Ланс почувствовал приступ бешенства:

— Так просто. И ты все спустишь ему с рук?

Леонард равнодушно пожал плечами:

— Я с ним уже поговорил. Барон едва стоял на ногах и к тому времени уже толком ничего не соображал.

— Все равно, — кровожадно заявил Ланс. — Нечего ему было делать в комнате прислуги. И вообще, что это за манера — напиваться на похоронах своего господина!

— С этим я согласен, — вмешался герцог, — но барон наш гость. Успокойся, Ланселот, ты несправедлив.

— Ну-ну, — Ланс нехорошо усмехнулся и ткнул пальцем в сторону трупа. — При нем были какие-нибудь вещи?

— Ничего, кроме ножа, что он метнул, — ответил Леонард. — Это профессионал.

— Да и не пронес бы он во Дворец ничего крупнее ножа. Все это чепуха! — воскликнул Эдвин.

Герцог тяжело поднялся со стула и прошел по комнате.

— Кажется, мы вновь сворачиваем на кривую дорожку.

— Мы? — переспросил Эдвин.

— Нет, я! — вспылил Фредерик.

— Тогда тебе лучше вернуться в строй, — невозмутимо предложил Эдвин.

— А зачем? — осведомился Фредерик. — Ведь ты сам тратишь все свое свободное время на то, чтоб этот строй развалить.

— Ты не думаешь, что говоришь, — грубо ответил самый старший брат.

— Не думаю?

В голосе Фредерика зазвучали истерические нотки:

— И прекрати разговаривать с отцом в таком тоне!

Эдвин повернулся к герцогу.

— Я чем-либо вас оскорбил, дядя?

— Нет, нет, все в порядке, — поспешно отозвался старик. — Успокойся, сын.

— Да? А то мне не тяжело и извиниться.

— Тогда, лучше сделай это, — подозрительно ровным голосом предложил Фредерик.

— Или… — Эдвин поднял бровь.

— Ты мне страшно не нравишься в последнее время, Эд. Почему б нам не пройтись куда-нибудь, прогуляться. Думаю, что с секундантами проблем не будет.

Они сверлили друг друга взглядами, пока остальные с интересом за ними наблюдали. В гнетущей тишине Эмилия вдруг продекламировала:

Все изумленно уставились на нее. Первым не выдержал и усмехнулся Филипп.

— Все-таки, — сказала Эмилия, — ты, Эд, иногда бываешь на редкость невыносимым.

Ланс задумчиво проговорил:

— Тебе, сестра, не следовало вмешиваться. Подерись они сейчас и убей один другого, все равно кто кого, стало бы меньше на одну неизвестную величину. Это упростило бы ситуацию.

— А если б они погибли оба, то было бы еще лучше, — поддержал герцог, — но ты, Ланс, забыл про нашу последнюю договоренность. Я всем напоминаю — мы в одной лодке.

Герцог снова сел.

— Смерть Лоуна — тяжелый удар для всех, но, не сочтите за цинизм, в ней… то есть в ее последствиях, я вижу один… э… позитивный аспект.

Как всегда, ему удалось заинтриговать собравшихся.

— Сейчас перед нами появилась цель — найти убийцу. Я отдаю себе отчет в том, что он может быть среди нас, и все же предлагаю всю нашу ненависть направить на этого человека. Необходимо найти его и убить, независимо от того, кем он окажется.

— Это хороший повод для объединения, — тут же признал Леонард.

— Но только в том случае, если все покинут эту комнату живыми и здоровыми. Так, для разнообразия, — поправил Филипп.

— Тебе-то ничего не грозит, — насмешливо сказала Эмилия. — Ты был удивительно сдержан за поминальной трапезой. Да и кто не был?

— Хорошо, — громко сказал Эдвин. — Только меня никто не убедит в том, что мы будем открыто делиться друг с другом добытыми сведениями. И поэтому сразу заявляю, что собираюсь действовать в одиночку. Что, конечно же, не помешает мне выведывать информацию у любого из вас.

— Мы все будем так делать, — согласился герцог. — Никаких обещаний и никаких обязательств. Главное, помнить — у нас одна цель.

