— Но он-то не был крупнее.

— Ты забыл о клыках. И потом, он был быстрее.

— Вот-вот. Может ли калека на костылях быть быстрее нормального человека?

— Ну, это уж ты хватил! У тебя какие-то дикие представления обо мне. Это что, тайная зависть? Если хочешь, покажу тебе несколько своих тайных приемов.

— Ты сам предложил.

— Всегда к твоим услугам.

— Благодарю. И раз уж речь зашла об убийствах и покушениях, то хотелось бы выслушать твои мысли по поводу гибели нашего незадачливого родственника из Порты.

— О-о, хитрая штука, — задумчиво протянул Ланс. — Не уверен насчет степени его родства, но убили беднягу весьма и весьма кстати. Неудивительно, что Империя ввернула переговоры. Есть вести с границы?

— Целая гора донесений, плюс интимные послания от Эдвина, Леонарда и Филиппа.

Ланс заинтересованно посмотрел на брата:

— Вот как? Могу себе представить эту адскую смесь из взаимных доносов, обвинений и обид.

— Ну-ну, не так грубо. Времена меняются, братец. Никаких резких фраз, но результат налицо — мне известно, кто чем занимался едва ли не по часам.

— И чем же?

— Я не собираюсь разносить чужие сплетни, возьми и прочти все сам.

— А какие вести из Порты?

— Трудно сказать что-то определенное. Серьезных перемещений их войск пока не замечено, но это ничего не значит. Лично я думаю, если они не нападут в ближайшие два-три месяца, то вообще не нападут. Все зависит от того, сумеет ли Сарах убедить Императора не развязывать войну.

— Что за новости? — удивился Ланс. — Судя по реакции Сараха, тот скорее согласится лично возглавить поход.

— Тогда, в приграничье, он среагировал так, как и должен был среагировать, но не надо путать его придворные рефлексы с его деловыми качествами.

— Не понимаю, как победа над нами может принизить его деловые качества.

— Старая история. В последнее время в Порте, вместе с разжиганием патриотических страстей, все больше проявляется почти хрестоматийное противостояние между любителями помахать оружием и теми, кого такая перспектива не прельщает. Лорд Сарах, по нашим данным, один из лидеров последних.

— Этим вашим данным можно доверять?

Винсент задумался и вдруг вскричал:

— Проклятье, вопрос не в том, можно или не можно! Мы просто должны хоть чему-то доверять. Все чему-то доверяют, даже самые недоверчивые!

— Веский довод, — ехидно заметил Ланс.

— Известно, что Сарах за последние пять-шесть лет отговорил Императора от развязывания доброй дюжины конфликтов. Не знаю, движет им страх или благоразумие, но я предпочитаю ставить на него.

Ланс с сомнением покачал головой:

— Я неплохо знаком с этим человеком и думаю, что страх здесь ни при чем.

— Что именно им движет, не так уж и важно, главное его поступки. Не забывай, что с Солнечного Трона все видится в несколько ином свете, чем из нашей столицы. Мы выиграли все стычки с Портой и, в конце концов, у них мог развиться комплекс неполноценности.

— Скорее у нас разовьется мания величия, — буркнул Ланс.

Брат улыбнулся:

— Нам это не грозит. Мы все родились с ней.

— А ты ничего не пытался узнать об убийцах посла?

— А что я могу узнать, сидя здесь? Леонард обещал заняться этим.

— Леонард, — медленно повторил Ланс, — наш вездесущий всезнающий Леонард.

Винсент быстро и настороженно посмотрел на него.

— Все в порядке, — успокоил Ланс брата.

— Точно в порядке?

— Отстань.

— Хорошо, но могу я…

— Не надо, Винс, никаких вопросов.

— Ты говорил со слугой, разносившим напитки в день убийства Лоуна?

— Нет, его не смогли найти.

— Что это значит?

— Он попросту пропал. Это случилось около трех месяцев назад.

— Еще одного нет, — мрачно констатировал Ланс. — И никто ничего не видел?

— Что ж тут видеть? Как-то утром ушел человек и не вернулся.

— Жаль.

— Но зато есть и одна интересная деталь. Оказывается, пропал весь ящик «Принцессы Изиль».

— Когда? — быстро спросил Ланс.

