Сестра быстро взглянула на Винсента.

— Позже сама его прочтешь, — пообещал тот.

Эмилия кивнула.

— Но к тому времени отношения Фреда с отцом окончательно испортились, и выгораживал он старика только потому, что боялся, как бы раскрытие отца не привело и к его разоблачению. Все эти непрерывные убийства и покушения заставляют меня серьезно усомниться в здоровье его рассудка. Если так, то это подтверждает мою версию о том, что Фред уже давно готовил убийство Кардигана и такую подтасовку улик, которая позволит направить расследование против одного из нас. И у него все получилось — в убийстве герцога обвинили Ланселота.

Итак, Фредерик устранил уже троих потенциальных соперников и мог бы быть вполне доволен… если б снова не вмешалась Порта. Чем ближе он, как ему казалось, подбирался к Трону, тем активней становился шантаж Империи. Его следствием стал выросший буквально на голом месте вопрос о границах, приведший впоследствии к отстранению Фредерика от дел. Тут Империя явно перегнула палку.

— Тогда мы ни в чем его не подозревали, и все недостатки списали на его некомпетентность, — пояснил Леонард.

— После того, как Фредерик и Виктор отдалились от Семьи, какое-то время все было спокойно. Вот только Фред заосторожничал и следить за ним стало исключительно сложно, поэтому из моего внимания выпали целые куски его жизни в последнее время. Но я знаю, что он несколько раз тайно навещал Порту и сблизился с лидером одного из новых культов.

— Церкви Единого Творца? — уточнил Ланс.

— Совершенно верно. Не знаю, зачем ему это нужно, но вероятно он надеется что-то выгадать и здесь. Но мы отвлеклись. Несмотря на то, что он сумел почти полностью «закрыться», я все-таки смогла предотвратить убийство Ланса.

— Что за новости? — удивился тот. — Когда это?

— Недели полторы назад. Следя за очередным его тайным вояжем по стране, я случайно наткнулась на тебя в том небольшом городке, неподалеку от Миссии, где ты когда-то укрывался. Кажется, он называется Билль, или нет?

— Да, я встретил там Фредерика, но ни о каком покушении не может быть и речи. Наоборот, он помог мне справиться с убийцами.

Эмилия усмехнулась:

— Я поняла, что именно так ты и предпочел это трактовать. Но в действительности все было наоборот. Я следила за ним, и прекрасно видела, как готовилась ловушка на кладбище.

— Но он лично убил нескольких напавших.

— Напавших на тебя убил ты сам, а он убил людей, посланных мною тебе в помощь.

— Не может быть!

— Вспомни, кто-нибудь из группы, подошедшей позднее, пытался напасть на тебя?

Ланс обхватил голову руками и скривился, словно от зубной боли:

— О, Боги, какой же я идиот! Почему ты не появилась сама и не объяснила мне все?

— При сложившихся обстоятельствах ты поверил бы ему, а не мне. И потом, в этом не было нужды. Неожиданное появление чужих вооруженных людей спугнуло его, и он изменил свои планы в отношении тебя. Или я не права?

— Мы ограничились мирной беседой.

— Ты много наболтал лишнего?

— Начинаю подозревать, что немало.

— Тем хуже для нас.

— Все это очень занимательно, но ты не объяснила главного — как к тебе попало отравленное вино. И вообще, что ты собираешься делать дальше?

Голос Леонарда отрезвил Ланса, и он заставил себя более критично отнестись к сказанному сестрой. Почувствовала перемену настроений и Эмилия, и поглядела на близнеца:

— Тогда слушай, о, бдительный! — иронично воскликнула она. — Я догадалась, что после разговора с Лансом кузен вновь стал набирать очки, и это было нехорошо. Тем более что меня последнее время не покидает чувство близости развязки всей этой истории. И я решила попытаться уличить его. Для этого нужно было сделать самую малость — найти место, где он держит отравленное вино.

— Почему ты была уверена, что он его просто не выбросил? — спросил Ланс.

— Потому что скупость — одна из отличительных черт их семейки. К тому же, оно еще могло пригодиться, ведь на свободе до сих пор разгуливает столько лишних родственников. И убийство Ларсена подтвердило мои догадки.

