– Чего стряслось, Полина Сергеевна? Ты сама на себя не похожа.

– Неделя была сложной. Расслабиться хочу.

– Как обычно? Томатный сок и голубоглазого блондина?

Я кивнула.

Денис щёлкнул пальцами, и смазливый официант принёс мне высокий стакан с соком.

– Может, чего покрепче?

– Нет. Завтра на работу.

– Ладно, отдыхай. Сейчас пришлю кого-нибудь.

Я зажмурилась и откинулась на спинку кресла. Дожилась. Зачем вообще нужна такая жизнь, известность, миллионы, если рядом пустота? Вот Ирка супы варит, бельё стирает, полы моет. Ей есть для кого. А я? Левый глаз был на грани истерики, когда тёплые пальцы легли на мою кисть.

– Добрый вечер.

Я вздрогнула и часто заморгала. Баритон показался знакомым.

– Николя?

– Просто Ник или Коля.

– Что ты тут делаешь?

– Тебя искал. Леночка сказала, что ты часто посещаешь это заведение.

Мысленно пообещав, что завтра же вправлю мозги не в меру болтливой девице, я скрипнула зубами. Нужно было как-то выкручиваться.

– Тут неплохая кухня.

– И мальчики ничего. Я навёл справки об этом клубе. Даже не знал, что есть подобные.

Меня накрыла злость.

– Вообще-то тебя это не касается. Живу так, как считаю нужным, ни советов, ни денег ни у кого не прошу.

Я с ужасом наблюдала, что со второго этажа спустился симпатичный парень лет двадцати. Явно по мою душу. Он деликатно сел за соседний столик, ожидая особого приглашения. Иностранец вновь продемонстрировал безупречную улыбку.

– Я искал тебя по делу. Хотел вернуть деньги и телефон, который ты у меня забыла.

– А ещё нижнее бельё.

Ник рассмеялся.

– Нет. Это мои трофеи.

Я схватила свой сотовый со стола и приготовилась к бегству.

– Тогда засунь их себе… в шкаф к другим трофеям, а меня оставь в покое.

Вскочить с кресла удалось, но араб потянул меня назад.

– Поверь, я могу засунуть что угодно куда угодно, красавица. Но представлять, что этой ночью тебя будет иметь вот такой слюнтяй…

– Отвали. Мужики не имеют меня. Это я их имею. Запомнил?

Мне удалось вырваться. Я добежала почти до дверей, когда чёртов иностранец нагнал меня и прижал к стенке. Несмотря на худощавое телосложение, он был силён, как бык. Длинные пальцы одной руки прошлись по моему лицу, взъерошили волосы и сомкнулись на затылке. Вторая же бесцеремонно задрала подол широкой юбки.

– Без трусиков, и вся течёшь.

Огромная ладонь накрыла мой лобок. Собравшись с силами, я оттолкнула мужчину.

– Отстань.

– Нет, не отстану. Ты же любишь жёстко?

Он вытащил меня из клуба на улицу и вновь прижал к стене, уже лицом. Не знаю, остановили бы его случайные прохожие или персонал, но вокруг было пусто. Даже фонари не горели. Холод стены и жар возбуждённого тела сзади. Я и охнуть не успела, как Николя вошёл в меня и начал быстрые движения. Если бы на его месте стоял безымянный мальчик из бара, мне бы понравилось. Но я знала этого человека, мало того, вела с ним бизнес.

– Нравится? А так?

Он усилил толчки. Всё, что я смогла сделать, так это приложить к стене кисть, чтобы не расцарапать щёку. Я уже стонала, и старалась двигаться навстречу. Животный инстинкт выключил разум. Ещё чуть-чуть…

Ник вышел из меня, когда я почти кончила. Но это почти вызвало спазм внизу живота. Мужчина развернул меня к себе, тяжело дыша.

– Продолжим у меня дома.

Я чуть не разрыдалась. Губы пересохли, ноги не слушались, голос дрожал.

– Отпусти меня, пожалуйста. Я не могу вот так. У нас ничего не получится. Будь человеком.

Араб блеснул во тьме зубами.

– У нас всё получится, и я тебя никуда не отпущу. Я рассчитываю на долгие, о-очень долгие отношения. ― Он подвёл меня к машине. ― Отдай ключи от своей. Оставлю их в клубе, позвоню мажори, пусть отгонит тачку тебе под дом.

– Мажори? Кто это?

Николя провёл рукой по волнистым волосам.

