В связи с этим следует заметить, что правительства, в обычном смысле слова, в этом сообществе нет. Руководство Ману не вызывает сомнений, и у него также есть Совет, приблизительно из дюжины наиболее продвинутых его учеников. Некоторые из них – адепты на уровне асекха, являющиеся одновременно руководителями отделов в управлении делами, постоянно предпринимающими новые эксперименты с целью умножения благосостояния и эффективности расы. Все члены Совета достаточно развиты и могут свободно функционировать на всех низших планах, по крайней мере, до уровня каузального тела; следовательно, мы можем считать их совещания фактически непрерывными, а их самих – как постоянно консультирующихся друг с другом, даже по части непосредственного ведения дел.

Чего-либо, напоминающего суды или полицию, не существует. Такие учреждения не требуются, когда нет ни преступности, ни насилия среди людей, полностью преданных одной идее. Если представить, что кто-нибудь из сообщества сознательно пойдёт против его духа, то единственным наказанием, которое могло бы быть применено к такому человеку, было бы изгнание. Но, поскольку это было бы для него крушением всех надежд и концом всех устремлений, пронесённых через многие жизни, трудно предполагать, что кто-то рискнёт пойти на это.

При анализе характера человека в целом следует принимать во внимание, что некоторый уровень психического восприятия фактически универсален, и что во многих случаях он уже весьма высок; так что все могли лично убедиться в проявлении сил, с которыми они имели дело, и чрезвычайно продвинутый уровень Ману, Первосвященника и Совета, очевидно, был определенным и несомненным фактом, представлявшим в глазах многих одну из самых действенных причин для принятия решений. В обычной физической жизни, когда у людей есть даже твёрдая уверенность в мудрости и доброй воле правителя, всё же может остаться сомнение, что этот правитель в чём-то мог быть дезинформирован, и что по этой причине его решения иногда могут быть ошибочными. Однако здесь не могло быть и тени сомнения, если ежедневный опыт каждого подтверждал фактическое всеведение Ману в отношении сообщества, когда никакие обстоятельства не могли явиться препятствием для его полной информированности. Даже если его суждение по какому-нибудь вопросу отличалось от ожидаемого, люди вполне понимали, что это было не потому, что какое-то обстоятельство не было им учтено, а вероятнее всего потому, что он принимал во внимание обстоятельства, неизвестные им.

Таким образом, мы видим, что ни одного из двух типов людей, постоянно провоцирующих неприятности в обычной жизни, не существует в этом сообществе – ни тех, кто преднамеренно нарушает законы с целью получения собственной выгоды, ни тех, кто вызывает беспорядки, потому что считает себя обманутым или непонятым. Первый тип не может здесь существовать, потому что в сообщество могли попасть только те, кто был способен забыть о себе и полностью посвятить себя общему делу; второй же тип не может здесь существовать потому, что всем ясно: недоразумения или несправедливость полностью исключены. В таких условиях можно легко решить любую проблему управления.

Пер. с англ. С. Зелинского

В ходе лекционного тура по Соединенным Штатам в течение 1922-23 г.г. м-р Эрнест Вуд был в Вашингтоне, федеральный округ Колумбия. Там, в столице, существовала тогда группа изучающих теософию (не организованная в ложу), называвшаяся "Несущие Свет". Они пригласили м-ра Вуда на встречу, где задали ему несколько вопросов, в том числе некоторые о м-ре Ледбитере, (ещё бывшем тогда среди нас), о его способностях ясновидения и о работе над «Жизнями Алкиона», которые печатались в «Теософисте» с апреля 1910 г. по февраль 1911 г. Высказывания м-ра Вуда были записаны стенографистом, и "Несущие Свет" издали их большим тиражом в виде брошюры на четыре страницы мелким шрифтом для свободного распространения среди всех заинтересованных. Я не знал о существовании этой интересной работы, пока она впервые не попала ко мне несколько недель назад.

То, что рассказал м-р Вуд, имеет очень большую историческую ценность, и, таким образом, я сейчас переиздаю это. Я воспользовался возможностью, чтобы добавить массу примечаний с целью расширить сказанное м-ром Вудом, в особенности с учётом дневников епископа Ледбитера и его обширной переписки с д-ром Безант в течение их многолетнего сотрудничества. Эти письма находятся у меня на хранении, и я цитирую их в связи: с появлением Кришнамурти; исследованием его прошлых жизней; эпизодом с адьярским дэвой, который повлиял на видение будущего, отражённого в серии статей под названием «Начало шестой коренной расы».

Ч. Джинараджадаса

Адьяр, 12 февраля 1947 г.

Вы можете рассказать нам что-либо о м-ре Ч.У. Ледбитере в период вашей работы с ним?

Не могли бы вы рассказать нам, как были написаны «Жизни»?

Вы можете сообщить нам что-нибудь из вашего опыта работы с м-ром Ледбитером?

Ввиду того факта, что вы были в течение некоторого времени секретарём м-ра Ледбитера, можете вы рассказать нам что-либо о его методе написания «Жизней» и что-нибудь о м-ре Ледбитере непосредственно?

Я должен, прежде всего, лично заявить следующее. Видите ли, в Англии я работал для нашего Т.О., а в 1908 году отправился в Адьяр. М-р Ледбитер приехал туда приблизительно в конце января 1909 г.[4], и в скором времени я стал его личным секретарём и работал для него, пока он не отбыл в Австралию в 1914 г.[5]. В течение этого времени у него было несколько непродолжительных туров в Италию[6] и в голландскую Ост-Индию[7]. Но в Адьяре я был рядом с ним почти всё время и наблюдал его исследования. Фактически, почти все книги, написанные в то время, были продиктованы мне. Я записывал их стенограммы, и затем они печатались различными людьми, которые научились читать моё стенографическое письмо[8]; но также некоторые из них были результатом вопросов и ответов. Таким образом, вы видите, что у меня был очень тесный контакт с м-ром Ледбитером, особенно, с учётом того, что он – человек, работающий очень интенсивно, в его обычае было начинать работу каждый день приблизительно в 6.30 утра и заканчивать очень поздно ночью.

В половине седьмого он был готов к работе. Мы брали себе немного кофе или несколько бананов и затем начинали его работу с корреспонденции или писем, или книги, которую он писал, или c чего-либо подобного. Вообще, он мог пробыть за своим рабочим столом примерно до пяти часов дня[9]. Мы обычно отодвигали бумаги, чтобы принести ему обед в середине дня, он там же съедал свою простую пищу и затем снова приступал к работе[10].

В пять часов, следуя своему распорядку, он занимался физическими упражнениями: как правило, купался в море, затем – немного супа, который был его ужином. После этого было наше собрание с 7.15 до 8.15[11] и затем не менее четверти часа для медитации[12]. Я имел обыкновение быть с м-ром Ледбитером всё время, когда он отвечал на множество писем или расследовал случаи с людьми, которые чаще всего хотели узнать о покойнике или об одержании. После завершения медитации в половине девятого он мог продолжать какую-либо работу до 11-и, 12-и, 1 или 2-х, или до тех пор, пока не закончит. Каждая секунда была заполнена работой. Я не встречал более энергичного человека.