Многие сказали бы, что это зависть. Нет, это не была зависть, да и чему там особенно завидовать? Ролей у меня было больше, поклонников тоже хватало, зарабатывала я несравнимо с ней – а что еще? Муж? Да ни за что я не обменяла бы свою свободу на такого, как ее Петечка, – толстый потеющий боров в вечно лопающихся по швам костюмах. Ну да – работает где-то в Мосгордуме, ну и что? Уже одно то, как он натужно сопит при ходьбе и постоянно вытирает скомканными платками лоб и бычью шею, навсегда объяснило мне, что физическая привлекательность мужчины для меня куда важнее его финансовых и остальных возможностей. Так что чему уж там завидовать у Ленки…

Саднило лицо, хотелось вцепиться ногтями в щеку и драть ее до тех пор, пока не покажется скуловая кость – может, тогда этот отвратительный, выматывающий зуд оставит меня хоть на минуту.

Таблетки уже не действовали, но временно помогал лед, и я поплелась в кухню, достала из морозильной камеры пакет и прижала к лицу.

Сперва стало очень больно, но потом потихоньку замерзающая кожа перестала чувствовать и откликаться болью.

Свернувшись калачиком в большом кресле у камина, я попыталась задремать. Это почти удалось, я уже начала даже видеть какой-то сон, когда в прихожей раздался звук проворачиваемого в замке ключа, а потом голос Ариши:

– Регинка, я все устроила!

– Черт тебя побери… – пробормотала я и с трудом выбралась из кресла.

Бессонница последних дней выматывала физически, подкашивались ноги, меня шатало, но спать ночами я все-таки не могла. Стоило закрыть глаза – начинались кошмары, от которых хотелось выпрыгнуть в окно.

– Ты где? – уже шлепая задниками тапочек по коридору, вопрошала Ариша, попутно открывая все попадавшиеся на пути двери.

– Да здесь я, что ты так орешь-то? – Я вышла из каминной, по-прежнему прижимая к щеке уже растаявший пакет.

– Болит? – сочувственно справилась мой агент, по-хозяйски отодвигая меня со своего пути и устремляясь в кухню.

– А ты как думаешь? – проскрежетала я, направляясь следом.

Ариша всегда чувствовала себя в моем доме как в собственном, буквально с первого дня, как стала моим агентом.

Такое впечатление, что мой дом, моя машина, мои вещи – все автоматически приравнивалось к моим делам, которые она вела, к интервью, которые организовывала. Всем этим Ариша распоряжалась по своему усмотрению и абсолютно не задумываясь о том, нравится ли это мне.

Порой мне ужасно хотелось поставить эту излишне простую девицу на место – на то, которое она и должна бы занимать по роду своей деятельности, но я в последний момент вспоминала, что Аришу вырастил дядя – один, даже без жены, что она не получила в детстве той заботы и ласки, что достаются девочкам от матерей, что ей, в общем-то, никто не прививал какие-то тонкие вещи, вроде правил поведения и общения с людьми. Это меня останавливало, а Ариша продолжала залезать в мою гардеробную и выбирать там вещи, чтобы отправиться на деловую встречу – благо рост и комплекция у нас были одинаковыми. Да и покупала она эти вещи сама, чего уж… Для человека с низкой самооценкой моя агент порой бывала довольно беспардонной.

Вот и сейчас Ариша без смущения открыла холодильник, залезла в шкаф и вынула упаковку кофейных капсул, зарядила кофемашину, отрезала кусок ветчины и закинула его в рот, как голодная чайка – только что выловленную рыбу.

Стараясь не раздражаться, я сунула в морозильную камеру ставший теплым и бесполезным пакет, оторвала кусок бумажного полотенца и приложила к намокшей повязке.

– Не трогай! – тут же вклинилась Ариша. – Надо сменить, а то загноится. И вообще – давай-ка вещи соберем, я билеты уже купила, вылетаем ночью.

Большие часы в простенке между окон показывали половину седьмого, значит, времени на сборы не так уж много.

– Куда мы летим?

– В клинику. Дядя договорился, все будет в порядке. Там никто вопросов не задаст, лежать будешь в отдельной палате, сделают все в лучшем виде – по его словам, там какая-то богиня от пластической хирургии работает, может из дерьма конфетку собрать.

