Прах легендарного разведчика Николая Кузнецова тоже перенесен сюда.
Холм давно уже - наряду с геральдическим львом - стал символом города. Повернешь чуть-чуть купленный в киоске значок - перед тобой лев и башни; качнешь обратно - тополя и Вечный огонь.
Прямоугольный значок похож на кинокадр. Если бы кадр был широкоэкранный, слева от Холма и ближе, на переднем плане, оказалось бы желтое двухэтажное здание. На его фасаде написано: "Народный мемориальный музей "Холм Славы".
Слово "народный" появилось на вывеске в 1970 году. Годом раньше текст выглядел иначе: "...при школе № 64". А до лета 1964 года музейная вывеска вообще отсутствовала. В желтом особняке рядом с Холмом Славы помещалась обыкновенная школа.
Ее ученики еще не знали, что однажды постановят: музею родиться и жить. Экспозиции, запасников, картотеки - ничего не было.
Но уже совершался по предгорьям Карпат наш поход.
Сидели на пригорочке возле хутора Орявчик. Наташа и Таня рассказывали, Фима им помогал.
Наташа. Прошлым летом мы...
Фима. Не мешай! Были на реке Сан, знаете? Тоже в походе. Но не как сейчас, ничего не искали, просто путешествовали.
Таня. И вдруг...
Фима. Не мешай! Вдруг Эдик куда-то провалился. Посмотрели - землянка! Разрушенная! Во!
Наташа. С того и...
Фима. Не мешай! Откуда землянка? Спрашиваем у местных.
Таня. Они говорят: Ковпак.{3}
Фима. Не мешай! Соображаем: какой Ковпак? Ковпак шел южней.
Наташа. Вот поход кончи...
Фима. Не мешай! Поход кончился, мы - за литературу. Сто библиотек перерыли, прочли о Наумове, о "Народной гвардии", о...
Таня. Только...
Фима. Не мешай! О партизанах на Сане - нигде ни строчки. Заколдованные какие-то! И вдруг - ау-ыв-в! (Ему зажимают рот.)
Наташа. Является на занятие кружка Тарнавский, тычет в страницу пальцем: "Ага!"
Таня. А на странице - схема партизанского рейда.
Надежда Максимовна Шепелева-Базько раскатывает по столу рулон карты. Выкладывает подшивки газетных вырезок, мелко исписанные тетради, пачки машинописи, переплетенные в тома.
Все это о рейде. Не о том, знаменитом, воспетом в книгах и кинофильмах. Не о ковпаковском.
Одиннадцать тысяч километров по тылам врага прошло с боями Соединение партизанских отрядов, созданное в августе 1943 года при командовании Воронежского фронта.
В день своего рождения оно состояло из пятидесяти пяти бойцов-десантников, считая и тех одиннадцать, что погибли сразу, при высадке.
Спустя два-три месяца в нем уже было три тысячи человек.
Шли на запад, взрывая по пути нефтепромыслы, пуская поезда под откос. Но главное ждало партизан впереди, за хребтами. Близилось Словацкое антифашистское восстание. Соединение спешило на помощь братьям.
- Куда идете, сынки?
- Цэ военная тайна.
- А вы часом не ковпаки?
- Нехай ковпаки...
Перед штурмом Карпат соединение сжалось, как мощная пружина, - через горы отправились шестьсот лучших. За горами сотни вновь превратились в тысячи. Командовал соединением Михаил Илларионович Шукаев.
- Нас, шукаевцев, в одном Львове пятеро, - говорит Надежда Максимовна. - А сколько в Москве, в Баку, в Чернигове, на Житомирщине! На последнюю встречу собралось больше ста. Переписываемся, перезваниваемся, готовим коллективный сборник воспоминаний, объединяем фотографии, дневники.
Рейд давно рассекречен, но гигантские пласты документов его истории много лет хранились разрозненно, в домашних, личных фондах, и не каждый ветеран. Сознавал, каким богатством владеет. Не хватало внешнего импульса, централизованной организующей силы.
- Мы кружковцам клуба "Поиск" очень благодарны. Они заново нас подружили, разыскали, мы же и не знали, кто где. Дуже приятно, что не забыли нас, - так приятно, что здоровше себя даже чувствуешь. Такие молодцы, такое им от нас спасибо!
