"21.9.42 г., прифронтовой госпиталь

...Теперь придется полежать... Постоянно вспоминаю вас всех и перебираю в памяти многое из прошлой нашей жизни. Как я рад, что жизнь была полна работой, поиском... Мелькали годы, как дни, и были дни, длинные как годы. И берегу я в памяти тебя, моя дорогая. Ты умела находить во мне те грани, которые надо было укрепить в минуты усталости, неудачи..."

17.1.43 г. - в канун завершения боев по прорыву блокады Ленинграда:

"...Сделаем все, ничего для вас не жаль. Я бьюсь и буду биться за свой город честно и отважно, как ленинградец, как всегда, когда встречаюсь с врагом. Будет и на нашей улице праздник".

Кирилл все чаще отрывался от писем - нельзя было только по ним следить за событиями войны, неловко было перед героями, теперь как бы писавшими чуть-чуть и ему. Он раскрыл большую схему операции "Искра", ту самую, которую девочки-активистки оформительского сектора перечертили в красках из "Истории ордена Ленина Ленинградского военного округа". Когда они вывесили схему в коридоре, там подолгу толпился народ и вскоре все ребята - кто лучше, кто хуже - знали ее. Но теперь Кирилл хотел яснее увидеть заснеженные леса и болота, узлы долговременной обороны фашистов, все, что лежало между Ленинградским и Волховским фронтами, обращенными друг к другу и готовыми раздавить основание фашистской дуги, охватившей город, и прорвать ненавистную блокаду. Что-то более серьезное, более взрослое и ответственное просыпалось в Кирилле. Минутами он представлял себя в форме, с офицерскими погонами, где-то в тени у стола военного совета не то 2-й ударной, не то 8-й армии, видел склоненные над картой головы генералов, превращавших директиву Ставки в оперативный план наступления... Он читал и, казалось, видел и слышал:

"В 9 часов 30 минут 12 января 1943 года 4,5 тыс. орудий и минометов двух фронтов и Краснознаменного Балтийского флота обрушили свой удар по позициям противника... Многие артбатареи и подразделения противника, особенно те, которые находились на переднем крае и вблизи него, были почти полностью уничтожены. 2 часа 50 минут бушевал артиллерийский смерч... Затем по сигналу командиров частей двинулись штурмовые группы и группы разграждения. В 11 часов 50 минут - последний залп гвардейских минометов, и на невский лед вышли стрелковые цепи дивизий первого эшелона...

К 17 января войска Волховского фронта захватили Рабочие поселки № 4 и № 8, станции Подгорная и Синявино и вплотную подошли к Рабочему поселку № 1. Коридор, разделявший войска Ленинградского и Волховского фронтов, стал совсем узким... Развивая наступление, части 136-й дивизии, упорно продвигаясь вперед, стали обходить Рабочий поселок № 5 с юга и севера. И здесь 18 января в 11 часов 45 минут произошла встреча с волховчанами!..

Около полуночи 18 января радио передало о том, что блокада Ленинграда прорвана. На улицах и проспектах города было всеобщее ликование. Люди плакали от счастья... С января 1943 года наступил решительный перелом в битве за Ленинград. Инициатива перешла к советским войскам".

Кирилл закончил эту выписку, и снова ему показалось: да, так получается связно. А в самом начале, когда он стал делать выписки только из писем, возникло чувство: тем, кто будет читать архив музея, труднее будет связывать их с событиями войны. Теперь и самая работа составителя этих материалов увлекала его. И все больше волновало ощущение конкретности, с которым он понимал теперь ход операции "Искра", решавшей судьбу родного города...

"1.2.43 г.

Дорогая Ирушка! Получил твои письма.

Привет с земли Новгородской, освобождаемого края!.."

"4.5.43 г.

Очень хотелось бы вас всех повидать, но сейчас это невозможно... Вот отгоним фашистов, избавим вас от обстрелов. Этот день будет для меня большим праздником, все бы отдал, чтобы его приблизить. Получил твои подарки, у меня такое чувство, будто мы с тобой никогда не расставались... Ты смотри - не кури!"

"26.9.43 г.

