– Есть Четыре года.

Позади нас наконец перестает звучать «Батарейка» и теперь просто играет ненавязчивая музыка. Яна и Олег сидят обнявшись, выглядя здесь явно больше для отвода глаз.

– А папа его где? – Прямо спрашивает. Ничего себе вопросики на первой встрече.

– Нет папы. – Отрезаю. Мы поднимаем бокалы и они громко звенят.

– За знакомство. – На лице Тимура появляется острая улыбка и он не стесняется смотреть на меня похотливым взглядом.

А дальше … стыдно вспоминать. Мы напились. Вино, водка, коктейли …было все. Затем мы танцевали все вместе. А еще пели. Я с Яной, Тимур с Олегом. И этот мужчина с каждым выпитым бокалом вдруг начал становиться для меня таким желанным, теплым и сильным, что к концу вечера я сидела рядом с ним, а его рука беззастенчиво гладила мою ногу, добираясь до внутренней части бедра.

Домой я возвращаюсь с Тимуром. Он сам вызвался отвезти меня. В такси мы начинаем целоваться, словно неожиданно взбесились. К подъезду едва добираемся, не выпуская друг друга из объятий. Руки мужчины повсюду: на груди, ягодицах, под футболкой и даже за поясом джинсов. Опьянела от выпитого и чувств, что захлестывают …от его терпкого и крепкого мужского аромата. Таю в этих объятиях… Таю, и не собираюсь останавливаться.

На лестничную площадку мы выходим, толкаясь. Тимур, не дожидаясь пока зайдем в квартиру, стягивает с меня футболку и беззастенчиво ведет губами от шеи до впадины между грудью. Прижимает спиной к стене, языком погружается под тонкое кружево бюстгальтера, пока я ищу ключ.

А потом включается свет, реагирует на движение, но на нас почему-то не отреагировал. Слышу кашель и чувствую знакомый аромат цитруса. Матвей, черт возьми !!!

Отрываюсь от Тимура. Ключи падают на пол и я замираю, когда вижу синие глаза и светлые волосы. Взглядом, он пронизывает меня насквозь, своим ледяным зимним ветром. Выражением лица заставляет замереть как статую.

«Ты ему ничего не должна! Он тебе никто!» – Стараюсь убедить сама себя, пока Тимур, наконец-то поняв, что что-то не так, отрывается от меня. Выхватываю из его рук свою футболку и прикрываюсь.

– Значит, – медленно тянет Матвей, явно наслаждаясь спектаклем, – передо мной стоять без футболки – нонсенс, а позволять этому уроду целовать себя – да пожалуйста? – Кривая и одновременно угрожающая улыбка появляется на лице бывшего.

– Это кто? – Спокойно спрашивает Тимур отходя от меня на шаг.

– Никто. – Безразличным тоном отвечаю.

– Бывший. – Зато Матвей решает все-таки просветить Тимура.

– Бывший? – недоверчиво повторяет Тимур. – И что же ты тога здесь делаешь?

– Жду Алину. —Твердо отвечает Матвей, наглым взглядом пробегаясь по моему спутнику, будто тот ничего не стоит.

– Зачем? – Тимур в поисках ответа смотрит на меня. И мне нет ему, что ответить. Хотела бы я и сама знать какого черта этот делает здесь ночью. Поэтому пожимаю плечами. – Вижу, Алина не очень тебе рада. – Продолжает.

– Зато тебе рада, – рявкает Ивах. – Да? – А это вопрос уже ко мне. И звучит как осуждение.

– Тебе то что?– презрительно на него смотрю.– Чего вообще пришел сюда? Я же сказала, еще раз увижу, вызову полицию.

Матвей делает ко мне шаг, на лице появляется холод, но Тимур тут же встает передо мной, закрывая широкой спиной. Прячет. Истерически смеяться хочется, ведь защиты мне точно не нужно. А вот объяснить Матвею свою позицию – вот это нужно.

