправлять космические корабли к окраинам Солнечной системы. Тогда на Земле была эпоха бурного освоения космического пространства, которая закончилась встречей с инопланетянином, чуть не миллион лет проспавшим в поясе астероидов. Люди назвали инопланетянина Гриди. А как он сам себя называл, никто не знал.