Я не могу на это стоять и просто смотреть. Наплевав на любую предосторожность оказываюсь рядом с бывшим и хватаю его за локоть как раз тогда, когда он готов снова ударить.

– Стой !!!

Не знаю, что в моем голосе такого звучит, но на мгновение, такое короткое, Матвей замирает. И мне кажется, что услышал, понял … Кажется, что сейчас придет в себя, встанет с Тимура и хотя бы извинится. Но нет. Ивах смотрит на меня потемневшим взглядом синих глаз, в которых сейчас летают молнии, а затем, криво, но красиво улыбнувшись, наносит еще один удар моему спутнику.

– Прекрати! Прекрати! Прекрати! – кричу срывая горло до крови.

Падаю на колени рядом в лужу и, обломки стекла, разрезают кожу до крови. Не понимаю, что заливает лицо: дождь или слезы. Мне просто больно от поведения Матвея. Больно за Тимура. В душе растет пустота: глубокая, черная, как бесконечная бездна или черная дыра в космосе.

Матвей наконец прекращает. Поворачивает голову в мою сторону. Долго смотрит на меня, а потом встает с Тимура. Подхватывает моё ослабевшее шоком и пережитым стрессом тело под мышки и, ставит на ноги. Большим пальцем вытирает капли под глазами и, засунув руки в карманы брюк, отходит в сторону. Даже отсюда вижу два синих океана, следящих за каждым моим движением. Они полны боли, разочарования, обиды, но никак не раскаяния.

Приседаю рядом Тимуром. Один из официантов приносит салфетки и лед, который помогаю приложить к лицу.

– Прости меня. – шепчу. – Это я виновата …

– Ни в чем ты не виноват …– Тимур со стоном, что вырывается из горла, касается пальцами руки моего запястья. Вздрагиваю от холодного прикосновения, но не перестаю помогать.

– Виновата. – всхлипываю от переполняющих меня эмоций. – Он – моя проблема, а я не разобравшись, пошла с тобой на свидание …

– Возможно. Но это не значит, что ты что-то должна. Все это – его выбор.

Фоном, под музыку ливня, который все еще не желает прекращать заливать улицы, слышу звук полицейского автомобиля. Сирена становится все ближе и ближе. А потом вижу, как блики красного и синего рисуют свои рисунки на мокром асфальте. Как только двое полицейских подходят ко мне и Тимуру, Матвей оказывается рядом с нами.

– Для начала отпустите девушку. – Холодно говорит. – Она просто нежелательный свидетель сложившейся ситуации.

Один из полицейских смотрит на Матвея слишком долго, а потом улыбается.

– Ладно.

Удивленно смотрю на Иваха. Пытаюсь что-то возразить, но видимо мой мозг слишком устал, чтобы вообще издавать какие-то разумные или цельные слова. Другой полицейский снова помогает мне встать и ведет к их машине. Сажает на заднее сиденье, спросив дорогу и не нужно ли в больницу. Но я качаю головой, поняв, что единственное чего хочу – оказаться дома. В собственной постели. Слушать из детской сопение Марка. И, хотя в ранениях Тимура виновата я, пусть и не я наносила их, но сейчас мне нужно отключиться. Слишком ранимая я для подобного. Слишком слабая.

Пока полицейский садится за руль и спрашивает мой адрес, я смотрю на Матвея. Он разговаривает с полицейским и, явно не переживает по поводу произошедшего.  Как только машина отъезжает от ресторана, я понимаю, что даже слова не сказала Тимуру, не попросила прощения, но звонок телефона прерывает поток вины.

– Ну? Как? – Бодрый и полон надежды голос Яны так неправильно звучит в это мгновение, что первое желание – выбросить телефон.

– Марк спит? – Вместо ответа спрашиваю.

– Конечно. А что? Что с голосом? Алин ?! Он обидел тебя ?! Ну я скажу Олегу ....

– Не обидел. Расскажу, как приеду. Доставай из бара вино. Или коньяк. Сегодня мне нужно залить раны.

Полицейский провожает меня до двери квартиры, нисколько не обращая внимания на мои слабые протесты. Как только подруга открывает двери и видит меня, а я даже представить не могу, насколько плохо выгляжу, ее лицо ясно говорит: одной бутылки будет мало.

