Много месяцев назад Гетен гадал, мог ли маг солнца выпустить армию. Ведьма инея доказала, что это было возможно. Шемел точно завладел бы их силой, как только набрался бы сил, чтобы одолеть чары Гетена.

— Я так не думаю, гнилое бревно, — сказал он. — Если кто и поведет эту армию, то это я.

— Нет, маг солнца.

Он посмотрел на базилику. Золотое сияние доносилось из глубин, источник голоса.

— Салвен, — он прошел по кладбищу и прошел в базилику. Он остановился на квадрате на месте алтаря, посмотрел на сияние вокруг него, дух единственного мага солнца до него. — Почему нет? — осведомился он.

— Потому что эта армия не для тебя или другого мага.

— Тогда чья она? Кто создал силу?

— Ты не хочешь идти по тому пути, — сталь звучала в голосе бестелесной волшебницы, опасный тон, какого Гетен еще не слышал. — Та сила уничтожит тебя и все, что ты любишь.

— Почему?

— Они были прикованы не для тебя.

— Для кого? — тишина. — Ответь, Салвен!

Словно молния ударила, шок пробежал от его ног к голове, и Гетен рухнул на пол. Воздух вылетел из его легких. Он пытался вдохнуть, открыл глаза и оказался в бесцветном кошмаре Пустоты.

— Я, — ладонь женщины потянулась к нему. Ладонь в шрамах и с обрубками пальцев. Гетен встал сам. Скирон снова был в облике Галины. — Они были прикованы для меня, — сказал бог. — Как и ты.

Гетен скрестил руки.

— Ты не управляешь мной.

— Разве? — бог поднял ладонь Галины и посмотрел на обрубки пальцев. — Твоя женщина убедила тебя в этом?

— Ты боишься моей силы.

— Дурак! — Скирон сжал горло Гетена и поднял его над землей, тряхнул как тряпичную куклу и бросил на землю, он рухнул в дюжине футов от Скирона. Тот тут же навис над Гетеном, когда он стал подниматься. Бог смерти прижал ногу в сапоге к груди Гетена, вдавил его в пыль Пустоты. — Не видишь? Свидетельство твоего поражения звучит из ее лживого рта. Даже твоя женщина унижает наше существование. Как можно! — Скирон стал чем-то черным, кровавым, жутким, массой гниющей плоти, когтей и зубов. Бог вжимал Гетена в пыль Пустоты, дышал в его лицо смертью и гнилью. — Ложь. Обман. Атеизм позорит нас, разрушает, делает ничтожными. Она сделала бы из нас суеверия, выдумки и надписи на старых гробницах!

Ребра Гетена треснули. Боль пронзила его, воздух не наполнял легкие. Он пытался выбраться из-под сапога Скирона, но бог поднял его на ноги, снова стал Галиной.

— Если ты не вернешь в мире смертных страх и уважение перед богами, я убью Галину Персинну Риш, и я использую твои руки для этого.

— Нет!

Скирон изменил облик, его череп стал длиннее, на голове выросли широкие рога. Пропала фигура Галины. Белая плоть падала кусками с божества, плюхалась на землю с гадкой жидкостью, поднимая облачка пыли. Его пальцы стали длинными и костлявыми. Скирон заговорил, и было видно белую кость и острые зубы в знакомом черепе оленя.

— Да. Сделаешь, — кровь пенилась во рту и ноздрях бога.

— Ты не заставишь меня сделать это.

Пальцы Скирона стали паром. Они пробрались по носу Гетена.

Он взревел, пар заполнил его горло и легкие. Его разум от любви повернулся к кровожадности. Он тут же ощутил, какую силу получит, если только убьет Галину. Он мог легко взять ее кровавую магию, призвать теневую армию и пойти по Кворегне, оставляя смерть и страдания. Все души питали бы его силой. Он стал бы Мечом Скирона, воплощением смерти. Он привел бы заблудших овец к их пастухам, отправил бы их искать защиты в Хотыри, утешения у Семел. Мир горел бы, истекал кровью, склонился бы перед ним, ломался бы под его ногами.

— И теневая армия? Мне нравится эта идея? — соблазнительный голос шептал в его голове. — Используй эту силу, маг солнца, и я позволю душе твоей женщины существовать отдельно от тебя. Она будет твоим генералом, марионеткой ее создателя и богов. Вечно в рабстве у тебя, выполняя каждое твое желание.

