Эк сеньору проняло. Хмм... Получается, в теле секси-молодухи старая бабка? Ну, не старая, я загнал, конечно, но мне реально в матери годится. И что с этим делать? Мять ей сиськи, представляя старуху-бельгийку вместо молодого красивого тела? М-да.

  - А потом я осознала, что я... Крепостная! - продолжила она. Эти слова сеньорита-сеньора произнесла с ужасом. - И я... Чья-то собственность!

  - У нас нет крепостных, - пояснил я. - Нет рабов. Все свободны. Это не значит, что все равны - тех, кто ровнее остальных выше крыши. Но рабов - нет уже давно.

  - У НАС??? - переспросил Вольдемар.

  - Меня зовут Роман Наумов, тысяча девятьсот девяносто первого года рождения, - представился я. - Родился под городом Вологда, Россия. По образованию... - Махнул рукой, всё равно не поймут. - Скажем так, ни о чём образование, в ваших краях такого нет.

  Жил. Пытался работать ремесленником, а ещё помощником торговца, но получалось не очень. А потом в один день... Умер. Просто умер. Прожив двадцать семь лет.

  При этих словах Анабель удивлённо вскинула голову, нахмурилась. Я в её глазах стал не таким безнадёжным. Я продолжал:

  - Умерев, вдруг осознал себя...Рикардо Пуэбло, местным графом. - С вызовом оглядел всех. - После чего во мне началась ломка, и я начал ВСПОМИНАТЬ! - выделил я это слово, надвинувшись на слушателей. Рожу скорчил зверскую, чтобы ни у кого не осталось сомнений - так и было. Сам до конца не был уверен, что порядок действий был именно такой, но главное, я помнил ВСЁ, а значит легенда выгорит.

  - Я вспомнил, что родился здесь, - перечислял я. - Что у меня были родители. Папа Харольд, мама. Есть сестрёнка Астрид. Есть верные учителя Вермунд и Вольдемар - лучшие воины на свете!

  - Спасибо, Ричи. - Вермунд задумчиво почесал подбородок. Похвала засчитана.

  - Я ЖИЛ, здесь, девятнадцать лет. А потом... Потом, потеряв берега, решил попробовать на вкус местную ведьму, ученицу деревенской лекарки и травницы, - кивок на сидящую напротив. - Которая бросила в меня заклинание на мгновенное убийство и убила меня.

  - Вот тварь! Я так и знала! - горели огнём глаза сестрёнки, и что скверно, над её сжатым кулаком образовался язычок пламени.

  - Рыжик, я говорю! - осадил я.

  - Извини, брат. - Астрид склонила голову, пламя потухло. Анабель переводила взгляд с неё на меня, понимая, какая тут существует на самом деле магия, и куда она на самом деле попала. В деревне магов кроме наставницы не было и быть не могло.

  - Она убила меня, - продолжил я. - Я умер. И тут же родился в мире Анабель... - кивок на блондинку. - Где и прожил двадцать семь долгих лет, умерев там молодым. И после смерти ТАМ вновь вернулся сюда, домой, в тот же самый миг, в котором умер. Представляете иронию? И от наложения меня на меня у меня сбились все ориентиры в мозгах, и начался ад.

  - У тебя пробудился дар, - произнёс Вермунд. - Не пробудился. Он стал... Адски сильным!

  - Да, потому что смерть не даётся просто так, - согласился я. - Смерть освобождает душу, освобождает разум. Во время перехода я стал нестабилен, и безумие моего дара нашло выход наружу и его ничто не сдерживало. Потому мне и было так плохо - оно било изнутри, но я не мог его остановить, потому, что не мог понять, кто я. Ибо я есть я - Рикардо Пуэбло. Но я и Рома Наумов. Это не разные люди, нет; я - един. Просто всевышний решил послать меня туда, для каких-то целей. А затем вернул. И её рукой руководил господь, - кивок на ведьму. - Потому я открыто говорю, что не имею к ней претензий, чтобы вы не вздумали её как-то наказывать. Это господь хотел мне испытаний, и послал их через её руку. Любой из вас, кто затаит на ведьму зло - пойдёт против воли господа.

  - Ты видел Его там, сын мой? - подался вперёд священник. Глаза его горели огнём - в его черепушке лихорадочно просчитывались варианты будущего. Я в нём не разочаровался - малый ушлый. Главное сделать, чтобы он стал МОИМ малым. А не я - его и Церкви. А это значит, что Вольдемар сегодня получит один из двух конвертов насчёт него, и какой именно - будет зависеть от разговора с Падре наедине.

  - Нет. Кто я такой, чтобы видеть лик его, если даже Моисей удостоился чести лицезреть лишь затылок? - поднял я глаза к небу. - А Моисей - пророк.

  - А ты? Если это рука Его... - попытался что-то разложить для себя падре.

  - Пути господни неисповедимы, отец мой, - смиренно склонил я голову. - Но скажу так. Я жил в мире, который далеко ушёл от нашего в развитии. Как в техническом - в том мире были телеги, могущие ехать без лошадей, и даже большие железные птицы, летающие по небу. Так и в социальном, общественном развитии - у нас никто не умирал с голоду, никто не был рабом, почти у каждого была нормальная крыша над головой. А ещё наши государства заботились о стариках, содержа их, если родные не могли себе этого позволить, нищих и сирот. В этом мире было много проблем, но я знаю много вещей, которые можно повторить здесь. Падре, я не пророк, и не принесу никаких заповедей. Но я буду работать во славу Его! Превознося славу господню! Делом, а не словами и богослужениями.