— Я могу связать это с чем угодно, — надменно бросил Винсент.

— Пожалуй. Ты говорил с приставом Тууром?

— Какой смысл? Он ни за что не скажет нам всего, а возможности надавить на него у меня нет.

— При желании можно надавить на кого угодно.

— Честно говоря, не хотелось бы связываться с герцогом.

— Вот как? Ну, тогда я завтра сам поговорю с генералом… Между прочим, не все относятся с таким пиететом к дядюшке.

Винсент улыбнулся и старательно наполнил успевшие опустеть бокалы.

— Да бог с ним, с дядюшкой, лучше скажи, о чем ты в день похорон шептался с Эдом. Можно было умилиться, глядя на вас.

— Эдвин считает герцога источником всех наших бед — интриганом и детоубийцей.

— И как он обосновывает данную точку зрения?

— Элементарно, — Ланс зевнул и потянулся. — Старик жаждет власти. В ход идут яд, травля, наемники, стрелы и еще много чего.

— Что ж, у него есть основания так думать, — признал Винсент. — Только непонятно, зачем дядя так подставляется.

Ланс кивнул.

— Я и сам много думал об этом, а потом плюнул. Вероятно, он знает, что делает.

— Можешь не сомневаться. Вот только его настойчивость в любой момент может спровоцировать кое-кого из наших. А старику много и не надо.

— С другой стороны, — продолжил Ланс, — он легко мог это просчитать, и как раз полагается на кажущуюся шаткость своего положения.

— Так мы можем продолжать до бесконечности. Все это напоминает мне одну из этих старых детских заморочек.

— А потому-то, — подхватил Ланс, — все и решили не трогать старика и, прикрывшись им, тихонько пакостить друг другу.

— Тебе что-то известно? — поинтересовался Винсент, уставив на брата проницательный, хотя и несколько мутноватый взгляд.

— Да нет, просто маловероятно, что все эти покушения устроил кто-то в одиночку.

— Согласен. И потом, у нас есть… восточный след. Пока очень слабый, но со временем, думаю, он проступит явственней. Есть еще какие-нибудь зацепки?

— Да, меня беспокоит оборотень, напавший на нас с Эдвином.

Ланс замолчал, крутя в руке бокал. Винсент терпеливо ждал.

— Признаться, этот парень изрядно меня напугал. Думаю, он будет классом повыше нас… то есть повыше меня, — поспешно поправился Ланс.

— На следующий день после стычки я прошел по тем местам и не обнаружил никаких следов колдовства, а ведь это практически невозможно. Не берусь ничего утверждать, но у меня предчувствие, что в лавке Латиниуса побывал именно он.

— Что ж, еще одна зарубка.

— И вообще, не пора ли нам отсюда сматываться?

— Пора, но еще несколько дней подождем. Я вызвал своих людей. И Яго.

— Ого! — воскликнул Ланс. — Это серьезно!

— Жизнь — это всегда серьезно, — буркнул брат и потянулся за новой бутылкой.

…Выбрались из дому они уже глубокой ночью. Допив на крыльце прямо из горлышка бутылку вина, Винсент со смехом расколотил ее о стену дома.

— Куда пойдем?

Его голос прозвучал неестественно громко, и следом, отраженное сонными фасадами домов, прокатилось короткое эхо.

— В центр, — невольно понижая голос, ответил младший брат.

И сонные улицы огласились громким хохотом загулявших принцев. Несколько раз они натыкались на привлеченных шумом ночных патрулей и каждая такая встреча заканчивалась распитием очередной бутылки.

В последний раз гвардейский офицер — звали его Морант — имел при себе целых две бутылки, и беседа несколько затянулась. Расстались они, условившись вскоре встретиться в одном из ночных заведений под названием «Три дрозда».

Ланс и Винсент довольно долго бесцельно бродили по городу. Внезапно Ланс указал рукой на роскошный особняк.

— Знаешь, кто там живет?

— Генерал де Туур — пристав портового района.

— Зайдем?

— Зачем?

— Зачем? Да просто так… Нет, пусть он нам расскажет все, что знает про убийство Латиниуса.

Винсент восторженно посмотрел на брата:

— Верно, будь я проклят! Пошли.

И они свернули к особняку генерала.

