– Вы знакомы с творчеством великого Рабиндраната Тагора?! – чуть не прослезился бывший британскоподданный. – Это просто чудо! Я обязательно сделаю вам хорошую скидку. Пять процентов на алмазы и десять на изумруды!

Ассортимент лавки, если честно не впечатлял. По банальной причине: качественно обрабатывать добытые алмазы здесь некому, на весь Джорджтаун найдётся всего парочка ювелиров, да и те не блещут мастерством, и специализируются в основном на скупке и переплавке золотого песка.

Зато природные алмазы здесь действительно очень дешевы – раз в десять дешевле, чем где-нибудь в Роттердаме. Поэтому купил парочку крупных камешков по смешной цене в пятьдесят долларов за штуку, пригодится для подарков, тем более, что все законно, вместе с сертификатами.

Собирались уже попрощаться, но тут господин Рамотар напоследок вдруг предложил купить изумруды по невероятно низкой и выгодной цене.

Учитывая, что у меня в лодке в укромном местечке спрятано примерно полкилограмма такого «добра», то предложением меня не заинтересовало.

– В Бразилии своих изумрудов хватает, – напомнил я, что плыть в Рио со своим самоваром несколько абсурдно.

Дональд Рабиндранатович аж взвился от возмущения:

– Бразильские изумруды в подметки не годятся колумбийским! Разве можно их сравнивать?

В этот момент зародилось у меня нехорошее предчувствие, что мы на пороге грандиозного шухера и провала.

– Разве они сильно отличаются? – наивно поинтересовался я, ощущая холодок в груди. – Мне в Каракасе предлагали купить, но я отказался. Подозреваю, что они контрабандные.

– И правильно сделали, молодой человек! Контрабандисты предлагают только второсортный товар, незаконно добытый из отвалов. Хорошие камни идут только через владельцев шахт и дальше через профессиональных скупщиков. У меня же прямые поставки из Боготы от старых проверенных знакомых. Два десятилетия друг друга знаем.

– Неужели у контрабасов совсем дрянные камни? Все-таки это колумбийские изумруды, лучшие в мире. – Не мог же генерал Леонтьев так лопухнуться и меня заодно подставить? Или мог?

Выяснилось, что мог. Не сознательно, а исключительно из-за отсутствия знаний о специфике этого бизнеса. Колумбийские камни очень сильно отличаются от бразильских. И по химическому составу и даже внешне. Изумруды из Боготы имеют насыщенный зелёный цвет и высокое содержание хрома. Бразильские камни обладают желтоватыми оттенком из-за избытка ванадия. Поэтому выдать одни за другие невозможно никак.

К тому же, вышла путаница с ценами, опять же из-за плохого знания особенностей рынка. Наши камни в закупке оказались не дешевле, а дороже бразильских аналогичного качества! Нет, никто команданте нагло не обманывал: цена товара вполне соответствовала качеству, просто колумбийские изумруды всегда стоили в полтора раза дороже бразильских при одинаковых размерах. Именно из-за более насыщенного красивого цвета.

Ситуация теперь получилась абсурдная. Это как если купить марочное выдержанное вино и пытаться продавать его в бутылках от «Агдама». Выдавать более качественный и дорогой продукт за дешевый теоретически конечно можно, но убытки будут фантастическими.

Но самое ужасное, что выяснилось: бизнес на изумрудах имеет лишь отдаленное отношение к непосредственной добыче. Цены на уже добытые изумруды прямо на месте могут быть в пять раз ниже, чем в ближайшем райцентре, и раз в десять цена подскакивает, как только камни попадают в крупный город. Объясняется это просто: чем ближе к приискам, тем меньше там порядка и закона. И ключевое в этом деле – не добыть алмазы или изумруды, а без потерь вывезти их из серой зоны.

Поэтому «промышленной добычей» изумрудов занимаются исключительно серьёзные криминальные группировки, способные выставить пару десятков бойцов с автоматами и пулеметами для охраны добытого. Именно они получают основную прибыль, а не владельцы шахт (если это вообще разные люди).