– Ну, спасибо вам, Арина Витальевна! – иронично бросила я. – Вот, значит, что вы о моей внешности на самом деле думаете!

– Ой, Регинка… – прикрыв ладошкой рот, испуганно проговорила Ариша. – Ну, я же не то… ну, в смысле… она любое уродство… ой!

– Все, умолкни, я тебя умоляю! Вари тут кофе, ешь-пей, а я пойду чемодан поищу.

Оставив растерявшуюся Аришу в кухне, я ушла в другой конец дома, где в большой кладовке хранились мои чемоданы – целая коллекция на все случаи жизни. Осталось только решить, какой из них на случай поездки в клинику пластической хирургии…

Подумав, что вряд ли мне понадобятся вечерние платья и туфли, а также деловые костюмы и строгие блузки, я поняла, что могу, наконец, позволить себе не быть «звездой». И это значит – здравствуйте, удобные толстовки, джинсы и спортивные брюки, здравствуйте, кроссовки и спортивные ботинки – все то, что я так редко могу позволить себе носить в повседневной жизни. Вернее, то, что не позволяет мне носить Ариша, считающая, что я всегда должна быть элегантной, безупречной и выверенно-стильной. Черт бы ее побрал…

Ариша пришла с бутербродом и чашкой кофе, плюхнулась в кресло в гардеробной и заглянула в разложенный на полу чемодан:

– Много не набирай, там ходить-то некуда, клиника в лесу, до поселка несколько километров по лесной дороге.

– Там холодно?

– Холоднее, чем в Москве, и снег уже лежит. Угги есть какие-нибудь?

– А ботинки чем плохи?

– Они у тебя еврозима, а там зима настоящая.

– Нет у меня ничего больше.

Ариша, засунув в рот последний кусок бутерброда, посмотрела на часы.

– Успею еще. Ты собирайся, а я в торговый центр метнусь, куплю тебе угги.

– Как хочешь, – мне не терпелось избавиться от нее хоть на час, так что я готова была согласиться на покупку вещи, необходимости в которой не видела. Но хоть одна побуду…

Ариша умчалась, оставив полупустую кофейную чашку на подлокотнике кресла. Вечно после нее в доме бардак…

Интересно, а она что, собирается остаться в клинике со мной? Это как раз то, без чего я бы с удовольствием обошлась. Надеюсь, у нее не хватило фантазии на то, чтобы забронировать палату еще и себе…

Ариша с коробкой вернулась в тот момент, когда я, упаковав в чемодан все необходимое, снова сидела в каминной с пакетом льда у щеки.

– Повязку все равно придется менять, Регинка… – она вывалила серебристые угги из коробки на пол у моих ног. – Примерь, должны подойти.

– Почему ты никогда не спрашиваешь, нравится ли мне, подходит ли, такие ли я хотела?

Ариша, усевшись на пол, растерянно захлопала глазами.

– В каком смысле?

– Да в прямом! Ты решаешь за меня, что я буду носить, какой пить кофе, в каких ресторанах ужинать. Тебе не кажется, что это перебор? А тебе просто повезло, что я тебя жалею, а? Любая другая уже послала бы тебя так далеко, что ты до сих пор еще в пути была бы, а я терплю.

– Терпишь..? – голос Ариши дрогнул, в нем послышались слезы. – Я мешаю тебе жить? Что я делаю не так, Регинка? Ну, я ведь все для тебя, все, чтобы тебе… – она закрыла руками лицо и заплакала навзрыд, и я вдруг почувствовала угрызения совести.

Похоже, Ариша действительно искренне считала, что облегчает мне жизнь своими поступками. Наверное, ей, выросшей без родителей, такое проявление заботы казалось нормальным и естественным – раз она мой агент, то берет на себя все стороны моей жизни, в том числе и бытовую. Проблема в том, что я не нуждаюсь в такой опеке, от кого бы она ни исходила. Но как донести это до Ариши в деликатной форме, я за все это время так и не придумала.

– Ладно… извини, я погорячилась, – почувствовав себя виноватой, пробормотала я, дотягиваясь ногой до валявшейся на ковре обновки. – Ариша… ну, прекрати ты рыдать, никто ж не умер. Смотри, они мне прямо по ноге сели. Ну, посмотри же…

Ариша чуть раздвинула пальцы, но руки от лица не убрала, по ним текли слезы, закатываясь в рукава модного свитера.