Мы живём в целевом мире, где все свои устремления мы сверяем с мнениями родителей, начальников, учителей, воспитателей, друзей, родственников, соседей и много кого ещё, забываем только об одном нюансе – о собственном мнении.

И вот среди многоголосия мнений, среди всего этого информационного шума пробивается слабенький голосок нашего истинного Я. Но мы настолько привыкли жить не в ладу с собой, что этот робкий шёпот окрестили завистью и поставили на нём клеймо – неприличное чувство!

А как раз мои самые серьёзные и самые чудесные перемены в жизни начались именно с этого шепотка.

Сейчас, оглядываясь назад, я благодарна себе, что услышала его.

Я встретила человека, который любит держать меня за руку.

Я получаю и делаю чудесные подарки.

У меня появилась история о том, как я выбирала своё свадебное платье.

И – да, я путешествую двенадцать раз в год.

Жизнь подобна игре, у каждого она своя. Одни приходят сражаться, другие – торговать, а самые умные – наслаждаться происходящим.

Давайте наслаждаться!

Когда мы зажигаем мир

Большую часть жизни я стеснялась писать.

По мне, так писатель должен хорошо владеть орфографией, пунктуацией, стилистикой языка, быть лучшим учеником по литературе в классе, владеть огромным словарным запасом, а всё это ко мне не относилось.

Тридцать лет я жила с мыслью, что не умею писать.

Я окончила физико-математическую школу при Новосибирском госуниверситете. Тут надо пояснить для нынешнего поколения ЕГЭ, что в наше время для поступления в вузы нужно было сдавать и выпускные, и вступительные экзамены. А так как школа была при университете, то все учащиеся, кто окончил школу без троек, имели привилегию поступить в Новосибирский госуниверситет без вступительных экзаменов.

Я же умудрилась в выпускном аттестате получить единственную тройку, и она, как не трудно догадаться, была по литературе. Этот «трояк» круто изменил мою жизнь. Я не смогла поступить автоматом в НГУ. Отец, несмотря на мои рыдания и слёзы рекой, был непоколебим в мнении, что я сама упустила шанс учиться дальше со школьными друзьями, и родители увезли меня в Москву.

Так я оказалась в МФТИ. Это, правда, совсем другая история.

Но главный вывод, который был сделан на следующие два десятилетия – лучше мне не писать!

Однако всю жизнь я была ведома желанием позволить сердцу говорить и писать. Не для того, чтобы кому-то о чём-то рассказать, а чтобы почувствовать связь с собою. И теперь для меня очевидно, что искренние переживания чувств и изложение их – это и есть мой путь.

Только в сорок лет писать стало для меня настоящим удовольствием, и сейчас я делаю это каждый день.

Давайте верить в себя, давайте познавать себя!

Давайте вспомним, что мы любили, когда были детьми. Что нам давалось особенно легко? Чем мы отличались от других детей?

Пусть в нашей жизни больше будет того, чем мы готовы заниматься каждый день, не ожидая в ответ денег или иной выгоды, не замечая хода времени. Давайте вспомним, что даёт нам силы, даже когда мы истощены, что возвращает нас к полноценной жизни, что мы делаем, когда никто не смотрит на нас, что мы хотим сделать, чтобы изменить этот мир.

Пусть в наших сердцах вспыхнет страсть, вспыхнет тот самый огонь, который позволяет нам выразить, кем мы действительно являемся. Давайте не забывать: то, что является нашей неистребимой страстью – это не слепая случайность, а само призвание!

Мы зажигаем мир, занимаясь тем, что зажигает нас!

Предвестник перемен

Есть, на мой взгляд, очень наглядная и поучительная английская притча о важности и неизбежности внутренней мотивации и одновременно об индивидуальности порога боли. В сетевых источниках, если сделать запрос, эта притча чаще всего именуется либо «притчей о скулящей собаке», либо «притчей о собаке и гвозде». Привожу её полностью:

Однажды человек шёл мимо некоего дома и увидел старушку в кресле-качалке. Рядом с ней на крыльце лежала собака и скулила, как будто бы от боли. Проходя мимо, человек про себя удивился, почему же скулит собака.