А ребята были самые что ни на есть обычные.
Случалось, и озорничали, и задирали друг друга.
Дневальные запасли дров на утро, чтобы было на чем сварить кулеш, а ночные дежурные топливо спалили. В результате завтрак опоздал.
Когда стояли лагерем под Черной Горой, мальчишки спрятались в зарослях и напугали девочек - зашумели, затопали, завизжали, как кабаны. Девочки - в рев, мальчишки - в хохот.
Обыкновенные были ребята, но, уверяю вас, именно от них, вовсе не благонравных, протянулась ниточка из давних лет сюда, на нынешний Холм Славы.
Расспрашиваю о "Поиске" общественного директора музея Н. В. Исаева.
- Поиск? Да, конечно. Поисковая работа ведется колоссальная. Дети устанавливают связь с семьями погибших, уточняют имена и фамилии, выясняют детали боевых биографий. Галина Алексеевна вам об этом расскажет подробней.
Иду к сотруднице музея Галине Кораблиной.
- Поиск... Хотите знать, как ищем экскурсоводов? Скорей, пожалуй, не ищем, а отбираем, от желающих отбою нет. Объявляем конкурсы, устраиваем зачетные экскурсии. У нас дело сложное, вон спросите у Нади с Олей.
Надя Петрищева, Оля Скиданова с горячностью вступают в разговор:
- Еще бы, постоянно поиск! Посетители разные, и к любой группе надо искать подход. Малыши - те сразу бросаются к экспонатам, к винтовкам, саблям, попробуй заставь их слушать. А недавно приезжий дядечка: "Неверно про Кузнецова! Кузнецов погиб на Волыни!" Ему одно, он другое, - не экскурсия, а научный спор.
У меня, к сожалению, тоже так получается: я одно, мне другое. Все наперебой пускаются в рассказы о поиске, у всех он свой, трудный, важный, увлекательный, но мне же особый нужен, "Поиск" с большой буквы, туристский клуб "Поиск", с которым ходил я по Карпатам в добрые старые времена.{4}
Ищу "Поиск". Не мог он пропасть бесследно. Хоть что-то от него должно сохраниться.
- Поезжайте в шестнадцатую школу, - советуют мне. - Или в тридцать четвертую. Или в сорок вторую - там уж поиск так поиск.
Ну, ладно. Два свободных часа у меня имеются. Сажусь в автобус. Выхожу на кольце.
- Где бывшая Каштановая, как на нее пройти?
- На улицу Кантария прямо и направо.
Улица под стать новому своему названию: будто попал в грузинский городок - двухэтажные зданьица, ажурные металлические калитки, за ними тенистые дворы с летней кухней и гаражом в глубине. И конечно, зелень. Много зелени. Не магнолии, правда, не кипарисы.
Впрочем, кипарис на улице Кантария есть. Его посадили семь лет назад кутаисские гости. А помогали им школьники-третьеклассники. В этом году они покинули школу - и оставили нынешним пионерам наказ:
"Равняйтесь в учебе и труде на комдива Кантария... Пополняйте новыми материалами наш музей Кантария. Продолжайте начатое нами создание музея 3-й гвардейской армии, под знаменами которой сражался Кантария... Пусть не знает устали ваш красный поиск!.."
В комнате, куда меня привели, по стенам висят плакаты с большими и малыми стрелами: Львовско-Сандомирская операция, Бродовский котел - этапы победного наступления.
Путь школьных следопытов, графически выраженный, выглядел бы, вероятно, похоже: стрела вырастает из стрелы, словно включаются двигатели многоступенчатой ракеты, словно атакующие части, развивая успех, продвигаются от рубежа к рубежу.
В 1970 году львовская школа № 42 взяла шефство над памятью гвардии полковника Ивана Георгиевича Кантария, похороненного на Холме Славы.
Итак, вначале - лично и персонально Кантария. Отважный командир, герой Керчи, защитник Марухского перевала, один из освободителей Львовщины.
"Один из..." - слышите? Труба запела "общий сбор". Рядом с Кантария встают соратники. Воины 253-й дивизии, которой он командовал, и 197-й, и 389-й, - а где дивизии, там и армия, 3-я гвардейская, чья история полна героизма.
