Злата не могла вымолвить и слова.

– А… – Царевна вытерла слёзы. – А тело его где?

– Тело твоего отца Мор схоронил в колодце Мёртвого Града. Ветер Неяви не даёт ему исчезнуть, – сказал Миодраг. – Полоз явил мне видение после того, как корабли вернулись из Блажена.

Злата тяжело дышала. Глаза царевны были красными от слёз.

– А что же вы столько лет молчали? – тихо спросила она.

– Ты была ещё слишком юна. Я, правда, и сейчас долго думал, не рано ли тебе рассказывать, – признался старый волхв. – Вижу, что не рано. Я вижу, что ты готова не только узнать правду, Злата.

Злата всхлипнула и осторожно взглянула на Миодрага.

– Ты готова исполнить волю Полоза и освободить отца? – спросил волхв.

– Что? – заикаясь, переспросила Злата. Миодраг поднялся и строго посмотрел в голубые глаза послушницы.

– Готова ли ты, царевна, собрать тех, кто всё ещё верит твоему отцу и Полозу? Готова ли ты, царевна, узнать, что есть те, кто не согласны с выбором Богов? Готова ли ты, царевна, отправиться на далёкий Север, к вратам Неяви? Готова ли ты, царевна, предстать перед Колодцем, спеть Песнь и разрубить путы, которые удерживают тело твоего отца? Готова ли ты, царевна, увидеть Драгослава в ином облике, но живого? Готова ли ты, царевна, вернуть себе трон?

Поражённая Злата, едва дыша, смотрела на белоснежного волхва.

– Ты готова? – повторил Миодраг, не сводя с царевны пристального взгляда.

Злата кивнула.

– Я готова на всё, – проговорила она сквозь слёзы. Полоз услышал её молитвы. Полоз ей внял.

Миодраг, утвердившись в том, что Злата ответила ему искренне, опустился на лавку.

– Я готова, – повторила Злата, продолжая плакать. – Только если я сбегу из Свагобора, меня будут искать, и…

Миодраг отрицательно покачал головой.

– Сбегать, царевна, точно не нужно, – заверил послушницу волхв. – Я подам прошение на твою отлучку из Свагобора. Пока мы с тобой гуляли, ты призналась мне в том, что всегда хотела увидеть город, которым правил твой отец, – Борей. Тебе скоро исполнится шестнадцать лет, и я хочу сделать тебе подарок.

– Но в таком случае меня отправят на корабле в Борей, – растерянно ответила Злата. – Да ещё и сестёр в сопровождение дадут…

– Правильно, отправят, – согласился Миодраг. – Мне как волхву будет позволено плыть с тобой, а сестёр – сама заворожишь, тоже мне проблема, – пожал плечами старец.

Злата всхлипнула и вытерла слёзы.

– Я не понимаю, – искренне сказала она. – Мы же на Север поплывём, зачем плыть в Борей?

– Сначала нам нужно собрать тех, кто последует за тобой, – улыбнулся Миодраг и накрыл своей ладонью руку Златы. – В княжествах, в отличие от столицы, не так благословят Освободителей, – хмыкнул волхв. – Особенно после того, как Корона вновь налоги учредила, и земли крестьянам раздала. На некоторые острова и Большую Землю морок Солнцеграда не проник, и остались те, кто верит Драгославу. – Миодраг многозначительно помолчал и продолжил: – Мы поплывём не в Борей, мы своим Словом направим кормщика на Власов остров, остров, на котором капий Полоза всё ещё в центре стоит. Там ты сможешь обратиться к Повелителю, и он поднимет воды близ Борея бурей. Бурей, в которой погибнет твой корабль, который, как все подумают, отправился в Борей.

– И все решат, что я умерла? – спросила царевна.

Миодраг кивнул.

– Ты больше не вернёшься в Свагобор. Ты станешь свободной, Злата. Ты соберёшь верных тебе и твоему отцу людей и отправишься на Север. Князь Власова острова уже ждёт тебя.

Злата выпрямилась и подалась вперёд.

– А верные мне люди, те, о которых вы говорите, не знают, что мой отец – жив? – тихо спросила Злата.

– Нет. Ты скажешь им об этом.

Злата горящими глазами смотрела на Миодрага.

– Когда вы отправите Матери Смиляне прошение на мою отлучку? – тихо поинтересовалась царевна.

Заснеженные скалы были настолько высокими, что их вершины терялись среди облаков. Чёрные горы украшали серые разводы: грозный монолит хранил вечную границу миров.