В спальне переодеваюсь, подсушиваю феном темные волосы и смываю остатки не смытой слезами и дождем, косметики. Перед тем, как пойти на кухню, захожу в детскую, целую в лоб моего маленького мальчика и отправляюсь заливать свежие и старые душевные раны.

– На вас напали? – сердито спрашивает Яна. – Почему тебя привел полицейский? И где Тимур?

– Сейчас все расскажу. Сначала налей.

И она наливает. Полный бокал красного вина. В одно мгновение осушаю его, а потом рассказываю все, от начала свидания и куска мяса, который так и не успел добраться до моего рта, до приезда домой. Яна слушает внимательно, не прерывает. Иногда только фыркает или хмыкает. А под конец рассказа наливает еще вина.

– Ну и ну … – тянет. – У меня и слов нет … – Странно только одно… Почему Тимур позволил себя бить? Неужели не мог дать отпор?

Я пожимаю плечами. Выпиваю новую порцию вина и встав со стульчика, подхожу к холодильнику в поисках пищи. Найдя кусок колбасы, батон, майонез, делаю бутерброд и с аппетитом его уничтожаю, от чего Яна весело хмыкает, буркнув, что после свидания я пришла голодная. Несправедливость, однако.

– И что думаешь делать дальше? – задает вопрос подруга на который и сама не знаю ответа. Пожимаю плечами, чувствуя, как вино расслабляет тело.

– А какая разница? Матвей явно от меня не отстанет, чтобы я не делала. А Тимур … . Думаю после этого даже не посмотрит в мою сторону.

– Мда…проблемка …– Яна выпивает свою порцию вина. – Может дать Матвею шанс? Видно же, что не остановится!

Давлюсь.

– Ты вообще мозги пропила ?! Сама же говорила, чтобы валил даже из страны, а теперь? …

– А что? – Играет бровями Яна. – Сама же сказала, что не отстанет. И он явно очень болезненно реагирует на твоё свидание. Дай шанс, посмотри, что будет.

– Не могу. Вдруг Марк полюбит его, а Матвей опять исчезнет? – Наливаю себе новую порцию вина. – И боюсь. Он оскорбил меня. Сильно. Сама знаешь. А теперь появился, как долбаный принц из сказки, нашел где живу и хочет, чтобы все было так, будто не было слов про аборт и всего, что произошло?? Обида слишком глубоко сидит во мне.

Наш вечер заканчивается пьяным сном в кровати в спальне. Под утро еле открываю глаза и первым делом бросаю взгляд на окно, за которым снова идет дождь. Голова трещит, в висках пульсирует. Янка рядом, все еще сопит, в форме звезды. Медленно встаю и шаркаю на кухню. Нахожу таблетки от головы, завариваю чай и сажусь за стол. Слова подруги не дают покоя. Я возмущена ими: дать Матвею шанс. За что? Какие такие поступки? Он, тот, кто вырвал сердце из груди, оставив пульсировать открытую рану. Тот, кто даже не обернулся, когда исчезал из жизни. А теперь я должна вот так просто простить его? Не могу. Прощение явно не часть меня, тем более, что обида очень глубока. Она пустила во мне корни и проросла по венам.

– Доброе утро. – Хрипло протягивает Яна и падает на диван за столом. Забирает мой чай и выпивает за раз. – Вот это мы вчера залили твои душевные раны. – хмыкает весело.

– Только им от этого не лучше. – Отвечаю.

– Оставь это, Алин. – Серьезно смотрит на меня. Рыжие волосы собраны на макушке в хвост. Из прически в разные стороны торчат волоски. Тушь под глазами размазана. Думаю я, выгляжу так же. – Просто подумай, если он не кается, то для чего ему приходить? И возьми во внимание то, что вы встретились случайно. Матвей не знал о Марке.

– Если бы хотел, то мог бы и узнать. – не сдаю позиций.

– Да, но подумай сама, мужчины при нежелательной беременности пугаются. Это кажется им концом всего. А кто готов жениться в 21?

– Ян, мозгами я это понимаю. И никто не придумывал ему больше оправданий, чем я. Но! Я не могу простить. Не могу поверить. Мне кажется, что он только разрушит наши с Марком жизни, и тогда мне придется собирать не только обломки своего сердца, снова, но и сына … а я не хочу этого. – Добавляю тише.