Гетен рассмеялся.

— Ты видела часто, как я призываю свою.

— Да, но не думала, что сама буду в таком. Это поразительно, — она ярко и красиво улыбалась, чуть криво из-за шрама, но это все равно очаровывало Гетена. Он тоже улыбнулся.

— Тебе нужно и идеально уметь убрать ее.

Галина обошла комнату, двигаясь, привыкая к ощущению брони.

— Какое заклинание?

— Esbryd, euk meyun tehveuk. Это значит: «Тень, иди с миром», — она заставила его повторить несколько раз, а потом сказала сама.

Броня стала тенями, и Галина расстроилась. Она бросила взгляд на Гетена, призвала броню снова, смеясь, как ребенок, получивший сладости в День Семел. Гетен покачал головой и упал на диван. Он не мешал ей радоваться силе брони. Он уже забыл эту радость. Когда он создал броню, его вело отчаянное желание защититься от Шемела. Теперь он мог порадоваться с ней.

Он зевнул. Бой и магия утомили его. Он использовал много энергии на создание брони, и магия, гудящая в нем, стала едва слышной.

Галина убрала броню и села напротив него, посмотрела в окно на синий залив. Она хмурилась, поджав губы, ее радость пропала.

— Что такое? — спросил он.

— Ха! С чего начать?

— С правды.

Она вздохнула.

— Таксин назвал меня королевой, — она медленно покачала головой. — Людей за такое убивают. Армии убивают лидеров. Родня отравляет друг друга. Я никогда не хотела короны, — она выпрямилась. — Никогда. Илькер — правильный король. Он — единственный живой ребенок Амброзины. Я — бастард, и мне повезло получить Кхару. Я знаю это, — она посмотрела на него. — Я никогда не хотела большего.

Он поманил ее сесть рядом, взял ее за левую ладонь, когда она сделала это. Он поцеловал ее пострадавшие пальцы.

— Тебе нужно решить, кто ты, Галина, — она открыла рот, но он продолжил. — Да, ты — моя жена, — он поцеловал ее ладонь. — И да, ты герцогиня, принцесса, бывшая маркграфиня. Ты — лидер, солдат, Красный клинок Ор-Хали. Жертва амбиций Валдрама. Женщина, которую я люблю, — он повернул ее ладонь и поцеловал внутри. — Но так тебя зовут другие люди, — он поймал ее взгляд и сказал. — Кто ты, когда это убирают? Только тебе решать.

ДЕВЯТЬ

Галина покачнулась, желудок сжался. На воде Великого Зеленого океана «Банриона» была постоянным звуком и движением. Паруса корабля хлопали, ветер постоянно менялся. Доски стонали, цепи гремели от волн. Волны бились об корабль, кричали чайки.

Гетена этот шум и качка не тревожили. Они покинули Остендру десять дней назад, и он часто забирался на мачту и смотрел на океан. Он висел на канате, смотрел на дельфинов, плывущих вдоль корабля. Он часами был на палубе ночью, изучал звезды, смотрел на зловещее сияние крохотных существ под волнами.

— Думаю, это еда для других существ, но не знаю, почему они сияют, — сказал он Галине, делая записи и рисунки. — Думаю, это тот же внутренний огонь, что у светлячков и мха.

Галина не хотела, чтобы ей мешали тошнота и дрожь ног, и она дважды в день билась с солдатами на борту.

Хотя, по совету Гетена, она скрывала свою новую броню.

— Прибережем этот козырь в тайне от врагов до последнего, — предложил он.

Этим утром, пока «Банриона» плыла на северо-восток, а вдали было видно темную линию Северных пустошей, Галина стояла в маленькой каюте, которую делили они с Гетеном, и она была в темно-красной броне. Она подумала о заклинании «Esbryd, euk meyun tehveuk», и броня утекла с нее тенями.

Гетен отдыхал на узкой кровати. Он проснулся хмурым, не полез на мачту, как обычно, а хмуро смотрел в окошко каюты, бурчал под нос.

Ритмичные крики моряков доносились с палубы. Галина смотрела, как они тянули канаты слаженно, чем она восхищалась. Требовались навыки и сотрудничество, чтобы управлять высоким кораблем.

— Это как маленькая армия, — отметила она капитану в первый день на воде. — Корабль — ваш отряд, а море — поле боя.

— Порой и враг, — ответил он.