Могу тебя порадовать, я награжден орденом Отечественной войны 1-й степени. Много надо сделать, чтобы оправдать эту высокую оценку...

Может быть, тебе лучше полежать в больнице, привести в порядок свое здоровье? Мать болеет, у них мало денег - завтра отправлю им..."

"9.10.43 г.

Я все время в движении, поэтому твоих писем пока не получаю... Сейчас отоспался после двух бессонных суток. Время напряженное - солдатской голове, да и ногам дела хватает. Привет друзьям - исследователям человеческой психики; мои же нервы работают напряженно, сейчас не до их лечения. Пока судьба берегла меня, - буду выполнять то, чему учат совесть и долг солдата..."

"31.12.43 г., Удельная

...В этот последний вечер уходящего года все мои мысли, все мои чувства с тобой. Вспоминаю прошлое с бесконечной нежностью... Сегодня мы с хозяйкой украсили "новогоднюю ветку"- она распространяет чудесный смолистый запах..."

"28.1.44 г., Волховский фронт

Поздравляю вас, ленинградцев, с освобождением! И на нашей улице праздник!.. Как тяжело, как обидно было видеть вас в условиях блокады; чувство, что ты не выполнил чего-то, висело укором..."

"Новгород, Новгород!.. - записывает Кирилл. - Передовой пост России на северо-западе, очаг независимости в глухие времена татарского ига, сокровищница русской архитектуры..."

С активом школьного музея Кирилл недавно побывал в Новгороде. Ясно представляются залитые солнцем соборы и храмы - каменный цветник напротив Кремля за Волховом, а над Кремлем торжественный Софийский собор и рядом памятник "Тысячелетие России", и купола, звонницы... Теплым погожим днем, среди всей этой тихой красоты странно было представлять себе заметенный снегом, полусгоревший, поруганный город, пробитые снарядами купола, обезображенные росписи стен, оголенный остов "Тысячелетия...", не хотелось верить в недавнее варварство... "Откуда оно, это варварство, все еще гнездящееся на "просвещенном" Западе?.." - думал Кирилл и упрямо не хотел признаваться, что задает себе детский вопрос. Строй порождает это варварство - общественный строй, при котором не тот, кто достоин, а кто-то наглый и ловкий может присваивать плоды чужого труда, захватывать власть над миллионами и обманывать их, ослеплять ложью, гнать кнутом и пряником на разбой...

Еще тогда, по приезде, Кирилл вложил несколько разноцветных закладок в два сборника, выпущенных Лениздатом, - "На Волховском фронте", составленный Д.К. Жеребовым, и "На берегах Волхова", составленный А.Г. Федорчуком. В очерке В. Жукова "Возвращение" из второго сборника говорилось:

"Утром 20 января 1944 года пришла радостная весть: Новгород освобожден... В городе не оказалось ни одного жителя. Обойдя заминированные улицы и не найдя ни одного дома, где можно было бы разместиться, солдаты разбили палатку на месте вырубленного оккупантами Летнего сада.

Саперы и специальные команды работали дни и ночи. Разбив город на секторы, они проверяли квартал за кварталом. Саперное подразделение, которым командовал майор Клейман, за два дня сняло и обезвредило более тысячи мин и фугасов.

Только из подвалов Грановитой палаты минеры извлекли 70 тонн взрывчатки. Редкое здание гражданской архитектуры XV века уцелело чудом. Когда наши бойцы ворвались в подвалы - горели бикфордовы шнуры..."

Ирина Владимировна рассказывала об этом следопытам еще при первой встрече: Сергей Павлович возглавлял в 1944 году оперативную группу по разминированию Новгорода. В музее новгородского кремля есть стенд с портретом С. П. Назарова, там его боевые награды, полевая сумка, фотографии саперов за работой. Есть там и холщовый мешочек с вышитыми красным шелком словами: "Воинам, погибшим в боях за освобождение Новгорода, - земля целинная от воинов 310-й стрелковой дивизии в день 51-летия Советской Армии. Целиноград, Акмолинск", и рядом - шахтерская каска, фонарь и кусок золотоносной руды, дар красных следопытов шахтерского края. Больше 20 тысяч вражеских мин и снарядов обезвредили в Новгороде тогда саперы.