— Использую ваше же терминологию, я вас еще не имел, Николь Александровна, просто напомнил, что это важно.

— Акционеры прекрасно вместятся в переговорной, это же не итоговое собрание, только самые крупные прибудут. У вас контрольный пакет, встреча, скорей формальность.

— Поэтому ее можно провести не там, где удобно мне?

— Завтра его привезут, послезавтра будет укладка, в пятницу на нем можно будет даже в гольф играть при желании. Юристы уже написали претензии по всем договорам, что заключены с этой компанией, она внесен в черный список, и больше ничего у нее заказывать не будем. Судиться особого смысла нет, не те объемы.

— Если его завтра не привезут?

— Сама лично поеду по магазинам, куплю похожий или тот, что мне больше всего понравится, но к пятнице ковровое покрытие будет.

Андрео довольно усмехнулся, вот скортиноза, кейс на мне отрабатывал.

— Все, я домой.

— Так рано? Еще нет и полуночи?

— Устала.

— Так надо было отдыхать в выходные, — решил поддеть меня Андрео.

— О, вы же сами прекрасно знаете, если выходные прошли великолепно, то ты отдыхаешь от них на работе. А Рома всегда организовывает классные выходные.

— Классные, но не великолепные, значит не так вы и устали, чтоб не слетать в Хабаровск вместо меня.

— Что?

— Что слышали, у меня дела в Праге, а вы в Хабаровск.

И билеты мне отдал.

— Ковролин не ваша забота.

Ага, теперь моя забота земельный участок, что присмотрел Ковин для очередного проекта.

— Иголкин летит вместе с вами.

Уф, выдохнула, значит взяточно-давательная часть не на мне, уже хорошо… Но лучше бы мне Прага досталась.

Тонкое искусство вымогательства, так если не знаешь, что от тебя хотят, и не сразу поймешь. Я вот не сразу поняла его энтузиазм, когда он номеру на машине обрадовался, и так важно сказал: «вот, к нам даже из московской области в поисках работы приезжают». Хорошо хоть, номер машины старый и регион был всего лишь сто девяносто, а то мог бы быть и семьсот пятьдесят или даже семьсот девяносто. Интересно, у него госномера на все варианты взяток есть?

— У него морда не треснет? — поделилась своим мнением с Иголкиным.

— Опустим, мы же пока только с осмотром.

— Знаешь, это они нам должны доплачивать — инвестиции приводим, рабочие места создаем, объекты налогообложения опять же увеличиваем.

— Не в этой стране, Ники, не в этой. Тут только дай, дай, дай. Ладно, у меня еще дела, а тебе на самолет пора.

Сколько мне еще подобный встреч предстоит, но пока я об этом не знала, к счастью.

Что плохо, когда летишь обратно — ты возвращаешься в тот же день, так еще и в пределах рабочего времени, вот и пришлось тащиться в контору, рассказывать, как встреча прошла, и что многое об участке умолчали, фотоотчет и номер московской области в конце презентации.

— Обойдется, — изрек Ковин, глядя на цифру, — на сегодня свободны. Завтра в восемь.

Перед уходом просмотрела поручения, может кого забыла пнуть, но вроде все указания и напоминания были разосланы. Завернула в конференц-зал, лежал ковролинчик на месте.

— Я так смотрю, вы не устали, раз все еще не дома? Может, еще куда слетаете?

— Нет, я все, домой, бегу, спотыкаюсь.

— Главное не падайте. До завтра.

Кивнула и дунула к лифту, только вот он не был готов к моему появлению, кабина битком, странно, что перегруза не было, когда коллеги хотят домой, то любая килька в банке лежит свободно на их фоне. Пожарная лестница, дожидаться еще одной «консервной банки» не стала.

— Да, да! — кричала в трубку, перепрыгивая ступени.

Увижу все же иллюзионистов, не всех, но самых крутых, где-то в клубе выступают, Ромка позвал, конечно же, согласилась, только чуть Ковина не снесла, вылетев с эвакуационной лестницы в холл. И что я на его персональном лифте не прокатилась?

— Еще раз пока, — дунула от шефа, пока за аварию наказание не придумал. Ромка уже поджидал, внеслась в машину.

— Погнали!