На следующий день он снова шёл мимо этого же дома. Увидел ту же старушку в кресле-качалке и собаку, издающую тот же жалобный звук.

На третий день он опять увидел ту же сцену: старушка качалась в кресле, а собака на своём месте жалобно скулила.

Он больше не смог этого выдержать.

– Извините, мэм, – обратился он к старушке, – что случилось с вашей собакой, что она так скулит?

– Ничего особенного, мистер. Просто она лежит на выпирающем гвозде.

Смущённый и озадаченный её довольно простым и спокойным ответом, человек спросил:

– Если она лежит на гвозде и ей больно, то почему она просто не встанет с него?

Старушка улыбнулась:

– Значит, ей больно ровно настолько, чтобы лишь скулить, но не настолько, чтобы решительно сдвинуться с места.

Мы все приходим в мир с разным болевым порогом. Кто-то не терпит даже малейшего дискомфорта, а кто-то может перенести порой невообразимо серьёзные, жестокие страдания. Но в любом случае, боль – это необходимое условие для нашего развития, именно поэтому в слове «больше» так явно присутствует слово «боль».

Хорошая новость заключается в том, что та степень боли, которую мы готовы перенести, определяем мы сами.

Не столь важно насколько мы толстокожи и инертны, важно чуткое и чёткое осознание, что боль – это неоспоримый предвестник перемен, это указатель для следующего решающего шага в качественно другую жизнь, это ободряющее подталкивание в спину с однозначным и верным намеком, что мы достойны гораздо большего.

Но шагнуть в эту боль, чтобы всецело принять её, можно лишь в том случае, если ответишь себе на вопрос: если боль – это опыт, то чему я должен научиться, проживая этот опыт?.. И хочется пожелать не забывать всем нам, что исцеление – это вначале процесс принятия всего, а затем – выбор наилучшего.

Чудесного всем дня!

Искренность от слова «искра»

Долгие годы у меня был страх перед публичностью.

Будучи основателем собственной компании, я часто отказывалась от выступлений на публике, членства в жюри в различных конкурсах красоты, съёмок в телевизионных передачах.

Дело в том, что ещё в детстве до меня в виде пословиц и поговорок донесли следующие мысли: «Чем больше человек имеет внутри себя, тем меньше ему нужно извне» и «Пустая посуда громко звенит».

Этих двух сентенций мне оказалось вполне достаточно, чтобы жить со стойким убеждением: если хочешь погреметь, то это от пустоты.

Нужны были годы, чтобы понять, что именно страхи определяли моё поведение – страх, что меня заметят, страх осуждения, страх выделиться. Да, жить ровно, не высовываясь, гораздо безопаснее, легче. А главное – не так больно.

Но во время обучения в Сколково пришло понимание, что все, буквально все события, обстоятельства в жизни не случайны, что всё это указатели по жизни, ведущие нас на истинный путь, что мы все рождены, чтобы светить сильно и ярко, не оглядываясь на окружающих.

Цветы не открываются и не закрываются в зависимости от того, кто проходит мимо.

И чтобы мне прожить этот страх, пришлось вернуться в тот момент жизни, когда я решила, что я недостаточна, чтобы спросить себя:

– Что сейчас мне нужно услышать там, в юности?

И юная версия меня услышала:

– Будь искренней!.. Прежде всего – с собою. Не случайно в слове «искренность» корень «искра». То есть стать искренним – это загореться, засиять, зажечься.

Давайте засияем и обретём истинную силу, и мир увидит самую лучшую версию нас.

Давайте загораться, чтоб зажигать других.

Давайте светить ярко, чтобы легче было найти нас людям, которым мы так нужны.

Бонус беззащитности

Я запомнила тот день особенно ярко.