– Звёзды не бояться, что их примут за светляков, – странной цитатой, явно из Тагора, тепло напутствовал нас на прощание господин Рамотар. – Все у вас обязательно получится. Заезжайте в гости на обратном пути.

– Нет, уж лучше вы к нам, – ответил я мысленно словами ресторанного классика. Если и есть хуже места на планете, то я их ещё не встречал. Беднейшая страна мира, где 99 % территории – болота и непроходимые джунгли, а все население ютится в одном городке размером с Камызяк, это не то место, куда мечтаешь вернуться.

Поскольку наша гениальная схема с контрабандными изумрудами, очевидно, накрылась медным тазом, то ждать новый генератор для яхты, а потом ползти морем три недели я посчитал абсолютно бессмысленным. Пакет с колумбийскими камешками спрятал под водяным танком на носу лодки, найти его случайно практически невозможно. Так что, ценный груз спокойно доплывет вместе с яхтой до Рио уже без нас.

– Милая, круиз похоже, завершён. Обстоятельства изменились. Едем в аэропорт. Бразилия ждёт нас.

– Аvenida Rio Branco 156, sala 1814, Centro, Rio de Janeiro. – Сверился я с записанным в блокноте адресом. – Похоже, нашли.

– «Бюро Фелизаро Бароко и Ассоциированные адвокаты», – подтвердила мою догадку Ирина, переведя надпись с таблички на стене рядом со входом.

Два дня назад мы добрались, наконец, до Рио-де-Жанейро, совершив экстравагантное путешествие через половину континента аж с тремя пересадками. Аэропорт в Гайане, как ни удивительно существовал, вот, только, прямых рейсов в Бразилию там отродясь не водилось. Два раза в неделю летает, более или менее современный, большой борт в Панама-сити, но, как легко можно догадаться, глядя на карту – это строго в противоположном направлении от того, куда нам изначально было нужно. Так что нам осталось лишь два варианта: вернуться обратно в Каракас или лететь в соседний Парамарибо на древнем ржавом кукурузнике.

Заезжать в Бразилию из Венесуэлы я не захотел – слишком это бросается в глаза и вызывало бы нехорошие ассоциации. Поэтому решили лететь через столицу Суринама Парамарибо, по крайней мере, это движение в нужном направлении, хотя пришлось просидеть в Гайане ещё двое суток в ожидании ближайшего рейса. В Суринаме тоже прождали более двадцати часов, затем тряслись весь полёт в жуткой турбулентности на древнем «Дорнье» с ободранным пропеллером и закрашенными немецкими крестами на боках. Шутка. Про кресты я выдумал, но летательный агрегат, вполне возможно, застал времена бегства нацистов из Германии в эти края.

Так мы оказались в Бразилии в городе Белем на побережье океана. До Рио оставалось всего лишь две тысячи километров и пять часов полёта. Или пять дней на авто. Расстояния здесь под стать российским.

Все эти географические названия звучат красиво и даже романтично, но в реальности – это кошмарное путешествие по провинциальным убогим аэропортам в условиях тотальной жары и постоянной влажности. С кондиционерами в эту эпоху в этих местах как-то не задалось.

Зато Рио-де-Жанейро оправдал все наши ожидания с лихвой. Город вечного праздника, бесконечной весны и непрерывного карнавала. Воплощение рая на Земле, но, справедливости ради, рай в основном для богатых туристов.

Копакабана – знаменитый на весь мир пляж, гигантская статуя Христа, пальмы, горы, зажигательные танцы на песке, знойные мулатки и коктейли. Недаром, великий комбинатор мечтал и стремился именно в Рио.

Единственное серьезное разочарование: бразильянки оказались не такими красивыми и сексуальными, как я себе представлял. Слишком «жопастые» что ли? При этом наблюдается явный недобор в верхнем ярусе женских достоинств. Настоящий природный парадокс.

Впрочем, мне ли быть в печали, имея под рукой ослепительную мадам почти эталонной внешности?