— Вот и ладно! — воскликнула, вскакивая со стула, Диана, — я пошла! Леон, ты со мной?

Близнец кивнул и направился к двери, засобирались и остальные.

— Уходим вместе или поодиночке? — насмешливо поинтересовался Филипп.

— Как угодно, лишь бы на своих двоих, — беря факел, в тон ему ответил Ланс.

Все потянулись к двери.

— Ты обдумал, о чем мы говорили? — Ланс вздрогнул от неожиданности, услышав вопрос брата.

— Да, и с многим согласен, но есть некоторые проблемы. Одну из них ты только что очень удачно сформулировал. Как насчет доверия между нами?

Эдвин внимательно посмотрел на него.

— Думай, что хочешь, но ты один из тех, кому я верю. Я знаю, что ты не ударишь в спину, и мне этого достаточно.

Ланс даже несколько растерялся от такого признания.

— Извини, Эд, но, похоже, ты меня используешь самым бесцеремонным образом.

— Верно, — согласился брат. — Мы все используем друг друга, но сказал бы ты эти слова кому-нибудь другому?

Лансу было очень неприятно признаваться себе в том, что брат совершенно прав. Эдвин насмешливо смотрел на него, словно читая его мысли. Потом легонько ткнул Ланса кулаком в грудь.

— Ладно, ладно, успокойся. Поступай, как считаешь нужным, но знай, что всегда можешь рассчитывать на старшего брата.

— Я могу все это передать Винсенту?

Эдвин не обиделся, только помотал головой и коротко хохотнул. Они вышли в жилую часть Дворца.

— Можешь. И заодно передай, чтоб был осторожней.

Ланс встревожился.

— В чем дело?

— Ни в чем. Просто с сегодняшнего дня лучше не давать повода для подозрений. Старик неплохо придумал — натравить Семью на кого-то одного. Вот увидишь, потом окажется, что мы ошиблись и все начнется то второму кругу. И так далее.

— А-а, — только и протянул Ланс.

Он и сам так думал.

Принц медленно отпил из бокала.

— Ну, и как тебе все происходящее?

Сейчас, пожалуй, впервые за прошедшие после похорон Лоуна две недели он чувствовал себя в безопасности.

— Все происходящее? — по своему обыкновению переспросил Винсент. — Что именно, происходящее? Будет лучше, если каждый расскажет все, что происходило с ним за это время. От этого и будем отталкиваться.

— Согласен, я и начну.

Ланс подробно описал свои похождения.

— Ты явно не скучал, — заметил старший брат. — Я не могу похвастаться подобным проворством.

— И все же.

Ланс взял в руки кувшин и осторожно разлил часть содержимого по бокалам.

— Изволь. Прежде всего, я знал о том, что ты наведался в лавку Латиниуса. Тебе удалось осмотреть труп?

— Труп? — удивился Ланс. — Я думал, он сгорел. Там осталось, на что смотреть?

— Осталось. Я послал своего человека, и он исследовал останки.

— Проклятье! — выругался Ланс. — Я думал, что он сгорел полностью.

— Что значит «полностью»? — пожал плечами брат. — Старику здорово досталось, но кое-какие мелочи наводили на размышления. Тебе ведь известно, что Латиниуса пытали, и значит, на теле должны были остаться характерные следы. Мой человек имел особые инструкции на этот счет. Кое-что он даже зарисовал, и вполне определенно можно сказать, что гость, посетивший Латиниуса, знал толк в подобных шалостях.

— Дело нехитрое, — ухмыльнулся Ланс.

— Как сказать, разумеется, не сложно проделать ряд общеизвестных приемов. Но тебе не пришло бы в голову, скажем, воздействовать на болевые точки или инициировать определенные зоны коры головного мозга. Я уже не говорю о прочей экзотике. И под конец едва ли не выпотрошить жертву, при этом, не давая ей умереть.

— О, Боги! — воскликнул Ланс, но тут же успокоился:

— Ты как-то связываешь это с визитом нашего гостя с Востока, так некстати зарубленного бравым бароном?