Вокруг Небесных Скал бушевал океан: волны вздымались до небес и ветер, холодный и колючий, нещадно рвал облака. Мир наполнял неистовый рокот стихии.

А за Небесными Скалами, далеко на Севере, где воды океана сковало ледяное дыхание Неяви, стоял Мёртвый Город. В том городе был Колодец, который вёл в Царствие Мора. Ледяной пронзающий до костей ветер дул из чёрной зияющей дыры Колодца.

Она видела истлевшее тело, прикованное цепями чёрных слов к серому камню Колодца. Она видела заледенелые белые кости, иссохшую кожу и запавшие глаза на уродливом черепе. Его волосы были белее снега, а взгляд пустых глазниц испепелял. Испепелял страданием и смертной тоской.

Она стояла напротив и полным ужаса взором смотрела на него. Её сердце замерло от всепоглощающего страха, но она не могла отвести взгляд от безглазой смерти. Она чувствовала, как душу сковывает лёд, как мысли путаются в бескрайней насланной им Тьме. Она видела, как он протянул ей руку: страшную, обезображенную, со сгнившей плотью, почти истлевшую, с белыми костями, что торчали на запястье. Она видела, как с кончиков его костяных пальцев сорвался чёрный дым Неяви. Дым закружил вокруг неё, опутал, не давал дышать, пока не поглотил свет. Истошный нечеловеческий крик сорвался с её уст, когда она, ведомая Чёрными Птицами, пала в Колодец Мора. Неистовый рокот расколовшейся ворожбы потряс Явь, когда Кощей исполнил свою месть.

Василиса с криком открыла глаза. Над ней склонился муж: Веслав мягко держал её за плечи, стараясь разбудить. Царица не сразу поняла, где оказалась: в тихом сиянии лун горница виделась продолжением кошмара. Только тёплые родные руки говорили о том, что всё хорошо.

– Ты опять кричала, – тихо прошептал Веслав и обнял жену. Василиса крепко обняла его в ответ: ей всё ещё было страшно. – Тебе вновь снился Мёртвый Город? – спросил царь, отстранившись.

– Теперь не только Мёртвый Град, – с трудом проговорила Василиса, силясь разглядеть глаза Веслава в темноте. – Я видела его.

– Кого? – непонимающе спросил царь.

Василиса молчала. Ледяной страх, оставшийся после сна, не давал говорить.

– Драгослава, – наконец сказала царица, и царь сел на постели. Даже в темноте было видно, как нахмурился Веслав. – Он жив.

Царь отрицательно покачал головой:

– Я сам пронзил его мечом, я видел, как его тело забрал Мор.

Василиса приподнялась на локте.

– Мор забрал Иглу с его Духом, – прошептала она. – А тело Драгослава Мор приковал цепями к Колодцу. Я видела его.

Царь молчал. Василиса беспокоила Веслава всё больше. Её странные кошмары начались пару лет назад, кошмары, от которых она не могла проснуться сама. Сны душили Василису, но царица не хотела обращаться к волхвам, будучи уверенной в том, что сама понимает видения: после того, как её Дух спас оберег, она стала ближе к Царствию Мора, чем другие люди.

– Зачем же Мору спасать Кощея Полоза? – спросил жену Веслав.

Василиса села на постели напротив мужа.

– Затем, зачем и Полоз поработил Агнию, а потом, с помощью неё, и твоего дядю, – вздохнула Василиса. – Ты же помнишь слова Искрена о том, что война Богов ещё не окончена. Ты говорил, что Драгослав заключил союз с Мором. А Мор ещё в Золотом Веке заключил союз с Полозом.

– Ты думаешь, что видения тебе посылают Боги, а не Мор? – спросил Веслав.

Василиса пожала плечами.

– Кто бы мне ни посылал сны, я чувствую, что это – правда, – шептала она. – И… и сегодня я видела… – Царица замолчала и опустила голову.

– Что ты видела? – обеспокоенно спросил Веслав и обнял жену. Василиса некоторое время молчала, гладя его руку.

– Мор забрал меня, – сдавленно сказала Василиса.

– Что? – едва дыша, переспросил царь.

Василиса молча кивнула.

– Мор забрал меня в Неявь. – Она подняла взгляд на мужа. – Грядёт тёмное время, родной, – прошептала сквозь слёзы Василиса, и у Веслава сжалось сердце. – Пряжа Макоши всё ещё запутана.