— Да, помню.

Люцифер загадочно поглядел на Бога снова, встретив спокойный взгляд в ответ, и остался обсудить другие насущные дела. Не забыв о главном.

***

Сосредоточенная Аммит сидела за столом и разбирала поступившие дела, одни решая на месте, другие отправляя на пересмотр, третьи откладывая на потом. Сумбур длился двое суток, на протяжении которых она только и делала, что находилась в суде. Ангелы-коллеги взвалили на неё кучу работы, при этом ухитряясь не обозлить девушку, а сами занимались небольшим списком дел. На первый взгляд — они намеренно загрузили одну представительницу правосудия. Но это было не так. Таков поступил приказ руководителя судейского сообщества.

Разбирая последнее дело детально, Аммит пошатнулась. В качестве подсудимой должна выступить столь знакомая ей ангелесса. Подруга по гарнизону. Анабель.

— «Председательствующий обязуется вменить хищение древнего клинка из небесного хранилища и назначить суровое наказание — отбывание срока в темнице без права на освобождение от ответственности». Это, что, шутка?

Губы Аммит задрожали, затряслись руки. Она не верила в озвученное ею же положение, приложенное к делу, и вчитывалась снова и снова, с каждым разом нервируя саму себя всё больше. Более того, имя провинившейся вводило ангелессу в транс, заставляло сердце бешено колотиться.

— Она не могла… Она же подчиняется правилам, она рассудительна, она честна.

— Тем не менее, решение за тобой. И лучше не нарушай правила. Виновный должен быть наказан.

Аммит посмотрела вперёд, где в проходе встала Эмма. Та самая коллега, спасшая девушку от льющейся на неё лжи Люцифера.

— Но это моя подруга… Я не могу.

— Увы, с поступлением на службу сюда, ты выбираешь — дружба или работа. Решай задачку с умом.

Эмма быстро вскинула бровями вверх и покинула помещение. А оставшаяся наедине с ненавистным делом Аммит усомнилась в прозрачности бытия субъекта правосудия. Никаких чувств, лишь право. И суд.

Выжатая как лимон эмоционально, уставшая физически и с огромным стрессом в придачу ангелесса почти выбежала из здания после утверждения приговора. И только спрятавшемуся за углом Люциферу было известно, что никакого злодеяния Анабель не совершала. Это он спрятал древний клинок в далёком и потаённом местечке Рая, о коем не ведал никто, кроме него. А в процессе слушания дела сильной телепатией заставил подсудимую дать признательные показания. И самым главным являлось то, что украденная вещь — его собственность.

Аммит подобно порыву ветра влетела в объятия Михаила, единственного на свете создания, кто в силах привести её в чувство, настроить на позитив, успокоить душу. Архангел погладил возлюбленную по спине, ощущая убавление темпа мандража в его руках. Ангелесса перевела дух. Говорить все ещё не хотелось, только стоять с ним в обнимку.

Девушка гипнотизировала себя в траву, крепко держась за мужчину. Но тот уже не мог молчать.

— Аммит. Если говорить честно, ты поступила правильно. Кто провинился, должен быть наказан. И прими это как должное. Не казни себя.

— Почему заключение в темницу? Почему не какие-нибудь исправительные работы. Почему, Михаил?

— Ты исполняешь, что велит назначить Люцифер. Как и другие такие ангелы. Суд — его задумка. Однажды он заговорил о ней, Отцу понравилось, и вот — обитель правосудия.

Ангелесса в шоке подняла голову на архангела, чуть отодвинувшись от него.

— То есть по сути я исполнила волю твоего брата?

— Да.

Аммит перевела дух, сделав лицо чуть грубее обычного, и произнесла.

— А что такого украла Анабель, чтобы так строго с ней обходиться?!

— Кинжал.

Всего секунда понадобилась Михаилу, чтобы продемонстрировать оружие любознательной девушке. Та вытаращила глаза на предмет, отливающий золотом, с извилистой формой лезвия и блестящим остриём, затем переводя ошеломлённый взгляд на архистратига.

— Дело все в том, что таких кинжалов всего четыре. Как и нас, архангелов. Анабель украла тот, что принадлежит Люциферу. А необычность таких клинков состоит в их свойствах. Помимо обыкновенного причинения боли, они зачарованы на что-то. Например, мой заставляет признаваться абсолютно во всем, говорить правду о любом событии. Это играет на руку, когда нужно узнать информацию о враге.