Галина поежилась и повернулась к Гетену.

— Мне всегда холодно, когда я убираю тень. Это нормально?

Он пожал плечами.

— Я не обращал внимания. Обычно я просто рад, что выжил, после боя.

Она рассмеялась и склонилась, чтобы поцеловать его.

— Спасибо, что создал ее.

Несмотря на его настроение, он улыбнулся ей.

— Я рад, что ты это приняла. Я помню, когда ты считала мое предложение помощи оскорблением.

Она выпрямилась.

— Я с тех пор познала уязвимость.

— А силу?

— Это тоже, — она провела пальцами по его волосам. — Я считаю тебя своей силой.

Он встал и напрягся от качки корабля.

— Это льстит, — отметил он, поглядывая на окошко.

— И это правда.

Он притянул ее к себе.

— Я рад, что ты так думаешь.

— Я не сразу поняла, — она разглядывала его профиль — сильная челюсть, острые скулы, тяжелый лоб и серые внимательные глаза. — Ты всегда рядом, — она нежно поцеловала его, обвила руками его пояс, прильнула к нему. Если она не могла быть с броней, она насладится поддержкой его создателя. Он был лучше.

Он убрал волосы за ее плечи, нежность прогнала немного строгости с его лица.

— Спасибо, что позволяешь быть рядом. Только ты мне так доверяешь.

— А Магод и Нони?

Он покачал головой.

— Это другое.

Она посерьезнела.

— Почему ты не доверяешь мне?

— Что? Я доверяю тебе, — он снова посерьезнел.

— Не во всем. Не свою уязвимость, — он нахмурился. Он отодвинулся, но она удерживала его. — Я знаю, ты что-то скрываешь от меня, Гетен. Что-то о некромантии, что, по-твоему, прогонит меня, если ты признаешься.

Он стал камнем в ее руках.

— Некоторое лучше не знать.

— Почему? Ты знаешь все обо мне.

— И ты не хочешь знать все обо мне, — он вырвался из ее хватки. Он открыл дверь каюты, замер и добавил. — Я делюсь, чем могу, Галина. Доверяй мне, когда я ее хочу говорить.

Дверь закрылась, Галина вздохнула.

— Не получилось, — проворчала она.

Словно в ответ на настроение ее мужа, зазвучал гром, далекий, но четкий. Топот ног на палубе над головой напоминал ей, каким маленьким был корабль. Кто-то мог подслушать разговор. Не важно. Пары спорили, это все знали. Гетен боялся тайны. Или боялся ее реакции. Это было ближе к правде, и это задевало. Она любила ее. Он не мог сделать ничего, чтобы она стала любить его меньше. Разозлить — да. Он это делал много раз. Но ее любовь это не задело бы.

Молния вспыхнула в окошке, через миг раздался раскат грома, шипел дождь на море. Паруса хлопали, канаты натянулись, и крики экипажа стали напряженными.

Галина прошла по короткому коридору к лестнице. Дождь и соленые брызги били по ее лицу, пока она выбиралась на палубу. Моряки закрывали люки. Паруса хлопали и развевались.

— Лучше оставаться под палубой, ваша светлость, — крикнул один из мужчин. — Шторм приближается близко. Мы не сможем избежать его. Сверху будет тяжело.

— Внизу тоже! — она пошла к Гетену, стоящему рядом с капитаном, оба смотрели на стену черных туч и молнии. Она прошла по палубе, шатаясь, добралась до мужа, и он сказал:

— Я сделаю, что смогу, но погода — не мой конек.

— Любая помощь будет приятна, ваша светлость. Это не обычный шторм.

— Это точно, — согласился Гетен. — За ним магия погоды, и не от одного мага.

— Откуда ты знаешь? — спросила Галина.

— Он движется быстрее ветра, — ответил капитан.

Она хмыкнула от неприятной новости.

— Союзники Валдрама стоят за этим?

Гетен кивнул, хмуро глядя на бурю. Он начертил сияющие золотые символы в воздухе и прошептал заклинания.

— Откуда они узнали, где найти нас? — спросила она.

— Я не знаю, и я не могу сейчас думать об этом, — рявкнул Гетен. — Я постараюсь замедлить шторм.

— Что я могу? — спросила она.

Капитан ответил:

— Ступайте под палубу, ваша светлость.

Она не слушала его.

— Гетен, дай тебе помочь.