— Как скажешь, — и газанул.

— В пределах ПДД.

— Ладно, Николь, тут все равно не полихачешь, пробки.

Эх, ты, жаль бинокля нет, даже очки для чтения не прихватила. Даже, если бы и был, ничего не разглядела. У меня прям перед носом пачка карт за пачкой вылетала, а я так и не могла понять, откуда они вылезают, и главное так много. Зубров смеялся надо мной все представление. От предложения заночевать в его доме благоразумно отказалась, еще одно утро в пробке не самое лучшее развлечение. Меня отвезли и даже до двери проводили, в два часа ночи рухнула в кровать. И почему моего благоразумия не хватило на перевод будильника? Тогда бы точно успела, и утро у меня не началось бы с …

— Кажется, вы должны были приехать в восемь?

Туфли в руках, крадусь к зимнему саду, а ведь такой хороший план был, спрятаться там и потом шефу возмущение высказать, что это он опоздал. И сегодня мои планы как-то не слишком успешно реализуются.

— В комнату отдыха. И обуйтесь.

Послушалась, хоть и лето, но пол не слишком теплый.

— Завтракали?

— Нет.

— Так и знал. Ешьте.

И что ж такого ужасного случилось, что шеф решил меня задобрить? Пойду сто девяносто мульонов мелкими купюрами передавать? Или кто опять мое тело в довесок потребовал, а Андрео согласился? Еще и кофе мне налил. Так, точно что-то ужасное.

Отковырнула творожной запеканки, обмакнула в малиновом варенье, вкусно. Андрео еще и булочку горячую разрезал и собственноручно ножиком маслом намазал. Шеф пил только кофе, может ему кто-то завтрак подарил, а он на мне ядовитость проверяет? Помру, так хоть от вкусного.

— Еще?

— Хватит. В чем подвох?

— Его нет.

— Так не бывает. Вы меня на восемь утра дергали, чтоб завтраком накормить?

Прищурилась подозрительно и на шефа уставилась, он даже бровью не повел, так и пил кофе, без булочки и без запеканки.

— Еда отравлена?

— Вы такого хорошего мнения обо мне? Даже обидно.

— Я не верю в плюшки без подлюжки.

— Вы же когда голодны, загрызть можете, а они мне пока акционеры нужны здоровыми и целыми.

И опять кофе из чашки пригубил. Ну не скотина, а?

— Элементарная забота.

— Забота?

— Об акционерах. О статье им известно, так что готовьтесь шпильки терпеть. И молчать.

— Молчать не обещаю. Но сильно бить не буду.

— Спасибо и на этом. Ко встрече все готово?

— Пошла проверять.

— Идите.

Откланялась и сбежала. Сытая Николь, почти безвредная Николь, даже орать не стала, когда экран не включился, просто набрала номер и попросила айтишника свою пятую точку в конференц-зал принести, вежливо, почти нежно. Прибежали все, кто был в отделе, проверили все на работоспособность и отсалютовали, что все в норме.

Ладно, к новому рабочему дню готова. К шпилькам тоже, помолчу, может быть, во всяком случае, постараюсь.

Формальное совещание, они одобрили сделки, Андрей сделал вид, что рад доверию акционеров. Словно у них был выбор, ха. Протокол подписан. Теперь можно перейти к неформальной части мероприятия.

— Вы здесь еще работаете? — удивился Ябсон, словно все собрание он меня не замечал, а тут, с тележкой для чай-кофе-угощений, заметил. Жаль, что кофе-леди запустить нельзя, приходится самой их угощать напитками. После встречи в конференц-зале акционеры переместились в комнату отдыха. Сопровождение, понты, охрана, воздыхатели, советчики, любовницы остались за переделами этой комнаты. Семь мужчин и одна женщина. Почти Белоснежка, без яблока и без гроба. Они, правда, на гномов не тянули, сомневаюсь, что кто-то из них киркой работал.

— А почему не должна работать здесь? — передать кофе, улыбнуться, мысленно пожелать чего-нибудь хорошего и светлого, желательно фаянсового.

— После такого скандала должны были уйти, — подсказал Мракович.

— Скандала? — и кто интересно из конторы им информацию передает? Но это забота Шварина, не моя.