И потому Бальтазар шёл домой как на казнь. Мало ли, сосед бдит.
***
С самого утра каждый занимался своим делом.
Немного выспавшийся Бальтазар гонял подопечных по полю, спрашивал теорию, давал упражнения на повторения, следил за их выполнением. А за ним следил и смеялся Габриэль, прислонившийся спиной к единственному в радиусе десяти метров дереву. Кулаки в роли угрозы ещё больше веселили архангела и злили ангела. Он знал, зачем пришёл лучший друг — наблюдать его провал.
Но командир четко дал установку самому себе — утереть нос и Габриэлю, и Михаилу. Так он увёл взгляд с провокатора и сконцентрировано наблюдал за движениями своих бойцов.
А спустя десять минут грянул архистратиг. Он встал рядом с командиром и окинул всех присутствующих важным взглядом, после чего в разуме всех солдат моментально возникло желание удивить правителя точностью ударов, непоколебимостью духа, собранностью команды и слаженной подчиненностью. Даже потерянная ещё прошлым днём Анна выглядела бодро, подтянуто и в полной готовности. За это и зацепился главнокомандующий.
— Аннаэль.
Он целенаправленно посмотрел на ангелессу, а Бальтазар жестом позвал её выйти из строя.
— Отожмись девять раз.
Девушка пробежалась глазами по двум командирам и опустилась в исходное для отжиманий положение — руки на ширине плеч, ноги им параллельно, взгляд вперед — в поле.
По команде она начала выполнение и вскоре закончила, сохранив собранность на лице.
— Техника хорошая, подход тоже. Следующий.
Анна самодовольно улыбнулась, случайно посмотрев на ответившего взглядом Михаила, и встала в строй. Один лишь блеск зрачков в её сторону будоражил девушку, но теперь она тщательнее старалась этого не показывать.
Самандриил выступил далее. И снова всего каких-то девять раз. Но количество не имело значения. Главное — качество.
***
Ближе к полудню ангелы суда засобирались на прогулку. Им был положен отдых, как и другим жителям измерения, поэтому они предпочитали не лежать или смотреть в окно, а ходить ножками и дышать свежим воздухом. День в закрытом помещении сказывался на восприятии реальности: слишком резкий переход на солнце сопровождался непродолжительными бликами в глазах.
В один из кабинетов залетела блондинистая особа, беспрестанно улыбаясь, и повиснула на ручке двери.
— Аммит, пошли прогуляемся до источника? Там вода волшебная, на молоко похожа. Пойдём!
В ответ Аммит поджала губы, прикрыв глаза и мотнув головой.
— Прости, Рэйли, не могу. Очень хочу, правда, но…
— Но не можешь. Ладно, я поняла.
— Не обижайся.
— Все хорошо.
Рэйли вышла, закрыв дверь. Аммит села обратно, снова став крутить странный пергамент в руках. Никакого дела на самом деле не было. Просто увидев непростой разговор, Эмма подыграла. Ничуть все же не упрощало жизнь ангелессы таинственное послание, над которым она ломала голову все утро. И теперь изучала его по сотому кругу.
— Viam misericordia, iustitia, et bellum. Каждый ангел выбирает один путь.
Произнесла девушка не в первый раз. Вопросы кружились в голове как в танце, сменяя друг друга — от кого? И зачем данное послание? Что оно гласит? К чему призывает?
***
По наступлению вечера в голове Анны возник интересный план по привлечению внимания к своей скромной персоне. Успешно продемонстрировав себя на показательном занятии, она не успокоилась. Взгляды значили многое для неё. И бороться, значит, не упускать, не отдавать.
Специально дождавшись времени обхода, она вышла к обрыву. Как гласили легенды, он вёл в никуда, попросту — в небытие. И Анне понравилась локация. Наводит страха, беспокойства. Подождав ещё немного, она наконец прошла к самому краю. Из-за поворота появилась фигура.
Зажмурившись, ангелесса набралась смелости и сделала шаг. Падения она не ощутила; вместо этого парение. Посредством чужих крыльев. Анна осторожно открыла один глаз, а затем и второй, и увидела Михаила. Тот был крайне недоволен. Но величественные белые крылья с переходом в золото привлекли девушку больше. От удивления она едва не раскрыла рот. Не всем удавалось взглянуть на архистратига во всей красе. А ей — да.