– Как бы объяснить? Мажори ― больше, чем слуги. Это охранники, помощники, доверенные лица. Словом, однажды ты поймёшь.

Забрав у меня связку, он скрылся в здании, а вернулся с моим пальто и сумочкой.

– Всё, поехали.

Автомобиль мягко шёл по пустой трассе. Дворники размазывали капли мелкого дождя по лобовому стеклу. Укутавшись в пальто, я откинулась на мягком сидении. Николя был сосредоточен на дороге. Я изредка бросала взгляд на его точёный профиль. Нет, явно, не мой типаж. Мне нравились крупные мужчины, грубоватые, немного наглые. А этот… Он был утончённым. Ещё один мальчик из интеллигентной семьи, правда, в отличие от Димкиной, семья Абу-Диара обладала огромными деньгами и связями.

– Если твой отец узнает, что ты подцепил русскую дворняжку, он не обрадуется.

Николя резко нажал на тормоз.

– Это ты о чём сейчас?

Я развернулась к нему всем корпусом.

– Пятнадцать лет назад я встречалась с мальчиком из хорошей семьи. Так вот, эта семья меня не приняла. Знаешь, тогда у меня в мозгах что-то щёлкнуло. Я поклялась, что не только заработаю миллионы, но и получу образование. Но в душе… в душе я осталась простушкой из маленького посёлка. Народная мудрость гласит, что можно вывезти девушку из деревни, а вот вывести деревню из девушки не получится. Поэтому я проведу с тобой ночь, единственную, по доброй воле, но на длительные отношения не рассчитывай.

Мужчина притянул меня к себе и нежно поцеловал в губы. Мягкий язык умело ласкал и расслаблял. Его движения повторяли толчки горячей плоти, память о которых заставляла тело желать продолжения. Я сомкнула пальцы на затылке араба, прижимая его лицо ближе к своему. При каждом входе языка, я старалась втянуть его в себя ещё глубже, наслаждаясь странной игрой. Николя отстранился и положил руки на руль.

– Мой отец не лезет в мою личную жизнь. Мы редко видимся. Когда-то он расстался с моей матерью, французской моделью, но разрешил мне жить с ней. В Ашаре было неспокойно. Мы много путешествовали, меняли города и страны. Я окончил школу в Берлине, а университет в Лондоне. Я долгое время жил в Париже, а потом переехал в Казань. Отец перевёл на меня только часть бизнеса. Большая досталась брату. Но мне и этого хватает. Мало того, именно я, в отличие от Назира, получил определённую свободу.

– Это ничего не меняет. Я была сиротой. Бабушка воспитала меня, как смогла. Перед моими глазами не было ни модели семьи, ни модели нормальных отношений. Соседские мужики пили, били своих жён, а те терпели. Я знала, что не хочу жить так. Только как жить ― не понимала. Знаешь, моя подруга говорит, что я ущербная. И она права. У меня есть только работа и секс, без любви, без привязанности, без обязательств. Я ничего не хочу менять.

Мужчина тяжело вздохнул и завёл автомобиль. Я даже не заметила, как мы подъехали к моему дому.

– Я не согласен на одну ночь, Полина. У меня было много женщин. Но ты… в тебе есть что-то особенное. Я хочу отношений, нормальных, человеческих. А секс… это лишь приятное дополнение к прочему.

Я почувствовала лёгкое разочарование.

– Тогда нам не по пути. Прощай, Ник.

Я шла, не оглядываясь, к подъезду, чувству на себе тяжёлый взгляд пронзительных чёрных глаз.

Всё утро я пыталась создавать видимость работы. Прошлась по всем шести этажам клуба, посетила подвал, где находились три роскошные сауны, обошла кабинеты врачей, поболтала с девочками из салона красоты. Прицепиться было не к чему. Чисто, дорого, презентабельно. Всё работало, как часы. Добравшись до кабинета, упала на диван и позвала Леночку.

– Будь другом, свари кофе!

Девушка кивнула. От меня не укрылось её смущение и пылающие щёчки. Через пять минут я водила у носа крохотной чашкой, вдыхая волшебный аромат.

– Полина Сергеевна, мне с Вами посоветоваться нужно.

– Советуйся. Сегодня я добрая.

Леночка присела на самый краешек стула.

– Полина Сергеевна! Уволиться хочу.

Я поставила чашку на стол. Нет, администратором девочка была никудышным. Нужная информация задерживалась в хорошенькой головке ненадолго, а ненужную она сливала ни к месту и ни ко времени по простоте душевной. Но кофе… Кто будет варить кофе для всех сотрудников?