— Смотри-ка, открыто, — удивленно воскликнул Ланс, едва притронувшись к ручке входной двери.

Шедший чуть сзади брат наткнулся на его спину и чертыхнулся.

— Мы идем или нет!

В широком холле было пустынно и темно. Свет уличных фонарей, пробивавшийся через открытую входную дверь, высветил часть стены, украшенную богатой лепниной и фрагмент узора на паркете. Несмотря на то, что они устроили изрядный шум, навстречу им никто не вышел. Ланс, пошатываясь, но смело, по-хозяйски, двинулся в темноту:

— Эй, здесь есть кто-нибудь?

Позади что-то загремело и обрушилось на пол, послышалась ругань брата. Ланс резко обернулся на шум.

— Винс, что случилось?

— Проклятый стул! И куда они все подевались?

И только после этих слов Ланс почувствовал неестественность происходящего.

— Здесь что-то не то, Винсент.

Тотчас в темноте полыхнули кошачьим блеском глаза брата, и Ланс услышал его вскрик:

— Проклятье!

Он встряхнул головой, пытаясь прогнать остатки хмеля, и осмотрелся, уже вновь подчинив себе свои заглушённые вином способности.

Чуть в стороне, почти в середине холла, на полу лежал человек в лакейской ливрее. Они рванулись к нему.

— Совсем еще теплый, — заметил Винсент и попробовал поднять лежащего.

В уголке рта того показалась кровь и тонкой струйкой потекла по подбородку.

— Осторожно, — предупредил Ланс.

— А, чтоб тебя! — выругался брат, брезгливо вытирая ладонь о ливрею лакея.

Им хватило короткого обмена взглядами, на то, чтоб понять друг друга. Они молча поднялись на второй этаж, прошли по коридору череду закрытых комнат и наткнулись на второй труп. Тоже мужчина, но моложе, этот был одет в гражданское платье. Как и нижний, он был убит ножом. Они прокрались дальше и вскоре вышли к генеральской спальне. Не теряя времени, Винсент несильно толкнул дверь, и та бесшумно распахнулась.

Свет с улицы проникал внутрь через высокое не зашторенное окно и падал прямо на необъятную кровать в центре комнаты, на которой, нелепо раскинувшись, лежал хозяин дома. В тусклом свете его лицо приобрело грязно-зеленый оттенок, а глаза неотрывно и жутко смотрели в упор на вошедших. Пижама генерала, одеяло и ковер на полу вокруг кровати пропитались кровью, но кровь эта была не его, а свесившейся с другой стороны ложа женщины. Если на теле генерала не было следов насилия, то ее явно пытали.

— Ты понимаешь, что происходит? — шепотом спросил Винсент.

Ланс мотнул головой и, осторожно ступая, прошел внутрь. Стараясь не смотреть в сторону кровати, не сговариваясь, братья принялись обыскивать комнату.

Это оказалось весьма непростым делом, так как кругом царил полный беспорядок. Одежда и белье вперемешку валялись на полу, причем многие вещи выглядели так, словно кто-то нарочно изрезал их, превратив в негодные тряпки. Также была вспорота обивка мягкой мебели, а многочисленные пуфики и подушки просто выпотрошены. Убийца не поленился посдвигать с шеста всю мебель в комнате и даже ободрал драпировку со стен.

— Похоже, все, что можно было здесь найти, нашли еще до нашего прихода, — заметил Винсент.

— Если только нашли, — поправил брата Ланс. — Эх, знать бы, что здесь произошло!

— Вот именно, — отозвался старший брат и сокрушенно покачал головой.

— Ладно, посмотри еще тут, а я пройдусь по дому.

Ланс вышел из спальни и пошел по коридору, осторожно поворачивая ручки всех попадающихся на пути дверей. Подалась только пятая. Эта дверь не имела замка и почему-то открывалась наружу. И только входя в полутемную комнату, Ланс сообразил, что все предыдущие двери он пытался открыть, толкая их от себя.

Небольшая комнатенка, видимо, для прислуги. Стол у окна, пара мягких стульев, книжный шкаф, платяной, и широкая тахта, прикрытая старым ковром, у стены. Он уловил движение сбоку, обернулся и встретился с взглядом пары обезумевших от страха глаз, принадлежащих укутанному с головы до ног простыней существу.