Она с вызовом оглядела братьев.

— И? — подсказал Ланс.

— И я проникла в его дом, здесь, в столице. Остальное вы знаете.

— Когда это произошло? — быстро спросил Леонард.

— Прошлой ночью.

— Тебе известно, где сейчас Фредерик?

— Нет.

— Но он может быть и в городе, и если заметит пропажу вина… — Винсент вскочил. — Мы должны как можно быстрее навестить его.

— И обязательно найти там оставшееся вино, — пристально глядя на сестру, добавил Леонард.

Небольшой парк казался запущенным, причем уже довольно давно. Стволы полуголых деревьев были кривы, кора многих была ободрана у земли. Над парком носилась крикливая стая ворон, но, тем не менее, большинство вороньих гнезд пустовало. Некоторые участки парка настолько заросли густым кустарником, что пробраться к ним было совершенно невозможно. Впрочем, Ланс надеялся, что делать этого и не придется. В полном молчании они прошли к дому.

Он никогда раньше не бывал в гостях у Фредерика и теперь с любопытством осматривался. Дом впечатлял богатством, но обилие дорогих вещей нисколько не затеняло влияния личности хозяина. Впечатляло и разнообразие экзотических предметов, разбросанных то тут то там по всему дому. Для Ланса это стало откровением. По-видимому, скитания по миру были для Фредерика чем-то большим, нежели просто развлечением или необходимостью, и эта, так неожиданно проявившаяся жилка путешественника отличала его от прочих родных. Но особо поразил Ланса рабочий кабинет.

Сам кабинет занимал непропорционально длинную комнату на втором этаже, тянущуюся вдоль всей боковой стены особняка и представлял собой скорее помещение для стрельбы из лука, отчасти приспособленное для ведения каких-то посторонних дел. От собственно кабинета, здесь были только небольшой письменный стол дорогого дерева, столик секретаря и большой сейф в углу. Стены комнаты были увешаны разнообразными образцами холодного и метательного оружия, собранными едва ли не со всего света. Некоторые из них Ланс видел впервые. Дальнюю стену скрывали множество деревянных щитов-мишеней. Особенно удивил Ланса щит, на котором был изображен хозяин дома собственной персоной. Судя по густой россыпи щербин от стрел и ножей, он пользовался особой любовью хозяина дома. Выражение на нарисованном лице сейчас уже было трудно разглядеть, но то, что Фред приказал изобразить себя сидящим на Троне, в королевский мантии, развеселило Ланса. Хотя за этим могло быть и нечто большее, чем просто самоирония неглупого человека. В области сердца нарисованного Фредерика торчало с полдюжины не извлеченных стрел. Кучности стрельбы можно было только позавидовать.

Ланс вздрогнул, почувствовав на плече чью-то руку.

— Ну, как? — поинтересовалась сестра.

— Впечатляет.

— Я рада, что не пугает.

Ланс хмыкнул:

— Кого в наши дни проймешь чужим безумием?

Эмилия пристально посмотрела на него.

— Ланс, как, по-твоему, чей это портрет?

Он растерялся:

— Как это, чей?

В комнату вошли Рон и Фолк, и первый тут же изумленно вздохнул, а его товарищ что-то хрипло пробормотал. Взгляды солдат заметались между Лансом и портретом, и только сейчас принц все понял.

— О, Свет!

— Вот-вот, — невозмутимо заметила Эмилия, успевшая снять со стены лук и теперь копавшаяся в колчане со стрелами.

— Но почему я? — недоуменно спросил Ланс.

Примеряясь, сестра натянула тетиву.

— Не знаю. Может быть, из-за внешней схожести?

Принцесса наложила придирчиво отобранную стрелу, вскинула, натягивая, лук и почти не целясь, выстрелила. Стрела угодила точно в центр пучка из древков в сердце мишени. На выстрел Эмилии не понадобилось и секунды. Солдаты одобрительно что-то забубнили. Все еще отказываясь верить, Ланс молча подошел к портрету и довольно долго рассматривал его. Затем обернулся и крикнул: