Сам Гай Марий ел мало, поглядывал по сторонам и, к некоторой моей досаде, почти не останавливал взор на мне. Ну, конечно! На что тут смотреть! Консул в лучшие дома Рима вхож, с видными матронами знаком, а тут какая-то непонятная девица в мужской рубахе, что едва коленки прикрывает. Рост у нас с Клодием почти одинаков.

Правда, я не особенно нуждалась в сановном внимании, но женское самолюбие было задето.

– Может, все-таки поговорим о деле…

Синие очи "маршала" наконец-то взглянули на меня из-под темных густых бровей:

– Ну, что ж, Наталия, вижу тебе не терпится узнать цель моего визита, так слушай. Завтра мне необходимо посетить дом Оливии Котта, и клянусь Марсом, я никогда бы не переступил порог ее триклиния, но ее покойный муж Публий Сильвий Котта был мне другом и наставником. Я должен почтить его память и явиться на поминальное застолье.

– И при чем здесь я?

Клодий покачал головой и расплылся в улыбке, видимо, третий стакан цекубского привел его в отличное расположение духа.

– Оливия всему Риму известна дерзким нравом, несдержанностью в отношении мужчин и крайним легкомыслием в финансовых вопросах. Если бы не ее блистательная красота и благородное происхождение… Если бы не заслуги ее мужа Консула Публия Фракийского, то, пожалуй, эту развратную женщину давно бы следовало наказать! Я тебе не завидую, Гай Марий… Оливия – настоящая змея и притом крайне ядовитая.

Я растерянно переводила взгляд с одного собеседника на другого:

– И чем же я могу вам помочь? Я со змеями не сталкивалась, я их боюсь.

Гай Марий наконец-то улыбнулся и почти ласково на меня посмотрел:

– Я заплачу тебе целый денарий, если ты пойдешь со мной в дом Оливии и отвлечешь разговорами на себя. В нашу прошлую встречу эта женщина довела меня до такого бешенства, что я готов был схватить ее за волосы и опустить лицом в блюдо с морскими ежами!

– Ого! Круто! Надеюсь, вы все-таки этого не сделали… с женщинами нельзя так обращаться, что же поделать, если мы так устроены, у нас язык без костей. Возможно, эта Оливия просто хотела привлечь ваше внимание, вы весьма интересный мужчина.

Неужели я сказала что-то обидное, лицо консула тут же стало холодным и жестким.

– Женщины – самые хитрые и подлые творения на свете. Им нет веры ни в чем! Легче голыми рукам удержать за хвост леопарда, чем поймать непостоянное сердце женщины.

– Но… но разве мужчины отличаются постоянством? Разве среди вас нет предателей и изменщиков? Да сколько угодно! Если лично с вами случилась неприятность, то не надо в этом винить весь женский род. Мою подругу муж бросил с маленьким ребенком на руках, ушел к другой, старше и богаче, но Светка не стала всех мужчин поголовно обвинять и через несколько лет нашла свое счастье, теперь ждут нового малыша.

Нельзя по одному человеку судить о всех. И женщины тоже разные бывают… есть трусихи, а есть такие, что и солдат за собой на штурм поведут. Вот, Жанна дʼАрк, например… И у нас на войне были свои героини… И по поводу верности тоже. Другая моя подруга ждала своего парня из армии, письма ему писала, не встречалась ни с кем, а Коля вернулся и женился на малолетке несмышленой, вот так бывает.

Наверно, я говорила сумбурно и зачем-то махала руками, выскочив из-за стола, но мне уж очень обидно было выслушивать такие уничижительные речи по поводу женского характера. Мою бурную тираду прервал ехидный вопрос Каррона:

– Ты прежде не выступала с мимами? Судя по твоей одежде и поведению… я бы в такое поверил.

Это слова подействовали не меня, словно ушат холодной воды. Гай Марий смеялся, он откровенно смеялся надо мной, держа в руках кубок с вином. У меня даже слезы навернулись на глаза, но я тут же вспомнила о серебряном денарии и о том, сколько можно всего на него купить. Я немного усмирила свою гордость и с достоинством произнесла:

– Вам еще нужна болтливая спутница в дом к Оливии? Я согласна принять огонь на себя, и на каждое слово хозяйки постараюсь найти десять, но у меня есть предложение также взять с собой и Клодия. Он давно не бывал в свете и малость засиделся дома, оброс мхом и паутиной. Надо бы его встряхнуть!

– Какая паутина, Наталия, я же почти каждый день посещаю термы…

Каррон снисходительно улыбнулся, поднимаясь с места:

– Конечно же, я возьму с собой Клодия… своего старого знакомого и соседа! Именно за этим я сюда и пришел, пригласить его на поминальную трапезу, Оливия любит заунывную поэзию и еще, кажется, не слыхала нашего страдальца. А ты отправишься с нами, как бедная родственница, приехавшая из деревни. Дядя взял тебя под свою опеку и хочет немного показать блеск высшего римского общества. Может, тебе повезет и встретишь на общей трапезе подходящего «патрона», что решит взять тебя на содержание избавив Клодия от лишних хлопот…

Это было жестоко и очень обидно! Деревенщиной и беднотой меня никто в жизни не называл, а в древнеримском "папике» с толстым кошельком я вовсе не нуждаюсь. Да что себе позволяет этот воевода до нашей эры… Я видела по телевизору, как с Байконура ракету в космос запускают, я в «скайпе» онлайн общалась с девушкой из Австралии, я летала на самолете…

Ну, погоди, погоди, я тебе покажу бедную родственницу из глубинки! Однако порыв моего справедливого возмущения был прерван жалобным стоном Клодия:

– Гай Марий, я откажусь! Там непременно будет Петроний, его стихи известны по всему Риму, его все хвалят, а мои жалкие оды он высмеял, обозвав их куплетами, что впору читать бродячим актеришкам.

Вот оно значит как! Хитрый Консул хочет нас с Клодием выставить на потеху зажравшейся римской аристократии, а сам будет в уголочке сидеть, пить винно-медовую эмульсию и посмеиваться, а потом завалится в лупанарий к римским бабам, пока мы опозоренные домой пойдем. Ничего не выйдет, мы с поэтом сумеем за себя постоять.

Я уперлась кулаками в свои не слишком крутые бока и воинственно обратилась к Клодию:

– Дорогой дядюшка! Даже не волнуйся, мы их сделаем – и эту Оливию и этого Петра… тотрония. За мной такой багаж русской классической поэзии, что и Гомеру не снилось. А, кстати, «Илиаду» уже написали? А «Одиссею»? Жаль, а то бы я тебе подсказала пару идей про путешествие по морям скитальца, пока его верная жена ткет полотно и отказывает женихам…

– Верные жены бывают лишь в сказках! – прошипел Гай Марий сквозь стиснутые зубы.

– Неправда! Вот я буду самой верной женой своему мужу, пусть сделает мне ребенка и может уходить в любой военный поход, мне будет чем и дома заняться. Я книжки буду писать – поучения для римских домохозяек… на основе многовекового э-э-эт – русского опыта.

Теперь я стояла напротив консула, скрестив руки на груди, смотрела сурово и дерзко, а он… Мне показалось, что гнев его малость поутих и на лице вдруг появилось странное выражение, нешуточный интерес к моей персоне.

Я не растаю, пусть не надеется. Мне никогда не нравились надменные и высокомерные парни, которые мнят из себя супергероев и вслух презирают женщин, хотя сами без них не могут обойтись. Кажется, наш сосед как раз из таких. И ладно… мне лишь бы заработать немного денег и подкормить Клодия, стыдно жить за его счет.

Мне нет никакого дела до консула Каррона, будь он трижды героем и красавцем – он грубиян и манипулятор, боится зрелых женщин и комплексует по поводу ветреной подружки из прошлого. Зачем мне лишние проблемы? Своих полно.

– Кстати, когда состоится вечер памяти славного Публия Фракийского? Мы с Клодием непременно явимся туда и вернемся с победой!

Поэт только вздохнул в ответ и отправился провожать к воротам высокого гостя и его спутников. Я ободряюще похлопала по голому плечу подошедшего ко мне Элиава и вдруг поймала еще один заинтересованный взгляд Каррона, которому зачем – то приспичило оглянуться.

На Рим опускалась душная ночь. Надо выспаться и быть готовой к покорению высшего общества здешних квиритов.