Но что дозволено Юпитеру, то не советуем быку.
Гелик ещё не успел привыкнуть к новому "обхождению", только лишь краем глаза заметил, как мечутся выпуклости под цельным передом. Что ж, этот купальник и рассчитан на то, что по бюсту будет бить вода, а он даст ему уйти вниз, а потом, когда пройдёт, вытолкнет вверх.
Здесь мотание шло, главным образом, по горизонтали, как на батуте прыгали груди, забавно. Под затяг они не проскакивали.
А вот бикини не смогло выдержать натиска мечущейся молодой плоти. Р-раз! — и грудка вывернулась из-под крошечного лоскутка материи.
Гелик услышал сдавленное "Мама!" и увидел огромные от ужаса глаза, а уж потом — результат последнего маха. С другой стороны последовал выручающий накат, девичья пятка просвистела аж перед носом. Не зевай!
Но как выручить ту, которой просто нечем поправить одежду, а дёрнуть туловищем в обратную сторону не получается? Воистину, идёшь щипать — не вернись общипанной. Плавки-то на месте, а вот лифчик…
Послышался зверский крик: "Кья!" и началась последняя, решающая атака, теперь уже в битве за девичью честь. Стройная девичья ножка двинулась по проторённому пути — с удвоенной яростью. Сорвать, содрать эти ненавистные плавки, красные, как будто бы для быка нарочно.
Гелик не понял, хотят ли его по-прежнему раздеть, или же решили нокаутировать как опасного свидетеля. Клич-то почти что каратистский. Но что-то подсказало ему, что за руку стоит дёрнуть послабее. Он так и дёрнул, потянул даже.
И девичья нога, привыкшая к резким рывкам, заходя на посадку, не нашла твёрдую землю! И инерция увела её на второй круг.
Со стороны это выглядело даже забавно — гимнастика, да и только. У гимнасток амплитуда пошире, они ведь растянуты, но и так недурно — тройное сальто ногой. Уже на кульминации второго круга девчонка в страхе выпустила враждебную руку и занялась самоспасением — как утопающая будто. Руки хватались за что попало, пока нога крутилась в воздухе, а уже обе груди болтались на свободе, и каким-то образом дёрнули пальцы за завязки на бедре. Трусы свалились…
Ощутив одну руку свободной, Гелик попытался начать бороться с оставшейся врагиней, но та вдруг выпустила его руку, встала между ним и поверженной "нудисткой" и стала толкать его обеими руками в грудь, выкрикивая: "Уходи!", "Чего пристал!", "Чего вяжешься к девочкам!", "Хулиган!"
От такой несправедливости рассвирипеет даже телёнок. К тому же крики могли услышать зрители и лишить его монополии на зрелище. И вот наш герой предпринял то, что никогда не позволял себе раньше: шагнул к лицемерке, взялся за лямки через плечи, с силой раздвинул их и попытался спустить по плечам. Одна показала верх, пусть и другая не отстаёт. Низ, ладно уж, один на двоих голый.
Сразу же он ощутил, как плотна и прочна материя, таким сдвигом девушку не раздеть, "паук" на спине кочевряжится. Но вот чуть-чуть вниз он купальник сдвинул-таки, и груди потеряли опору. По ощущениям хозяйки — как когда она снимала лифчик.
Крик: "Мама!", судорожное хватание за бюст, спешная поправка одёжки, за спину ещё руки закинуть…
В общем, наш герой получил возможность повернуться и удалиться, всем своим видом выражая презрение "всяким тут девчонкам". Его собственные плавки были без единого мокрого пятнышка, а молчали нападавшие, верно, чтобы не составлять конкуренцию Нептуну, как раз в этот момент подводившего представление к завершающей стадии.
В воде тех девчонок, то есть их купальников, видно не было, не посмели они после всего случившегося.
Но Гелик в пылу борьбы не разглядел всё как следует. В городе, даже сдавая вступительные экзамены, всё время об этом думал. Его подловили, ну, и он вправе подловить. И вот подвернулся этот шкаф…
И тут вдруг у Евы зародилась смелая мысль. Такая, какая у застенчивой робяшки только в темноте и блеснёт. Подоминировать над этим трусишкой, может, поиздеваться. Отомстить за начальный страх, за это вот сидение в темноте. Знай она, кто её запер, она бы и юбку не стала спешить скатывать с талии, и с завёрнутой не позорно… не малышу судить, позорно или нет. Здесь я хозяйка, как хочу, так и хожу.
Даже мелькнула мысль завернуть юбочку обратно и восхититься своей смелостью, но тут же сменилась мыслью ещё более дикой. О том, как именно доминировать — в темноте, без подручных средств, ремней там или каблуков, без учебников, которые можно заставить учить, без каши, которую можно заставить глотать, без магазинов, в которые можно посылать — и так далее. Налицо лишь объект и субъект доминирования, причём субъект не расположен применять к объекту физическое воздействие — удары там, душение, срыв одежды. Не девичье это дело, девушки доминируют виртуознее.
Если выгорит, впечатлений будет на всю учёбу! Только бы всё получилось…
Прислушалась, не идёт ли "друг" отпирать их. Нет, вроде бы. Ну, что же, сама судьба дарит время — наедине и во тьме. Раз так…
— Вот что, — решительно сказала она. — Тебя заперли с девочкой, чтобы ты с ней, как вообще с девочкой, познакомился, а ты застыл, и ни туда, ни сюда. К чему тогда всё это было устраивать? Зашёл бы туда, где женскую одежду продают, и пообщался с манекенами. Но уж устроил — продолжай. Не разочаровывай.
— Но как же я… я… не вижу же…
— Ах ты, мой слепенький! Придётся помочь. Носовой платок хоть есть? Что, карман в темноте потерял? Ах, есть всё-таки. Да не тычь ты его мне, а вытри свои ладошки, да получше. Терпеть не могу потных рук, фу! А я пока приготовлюсь.
— Да зачем это?
— Хотел же ощупать! А теперь что, струсил?
— Да нет… а ты и вправду?
— Руки, говорю, вытирай. Сейчас узнаешь, что вправду.
Руки, как оказалось, у неё дрожали. Ева сначала аж перепутала бретельки и потянула наверх лифчик, одновременно отходя от неведимки назад на шаг. Фу ты, куда? Придала ладлшки к грулди, наказала им быть уверенными-уверенными. И тогда они нащупали бретельки, отходящие от чашечек, потом перешли на другие и сняли наконец с хозяйки топик.
Его пришлось бросить на пол, в темноте же. Ну да ничего, пол же чистый, сама недвано мыла. Главное, не попасть в лохань с грязной водой, пожэтому кинем в другом от неё направлении. Ага, мягко легло, даже ноги коснулось.
Ева оправила бюстгальтер, заодно проверив сердце. Сильно колотится, чтоб его! Нехорошо, почует неуверенность. Ладно, скажу, если что, что девчонка заводная и первой заводится сердечко. Но, может, у него не тише бьётся.
Проконтролировала дыхание. Его-то она модет сдердивать, и это главное. Потом, в случае сего, отдышится.