Бог отпустил его, Гетен упал на колени. Его разум очистился, осталось отчаяние из-за проклятой судьбы, которую он не хотел.

Скирон снова стал Галиной. Бог поднял его, прижал ее тело к его и проурчал:

— Я жду резни.

— Пощади Галину, и я сделаю это для тебя.

— О, ты сделаешь, — Скирон отошел и повернулся боком, ладони были сцеплены за спиной Галины. — Не сомневаюсь. Твоя сила существует, только чтобы завоевать Кворегну.

— Она не должна умереть.

— Конечно, она умрет. Она смертная. Как. Ты, — Скирон отвернулся, но посмотрел на него. Голова Галины повернулась под неестественным углом. — Не разочаруй меня, Гетен из Ранита, — он повернулся к Гетену и оскалил зубы Галины. — Или я выжгу твое сердце. Сожгу, но ты будешь страдать еще долго.

Скирон поднял ладонь Галины и щелкнул пальцами.

Гетен лежал на полу базилики. Он пытался дышать, глядя во тьму. Солнце село. Свет Салвен пропал. И он тоже погибнет, если подведет своего безумного бога.

Он повернулся на спину и смотрел. Он не был один.

Галина стояла над ним, облаченная в кровавую броню, меч был в руке. Она охраняла его тело, как и обещала месяцы назад. И она была разъяренной.

ДВАДЦАТЬ ВОСЕМЬ

Галина проснулась и не нашла Гетена, быстро обыскала башню и поняла, что он покинул Ранит с Одруной, Марьей, детьми и блейдами. Она не успела отправиться к нему по тени, Так и Юджин перехватили ее.

— Ты не можешь уйти, — сказал Таксин.

— Конечно, могу.

— Нет, ваша светлость, пожалуйста, — Юджин коснулся ее руки, что делал редко. — Ваш муж просит вас остаться тут ради безопасности детей.

И она вспомнила подозрения Гетена. Его недоверие задевало, но она не ненавидела его за это. Он был прав. Валдрам следил за ней. Кто знал, сколько ее безумный кузен мог вытащить из ее разума без ее ведома? От этой мысли стало не по себе.

Когда Гетен вернулся часы спустя, она была и рада, и в ярости.

Она пошла искать его, рыча, пока не обнаружила лежащим на полу базилики. Валдрам и Шемел добрались до него через нее? Горе и ужас охватили ее, вызывая холодный пот.

А потом Гетен дернулся и застонал, раскрывая, что был в Пустоте.

И она стояла над ним, пока солнце садилось, и в базилике темнело.

Олени, птицы, белки и грызуны прибыли на ночь, не переживали из-за их присутствия.

Боль и гнев мелькнули на его лице. Он оскалил зубы. Сжал кулаки. Он страдал часами.

Галина могла лишь смотреть и ждать, это было больно.

Гетен с хрипом вдохнул, повернулся, открыл глаза и посмотрел в ее глаза.

— Дети в безопасности? — ее голос отражался эхом от мраморных стен и потолка. Он звучал холодно и твердо.

— Да, — прохрипел он.

Она поджала губы.

— Я стала думать, что вы не вернешься.

Он моргнул и вытер пот с лица.

— Рада, что ошиблась?

Она присела на корточки. Лицом к лицу с мужем, переполненная гневом, порожденным страхом и беспомощностью, она ответила:

— Если еще раз так сделаешь, я убью тебя, лорд Риш.

Он сел и сплюнул кровь.

— Я тебе верю, леди Риш. Но мне нужно было увести их о тебя.

Она подавила злой ответ. Она не могла ничего ответить на неприятную правду.

Встав, шатаясь, он притянул ее в объятия, уткнулся лицом в ее волосы. Он дрожал.

Ее гнев покинул ее, тревога заняла его место.

— Что такое? — это было на него не похоже.

— Скирон сделал меня угрозой для тебя, — он покачал головой и сжал ее крепче. — Боги, Галина, я не могу тебя потерять. И я не вижу выхода из этой катастрофы.

— Мы обсуждали манипуляции Скирона.

Он продолжил, словно не слышал ее:

— Меч Скирона. Этим он хочет меня сделать. Привести катастрофой людей в руки Хотырь и Семел, и чтобы магия крови, которую я вырву из тебя, питала мои силы, — он со стоном прижал кулаки к глазам. — Ах, боги, Галина! Ты не знаешь, каким заманчивым было то видение, — его голос стал шепотом, полным боли. — Сила. Красивое безумие в том разрушении!