- Здравствуйте!

  - И вы будьте здоровы! - наклонила голову старушка. Ее глаза быстро обежали меня, машину, на мгновение остановились на лице Марго и опять вернулись к моей персоне. - Вы к Борису Сергеичу будете?

  - Да! - кивнула я с радостью, что мы все-таки добрались, но моя радость быстро испарилась, когда старушка покачала головой.

   - А, нет их. Уехали. Боле не возвращались.

   - Один?

   - Один, один, - утвердительно кивнула старушка.

   - Как жалко, - не удержалась я от вздоха, который выдал и мою усталость, и разочарование.

   - А вы кто ему будете?

   Тут я закашляла, сделав вид, что не расслышала вопроса, спросила:

   - А когда вернется, Борис Сергеевич не сказал?

   - Нет, милая, не сказали.

   Впереди забрезжила чудеснейшая перспектива провести остаток ночи в дороге. Нет, я не спорю - есть люди, которые обожают ночную езду, но только не я. Ночью надо спать в уютной постельке, а не мчаться по трассе, ослепленная галогенками.

   Видимо, мой удрученный вид произвел на старушку впечатление.

   - Чаю искушать не будете?

   - Очень даже будем, - с радостным энтузиазмом произнесла я. И для пущей убедительности добавила, прижав руки к груди. - Благодарю вас!

   Марго, кутаясь в меховой воротник плаща, вышла из машины и направилась к нам. Старушка улыбнулась, и я увидела - если правильно расшифровала взгляд - удовлетворение в ее глазах. Я бы тоже испытала удовлетворение, глядя, как Марго вышагивает, словно цапля, на своих высоченных шпильках, но почему-то градус моего душевного подъема резко пошел вниз. То ли темнота в этом виновата, то ли лес, зловещей черной массой вздымающийся за домами, то ли предстоящая ночевка в деревенском доме. Признаюсь, я - сугубо городской житель - воробей - не люблю старые деревянные дома с их устоявшимися за несколько поколений запахами. Или здесь что-то другое? Погруженная в смешанные чувства, я следовала за гостеприимной старушкой. Неожиданно раздался вой - тоскливый, надрывный. Так воют собаки на могиле своего хозяина. Я вздрогнула, а шедшая впереди меня Марго присела в испуге. Оглянувшись, я посмотрела в сторону дома Бориса. Мне показалось, что слышу скрежет когтей по металлу - монстр пытался вырваться на волю.

   Марго схватила меня за руку, в истерике зашептав:

   - Тая! Что это было?

   Странный вопрос. В другое время я бы не преминула отпустить колкость, но у меня самой в груди похолодало от необъяснимого предчувствия.

   - Полнолуние.

   - Что? - Марго смотрела на меня огромными в неясном свете глазами.

   - Луна полная, полнолуние, полная луна... Как еще сказать? Собачка воет на луну.

   Я слегка подтолкнула ее вперед, мы прошли по каменным плитам неправильной формы, поднялись по ступеням и зашли в сени - просторную чистую комнату. У окна стоял стол, на нем - самовар, по углам висели пучки трав, от которых шел духмяный запах мяты и полыни. Пол, выскобленный почти до бела, был гладким и скользким, словно дворцовый паркет.

   "Ведьмино логово", - пришло мне внезапно на ум, и я уже пожалела, что согласилась на необдуманный визит, но, заметив полочку и на ней три иконки, успокоилась. Старушка тем временем, перекрестившись, жестом указала на деревянную вешалку. Повесив куртку, я скинула кроссовки.

   - Носки обуйте, - старушка протянула вязаные носки.

   Меня так и подмывало спросить, не из волчьей ли шерсти они связаны, но я молча натянула их на ноги, глядя на Марго, которая вертела в руках носки, словно отыскивала лейбл "Дольче и Габбана". Оставив ее за этим трудоемким занятием, я прошла за старушкой в комнату. Налево от входа находилась большая печь, покрытая изразцами, в красном углу - иконостас, что меня окончательно ободрило, и я с легким сердцем уселась за стол. Абажур из темно-зеленого шелка, отделанный тесьмой с помпонами освещал стол. И я почувствовала себя почти как в гостях у бабушки.

   Скатерть, вышитая ришелье сияла как снег, мне даже стало больно глазам, и я подумала, что ставить чашки на такое сокровище - грех. Но, старушка была иного мнения, и поэтому на столе появился самовар, вазочки с вареньем, мед, и булочки. Вы когда-нибудь ели свежие булочки? Тогда вы меня поймете, отчего мой рот мгновенно наполнился слюной, и рука рефлекторно дернулась по направлению к тарелке. Мне стоило неимоверных усилий обуздать рефлекс и вернуть руку назад. Марго присела рядом и по ее голодному взгляду, я поняла, что она тоже оценила совершенство этих булочек.

   Старушка поставила чашки, блюдца и, сев напротив меня, что-то прошептала, перекрестившись. Потом с радушной улыбкой сказала:

   - Откушайте, чем Бог послал. Не ждала гостей.

   - Незваный гость хуже татарина, - произнесла я с оправдательной интонацией в голосе, желая только одного - впиться зубами в хрустящую корочку.

   - Как вас величать по батюшке? - старушка даже наклонила голову, видимо, желая лучше услышать ответ.

   - Антонина Сергеевна, а это моя,.. - тут я запнулась.

   - Маргарита Аркадьевна, - быстро проговорила Марго. - Подруга Таи, Антонины. - Поправилась она.

   - Уфимья Платоновна, на деревне меня зовут баба Фима. Вы на меня не смотрите, искушайте. В дороге, чай, долго ехали.

   - Заблудились, а то приехали бы раньше, но... Все равно, не застали бы Бориса Сергеевича. Когда он уехал?

   - Еще иней не сел, - кивнула баба Фима.