— А на что зачарованы кинжалы других?

— Я не знаю. Мы имели право сохранить в тайне свойства своих кинжалов.

Как бы не было много слова «зачарованный», подобной стала Аммит, с повышенным увлечением в тематику изучая отданный ей в руки клинок для ознакомления. Михаил оценил занимательность ангелессы, расплывшись в улыбке. Архистратиг хотел отвлечь её от терзаний души, что у него вновь получилось.

***

Окрылённая эмоциями от познавательной встречи с Михаилом, Аммит беспечно прогуливалась по измерению.

Ангелесса вышла на отстраненную от поляны территорию позади Сада и мечтательно посмотрела вперёд. Джошуа копошился вдалеке, пытаясь вывести новый вид цветов, и сбрасывал руки к бёдрам, когда не получалось. Садовник не ругался, просто молча старался воплотить свои идеи в жизнь. Аммит вдвойне улыбнулась, опустив голову в пол и намереваясь уже уйти на отдых, а когда подняла, обомлела.

Перед ней вдруг возникла Анна, натянувшая недовольную ухмылку на губах. Девушка нахмурилась, от мыслей её избавила заклятая подруга.

— Трудно же тебя поймать, — пощурилась она в собеседницу. — Так значит, да?

Аммит не успела ничего предпринять, впав в ступор от открытой неприязни, когда Анна блеснула синими зрачками и отправила телекинезом назад — к одному из зданий. Ангелесса приземлилась на камень в метрах ста от предыдущей точки и ойкнула, в бедро резко кольнуло. Подруга настигла её внезапно, желая повторить успех, но та собралась с силами и выставила ладонь, отбросив агрессора от себя. Аммит стремительно поднялась, чувствуя, как боль отступает, однако Анна резво поднялась с грубым выражением на лице.

— Чего ты творишь?! Что на тебя нашло?! — выкрикнула Аммит, сводя брови вместе, и успела увернуться от замашка девушки.

— А то ты не знаешь! — Анна вдруг рассмеялась. — Только тебе это не поможет, подружка!

Девушка резко занесла руку для удара, но промахнулась, после чего Аммит налетела также неожиданно и прибила подругу к стене, прижав ступню к горлу и надавив. Анна ударила по её ноге кулаком и схватила за неё, уронив ангелессу на траву. Аммит сдаваться не привыкла, поэтому подбежала сзади и из-за подступившей злости швырнула подругу на землю. Она поняла, что к чему. И состояние покоя, в которое ввёл её старший архангел, стремительно улетучилось. На смену пришла старая — «добрая» злоба.

— Околдовала Михаила на одну ночь и думаешь все: он — твой? — Аммит дунула на выбравшийся из шишки локон, усмехнувшись и глядя на пропыхтевшую от досады Анну.

— Не твоё дело! У тебя и так уже один есть, чего позарилась на второго?! Хочешь изменять Люциферу без зазрения совести?!

Анна воспользовалась моментом, найдя камень побольше, и переместилась к оскалившейся Аммит, ударив ту по лицу. Девушка опустилась на колено, опешив от удара, когда ангелесса направила ладонь. Белое свечение чуть не ослепило Аммит, но она изо всех сил зажмурилась. Анна была готова воспользоваться камнем ещё раз. Аммит перехватила руку подруги и выбила из неё предмет, едва не сломав девушке запястье от подступившего гнева.

— Кто тебе сказал, что я люблю обоих?

Аммит пнула Анну в живот, отпустив руку, и собиралась повторить удар, но ангелесса схватила её за ногу и уронила рядом с собой. Аммит потеряла дар речи от неожиданности, что решила не упускать Анна ввиду возможности поговорить на пониженных тонах.

— Ты любишь Люцифера же. Зачем тебе Михаил? Объясни спокойно.

— Кто тебе сказал, что я люблю Люцифера?

— Ты, что же, просто пользуешься его чувствами для продвижения по службе? Какой из тебя ангел, если ты пропитана желчью и притворством?

Анна издала смешок, расслабившись, ожидая от Аммит язвительного комментария по этому поводу, какой обычно поступал раньше. Однако ошиблась в прогнозе. В последний момент она услышала лязг клинка, который сгенерировала девушка, а затем острую боль в ключице.