– Исчезни. – Режет острым голосом Матвей, обращаясь к Тимуру. Первому ухажёру за последние годы. Первому, после Матвея.

– Мне кажется это тебя попросили исчезнуть. —Не отстает и Тимур. А мне вдруг хочется прогнать обоих и остаться в одиночестве. Неожиданно понимаю, что весь алкоголь уже выветрился, а тело перестало требовать секса. Была без него пять лет, побуду еще. Возможно, это сама судьба спасает меня от ошибки?

Но дальше происходит то, от чего волосы встают дыбом. Матвей, немного ниже Тимура, бьет того прямо в лицо. Новый знакомый, наверное им и останется теперь, от неожиданности покачивается и опирается спиной на меня, прижав к стене. От шока и тяжести его тела на себе, изо рта вылетает стон боли. И здесь Ивах как с цепи срывается. Мгновенно дергает Тимура за воротник рубашки и отбрасывает его сторону. Я испуганно ойкаю, одновременно бросая взгляд на квартиру соседей. А Матвей в это время не ждет. Он бьет Тимура, один удар за другим, будто взбесился. Толкает мужчину в сторону лифта и заталкивает его туда. Двери закрываются, а я так и стою с футболкой, что прижата к груди, в шоке от происходящего.

– Прощай. – Насвистывает из дверей лифта и, отправив его вниз, возвращается ко мне.

Мгновение мы боремся взглядами. Мгновение я сжигаю его глазами, одновременно утопая в синей бесконечности и глубине.

– Ненормальный. – Шепчу. – Ты – ненормальный и больной. Лечись.

– Алина …– Делает шаг ко мне и протягивает руку.

– Не подходи! – Вскрикиваю. Поднимаю ключи с пола и прячусь в квартире.

Уже там, в спальне, после горячего душа, зарывшись лицом в подушку даю волю слезам. Рыдаю. Захлебываюсь от целой гаммы эмоций не зная чем конкретно вызваны соленые дорожки. То ли обломом с Тимуром, то ли Матвеем, что бесцеремонно ворвался в жизнь.

Утро начинается поздно. Марк у моих родителей, и я позволяю себе проваляться в постели до одиннадцати. Затем, с головной болью, направляюсь на кухню и делаю чай. Такая редкая тишина без шумной беготни сына очень в тему. Просто, после вчерашнего выпитого алкоголя, мне сегодня плохо. Меня тошнит. Но, думаю, не только из-за него, а еще и после встречи с Матвеем. Не знаю, что он делал у меня под квартирой и чего ожидал ночью, это меня сейчас не очень то и волнует. Знаю только то, что его появление в моей жизни угрожает душевному спокойствию. Опять поднимаются все те бурные воспоминания, смешанные с болью и агонизирующей любовью. И она – эта любовь – самое ненормальное, что есть в мире, ведь так любить, как делала это я – нельзя. Долгие дни и бессоные ночи понадобились, чтобы приглушить всю боль, запихнуть воспоминания куда подальше, ограничить собственные мечты, которые все равно настойчиво вырывались на свободу. В один момент все это оказалось ненужным. Ивах Матвей просто взял и появился в моей жизни как гром среди ясного неба, словно он имеет на это право. Будто наша встреча и дальнейшее общение – нормально. Вот только ничего нормального тут нет. Пять лет назад меня выбросили на помойку. Мне пришлось собирать обломки своего сердца и души. Пришлось бороться с самой собой. А теперь бывший ожидает, что я раскрою объятия и приму его обратно? Еще танцевать от восторга буду? Не дождется.

К обеду наконец привожу себя в порядок. Напиваюсь обезболивающего, чая и пихаю в желудок бутерброд из черного хлеба и масла. Нужно поехать забрать Марка. А еще, снова попытаться собрать себя в кучу, закрыть рот предателю в груди, что прямо сейчас тихо шепчет о синих глазах, в которых я до сих пор тону взахлеб и, сделать вид, что ничего не произошло. Это мой единственный выход.