Поставив подчиненную на место, мужчина стремительно скрыл часть истинного облика и презрительно покосился на ангелессу.
— И что это было?
========== 13. Сила убеждения или… ==========
Анну обуяло волнение с ног до головы. С одной стороны, интуиция не подвела, архангел спас её. С другой — тяжёлый разговор после неумолимо наступал. Ангелесса отряхнула тунику, медленно поднимая взгляд со своих ног на суровое выражение лица главнокомандующего.
Девушка замялась, едва сумев разъединить губы для пропуска нужных слов. А говорить пришлось бы в любом случае, объясняться перед высшим существом, оправдываться… Но поступку не было оправданий.
— Я знала. Я знала, что идёшь ты.
— Поэтому так спокойно шагнула в неизвестность.
Почти стальной взгляд Михаила заставил волну мурашек пройтись по её спине, голос вогнал в панику. Бесполезная отвага, ложный прыжок, лгущая особа.
Именно так мог назвать очередную книгу Чак, если знал о произошедшем. А может он в курсе, только молчит? Неизвестно
Анна же собралась с духом, незаметно облизнув верхнюю губу, и сбросила руки к бёдрам, вдруг нахмурившись.
— Как ещё я могу привлечь твоё внимание и поговорить наедине? Ты постоянно где-то пропадаешь, уходишь от разговора, это отражается на моей нервной системе, потому что тогда… то, что случилось между нами тогда…
— Анна, говорил тебе однажды, скажу снова… — равнодушно начал архангел, но его перебили.
— Нет, не говори так!
Ангелесса внезапно упала на колени, схватившись за штаны главнокомандующего, и опустила голову. Ею овладела горечь, тоска и боязнь услышать то, что она уже слышала ранее.
— Пожалуйста, не будь таким холодным, каким тебя все видят, каким ты якобы должен быть. Может и должен, но не каждую секунду. Михаил, прошу тебя, не делай так.
Пожалуйста…
— Аннаэль.
— Убери холодность, отгороженность от реалий чувственности, — всхлипнув, она подняла голову, увидев склонившего свою к ней архистратига. — Ты же не такой. Ты не оружие, не средство управления. Ты живой.
Ладонь мужчины мягко легла на щеку девушки, побуждая подняться с колен, чему она последовала, чуть меняясь в эмоциях — слова подействовали, отстранённость и безразличие пропали.
Анна посмотрела в выразительные зелёные глаза, теперь не кажущиеся ей безучастными, пустыми, стеклянными… Затянувшаяся пауза требовала своего окончания, а время нещадно шло вперёд. Он мог уйти в любую секунду, сославшись на занятость. И не воспользоваться шансом, единственной возможностью девушка не могла. Ангелесса сократила расстояние, осторожно коснулась столь желанных губ и углубила поцелуй, наконец почувствовав себя на отлично. За пеленой собственного желания она не понимала, отвечал ли ей архангел тем же порывом, для неё не имело значения ничего, кроме одного. Он не оттолкнул её, не покинул. Остался.
Viam bellum.
***
Утром следующего дня удача покинула резвого Габриэля. Совсем неожиданно для пернатого его вызвал Отец. Он был занят созданием новых ангелочков, а следить за появившимися малышами приказал младшему сыну. Няней мог стать и Люцифер, но архангел ускользнул от возможных будущих обязанностей: ему никогда не симпатизировало ухаживать за юными дарованиями, не его стезя. Габриэль все же мягче относился к пополнению в большой райской семье, почему и попался под взор Всеотца.
Теперь «нянька» стоял в уютной комнатке с овальными окнами. Сладкоежка потёр руки, приближаясь к детям.
— Ну, что, мои медовые, а кому позолотить ауру?
Детский смешок и кривляния в ответ лишь подзадорили проказника, и он улыбнулся.
— Помощь нужна?
Архангел повернулся на вход. Там стоял Рафаил, выжидая ответа.
Габриэль окинул люльки хитрющими глазами и кивнул.
В итоге за малышами-ангелами остались приглядывать две небесные няни. Старающиеся одинаково заботиться о своих подопечных, не отходить от общего плана присмотра.