— Это случилось… — Винсент внезапно замолчал и с изумлением посмотрел на брата. — В день убийства герцога.

— О, Свет! Ты понимаешь что-нибудь?

— Нет. Мне только сейчас пришло в голову сопоставить даты.

— Но в тот день я видел тот ящик. Я даже взял одну бутылку.

— Выпил? — поинтересовался Винсент, и Ланс утвердительно кивнул.

— Когда ты узнал о пропаже вина?

— Вчера, — Винсент раздосадованно воскликнул: — Как же я раньше не обратил на это внимания!

— Будет тебе, все равно из этого ничего не выкроешь… Интересно, зачем понадобилось красть вино?

— Не знаю, брат, но теперь придется ждать, пока оно вновь где-нибудь всплывет.

Ланселот сокрушенно помотал головой:

— Похоже, мы совсем запутались… Вот послушай, как я все это себе представляю, — Ланс дождался кивка брата и продолжил. — Думаю, все затеял старый герцог, задумавший посадить на Трон кого-то из своего семейства. Справедливости ради надо сказать, что и все остальные, кроме нас с тобой, занимались тем же, потому строго судить старика не будем. Какое-то время всю эту деятельность удается небезуспешно скрывать, но в одно прекрасное утро нарыв прорывается — кто-то убивает Лоуна, используя яд, похищенный у убитого чуть ранее мелкого жулика Латиниуса, причем делает это в самой вызывающей форме, явно желая спровоцировать нас на резкие шаги.

Семья окончательно раскалывается. Следуют покушения на меня и Эдвина, а в день похорон Лоуна убийца из клана Дже-ту едва не приканчивает Виктора. Выглядит все это таким образом, будто подослал его родной отец Вика, герцог Кардиган, у которого с Дже-ту какие-то темные делишки.

Следующим убивают генерала де Туура, в доме которого, позднее, я нахожу бумаги, которые частично проливают свет на происходящее. Далее ситуация становится еще бредовее — убивают самого герцога, удачно свалив всю вину на меня. Первый же осмотр места убийства позволяет Эдвину раскрыть подлинного виновника — Фредерика. Но он молчит, и остальные открывают на меня охотничий сезон, который, впрочем, и заканчивается, как только появляюсь я сам со своими честными, но малодоказательными объяснениями. В итоге я сижу здесь и пытаюсь разоблачить Фреда, всем известного убийцу, который сейчас спокойно охотится на оленей в своих владениях.

Все это выглядит полным абсурдом! Зачем Кардиган покушался на собственного сына? Только ли шантажом ограничивается роль в этом деле де Туура? Какие дела были у герцога с Дже-ту? Почему убили Лоуна — самого безвредного из нас? Почему поверили мне? Случайно ли из Долины Идола я попал прямо в Приграничье? Где Эмилия? И еще много «почему… почему… почему».

Винсент беззвучно зевнул и с хрустом потянулся.

— Ты изложил все на редкость сумбурно, но слушать это было забавно. По-моему, кое-какие выводы мы можем сделать уже сейчас. Прежде всего, очевидно, что в убийстве брата замешено несколько человек. С большой долей уверенности мы можем говорить и о том, что эта группа пользуется поддержкой извне, скорее всего Порты. Зная опыт Империи в делах такого рода, я почти уверен, что Порта одновременно интригует с каждым из группы наших заговорщиков втайне от других. Возможно, об этом что-то стало известно остальным, и их альянс распался. Это, кстати, неплохо объясняет смерть герцога и покушение на Виктора.

— И на меня, — вставил Ланс, улыбнувшись.

— И исчезновение Эм, — спокойно закончил брат.

У Ланса тут же пропало желание веселиться.

— Если сестра еще жива, то, возможно… — он замолчал.

— Да, она может быть одной из них, а может, и нет. По-твоему, насколько стоит доверять этой истории с арбалетом и прочим?

— Все кажется вполне убедительным, но напрашивающиеся однозначные выводы меня настораживают.

— Меня тоже.

— Филипп должен быть очень осторожным.

— Он справится, — уверенно сказал Винсент.

Грозовой фронт прошел над городом и сейчас рокотал где-то вдали. Дождь прекратился, и за окнами заметно посветлело.