Ева с умеренным испугом следила за крадущейся в полутьме белой майкой. Вот та остановилась у двери с этой шикарной ручкой и заколотила в неё. Изнутри что-то невнятно отвечали, не спеша отворить. Голос парня был не в пример сильней:

     — Блин, да замотался уже объяснять! С такой-то в ссоре, с сякой-то красный день календаря. Пустите хоть понюхать женского запаху, как ложитесь, не съем я вас. Как среди сестёр посижу.

     Услышав такие вещи, первым побуждением Евы было бежать без оглядки. Но пока она встала, как вкопанная, для бега, тем более назад, после полуночного брождения надо раскачаться, и хватило времени, чтобы поразмышлять.

     На ней домашние тапки — как вот сейчас. Шлёпать будут, сваливаться, быстро не пробежишь, а человек, видно, по девушкам изголодался. Вмиг догонит и страшно подумать, что сделает. Не как с сестрой, уж точно. Нет, бежать нельзя.

     Лучше затаить дыхание, тихонько-тихонько отступить в тенистое местечко и подождать. Для тихих медленных шагов тапочки как раз. Может, его сейчас впустят, тогда всё разрулится. Если же нет, уйти он может в ту или другую сторону. Если вдаль — хорошо, подожду — и к себе. Но если попрётся навстречу? Скверно. Спрятаться совсем тут негде, да и запах ночного крема выдаст. Тогда лучше неслышно подойти поближе — будет больше шансов проскочить мимо. Он не успеет сообразить, что надо ловить и можно поймать.

     В первый раз наша робкая героиня не поддалась панике и выработала логичный план действий.

     Приближение, сжав в кулак страх, с "мачо" позволило лучше расслышать его переговоры. Из-за двери спросили:

     — А плавки у тебя на ремешке?

     — Конечно, я правила знаю. — И парень, нагнувшись, повертел задом, будто его могли через дверь рассмотреть. Зато рассмотрела Ева — действительно, по покрою плавки, а на пузе виднеется пряжка ремня, вернее, ремешка.

     — А в вокруг бёдер ремешки затянуты?

     — Не-эт, — растерянно произнёс он. — Это что-то новенькое. Раньше не было.

     "Сколько раз он у них ночевал?" — подумала Ева.

     — А что делать, если у некоторых вылезает? В любую щёлку суётся. А мы стесняемся. Пучить пусть пучит, но вглухую. Так что затягивай всё себе со всех сторон, да потуже, запрягай плоть, тогда откроем.

     Раздеваться на мужских глазах им ничего, а тут — стесняются!

     — В следующий раз обязательно вставлю ремешки, а пока так пустите, а!

     За дверью засовещались, а Ева тем временем приблизилась настолько, что подумала — может, обойти его на цыпочках — и к себе? Зря она намазалась душистым кремом, если парень разочаруется в разговоре, то унюхает её запросто.

     Но разговор вскоре продолжился:

     — А это и вправду такой-то? — Ева не разобрала имени — или предпочла не разглашать.

     — Да я это, я, собственной персоной. Бывал уже у вас, ну, откройте, а! — Он тяжело дышал.

     — Ладно, откроем, но свяжем тебе руки. Идёт?

     — Хоть всего вяжите, только пустите!

     Щёлкнул замок, дверь открылась и поглотила страждущего.

     Еву разобрало любопытство. Тапки — они и к двери помогут неслышно подойти, и отойти от неё, только бы с ноги не сорвались. Не шлёпнули об пол. Нет, обошлось. Ухо прильнуло к двери.

     Внутри слышалась какая-то возня.

     — Уй-уй-уй! — вдруг заголосил парень. — Не так туго! Врезаются же.

     — Будь ты евнухом, мы бы тебя совсем не вязали. Сиди, дорогой, пей чай, взирай на гарем султана своего. Вяжем, уважая мощь настоящего мачо, беря её на хранение, так сказать.

     — Хорошо, но зачем же так туго? Я же добром хочу посидеть, насладиться. Мотайте витков побольше да послабже, и всё будет крепко. Профи-бондажисты всё тело обматывают, часами кайфуют, и без рубцов.

     Похоже, его совету вняли, потому что стоны и жалобы прекратились.

     — Лучше бы спереди связали, — только и посетовал мачо. — А то как зэк какой будто.

     — Вяжем по другую сторону от твоего "мачете", чтоб ему не помогал. Он у тебя с какой стороны встаёт? Ну то-то. Можешь стоять, заложив руки за спину. Нет? Сидеть будешь? Ну, сиди. Девочки, налейте ему чаю. Сейчас попою тебя, своего братика, пока сестрички укладываются.

     Дальше шли звуки, специфические для девичьих комнат, плюс чайное чавканье.

     — Расстегни мне лифчик, — то и дело просила девушка соседку.

     У Евы не укладывалось в голове — как так можно пустить парня к себе на ночь? Даже если он только смотрит, со скованным мужским естеством. Похоже, эта наборная стеклянная ручка — младшая сестра "красного фонаря".

     Она уже хотела отойти от двери, как вдруг за той послышалось:

     — Девчата, а знаете, что мы с ним сделаем!

     У Евы перехватило дыхание и что-то поднялось в груди. Затронута самая тайная её струна. Даже мочевой пузырь стиснуло. Краснея в общении с парнями, наша героиня иногда о них такое нафантазировала! Запретный плод сладок даже тогда, когда запрещаешь самой себе.

     Особенно удавались фантазии о всяких мучениях. Наверное, это началось в школе, где робкая девочка не смела даже сердито посмотреть на обидчика, не смела пожаловаться. Оставалось плакать втихаря и мечтать, как бы она его наказала, попади он ей в руки — скажем, раздетым… э-э… до трусов и привязанным к кровати. Со временем в детские мечты вплелись и девичьи полуэротические поправки, которые чем больше гонишь, тем навязчивее возвращаются.

     В старших классах так мечтать стало несолидно, да и поняла повзрослевшая Евангелина, что пустяки все те дёрганья за косички по сравнению с тем, что злонамеренный парень может сотворить с девушкой. А вот поди ж ты, вспомнила старое, и прямо передёргивает от нетерпения — что же сотворят с беспомощной жертвой? Как бы посмотреть хоть одним глазком?

     Да нет, парня просто хотели попугать.

     — Девчонки, что я в "Интиме" видела! — ухо Ева было плотно прижато к двери. — Такая симпатичная тряпочка, невзрачная очень, ладе непонятно, зачем такую в роскошный пакет упаковали. Мне дали через него помять. Ничего себе! Это кевлар, из него бронежилеты делают. И сделана тряпочка этакой трапецией, с короткой стороны загиб, словно с боков подшито чуток. На самом деле ничего не подшито, просто сформовано так. Вставляется в плавки, можно скотчем закрепить, можно пришить, там отверстия по краям намечены, просто иглой не проткнёшь ведь, а то и под подкладкой втайне присобачить.

     Натка, ты в трусиках, прогнись назад, я тебя поддержу… Видите, как трусы обтягивают лонную кость, мысок этакий. Вот когда такие плавки надеваешь, этот кевларовый уголок точно так же ложится на низ лонной кости, точно такой же делая вид, оттесняя всё мужское назад, в промежность, к попе.