Где-то на границе Степи

Из рук наёмников-орквудов молча рвалась девчонка-орчанка. Судя по некоторым деталям уже округлившейся фигуры, по меркам своего народа она могла считаться взрослой.

В трёх ярдах от неё остывало тело старшей сестры, вцепившейся зубами в шею десятнику нападавших и зарезанной за это через мгновение.

– Заканчивайте быстрее! – недовольно поморщился наблюдатель от хуманов, стоявший рядом с коллегой-эльфом. – Неровен час, ещё кто-то подтянется…

– Вряд ли, – спокойно прокомментировал эльф, носивший глубокий капюшон и тщательно скрывавший свою внешность ото всех присутствующих. – Некому тут подтягиваться. Ну и этих, м-м-м, исполнителей бесполезно призывать к порядку. К сожалению. Поверьте.

Из недосказанного вслух, оба понимали: исполнители были одноразовыми, работа – грязной, оплата за услуги – символической. Всё это в сумме не могло не отражаться на управляемости отряда.

– Слава богу, хоть остальные ушли, – вздохнул хуман, имея ввиду бо́льшую часть сотни. – Ч-чёрт, неужели это всё обязательно? – он невольно скользнул взглядом по происходящему рядом. – Неужели нельзя было просто перерезать кочевников без этой грязи?

– Политика определяется не вами и не мной, – философски пожал плечами эльф. – Мы с вами можем только исполнять или не исполнять команды, делая это лучше или хуже. Решают, увы, в другом месте.

– Я рад, если у вас такой выбор есть, – скупо улыбнулся человек, обозначая шутку. – Лично у меня нет возможности выбирать, работать или не работать. Если я не буду исполнять приказы, моя лично судьба будет крайне печальной и очень короткой.

– У нас что, думаете, иначе? – вздохнул представитель длинноухого народа. – Это я так, образно…

Четверо орквудов тем временем справились, наконец, с брыкающейся девчонкой; и уже прижимали её руки и ноги к земле.

Пятый, он же десятник, лихорадочно лапал свой оружейный пояс, пытаясь передвинуть нож на живот. Сверху ножен задралась сбившаяся в пылу борьбы куртка и перекрывала сейчас доступ руки к инструменту.

Наконец, желаемое было извлечено из-за спины. Орквуд быстро разрезал штаны девчонки, обнажая стройные и мускулистые ноги.

Орчанка забилась ещё сильнее, по-прежнему не издавая ни звука.

– Э-э-э-э-э, – довольно зашумели четверо, когда следующим движением на ней была разрезана и куртка.

– Что мы вам сделали?! За что вы так с нами?! – всхлипнула она, отворачивая голову от выдохнувшего ей в лицо луком и пивом наёмника.

Это были её первые слова за всё это время.

Человек поморщился. Эльф наблюдал за происходящим с интересом учёного.

Откуда здесь взялся ещё один странный хуман – никто толком не понял. Как и непонятно было, в какой именно момент он появился.

Если бы эльф с партнёром-человеком сами не были магами, впору было бы заподозрить в этом человеке что-то сверхъестественное.

Но магом он не был, это двое уполномоченных представителей заказчиков почувствовали в первое мгновение.

Только что никого на том месте не было – и вот он есть.

Последняя оставшаяся в живых кочевница всё так же безнадёжно рвалась из рук чужой солдатни.

– Да что мы вам сделали?! За что вы нас убиваете?! – повторяла она из раза в раз, заливаясь слезами.

Её рывки в разные стороны, несмотря на удары десятника орквудов, не давали ему пока приступить к исполнению самого основного намерения.

Новый хуман коротко мазнул взглядом по происходящему, словно оценивая обстановку.

В следующий момент он вскинул странное весло в своих руках, которое громыхнуло, отдалённо напоминая раскат грозы.

Его соплеменник-маг, за счёт разогнанных на время обменных процессов, увидел только выплеск брызг прямо из затылка своего коллеги-эльфа, сквозь прорвавшийся сзади капюшон.

В следующий момент предмет в руках хумана бахнул ещё несколько раз. И четвёрка орквудов перестала быть.

Десятник не был бы самим собой, если бы не умел реагировать быстро. Оставив девчонку в покое, он тут же с похвальной быстротой вскочил, оборачиваясь к новой угрозе. В воздухе сверкнул его невесть как извлечённый клинок.

Орчанка, отчаянно сверкая глазами, мгновенно сориентировалась и тут же вцепилась солдату в ноги, наваливаясь на его голени всем телом и мешая сделать такой нужный сейчас шаг вперёд.

Весло странного хумана сверкнуло в воздухе широкой стороной, выбивая хрип из гортани орквуда. Схватившись за горло, тот скорчился и опустился на колени. В следующий момент его висок оказался проломленным ступней хумана, видимо, обутой в какую-то специальную обувь.

– СТОЙ! Я тоже человек! Давай поговорим! – вскинул руки в защитном жесте последний оставшийся на ногах нападавший на малый кош.

– Нам есть о чём говорить? – глухо ответил вмешавшийся, осуществляя какую-то манипуляцию со своим оружием (теперь уж без сомнений) и направляя его одним концом на мага.

– Ты не понимаешь, что происходит. Давай я просто поясню. – Хуман-заказчик наёмников-орквудов, видимо, решился на откровенность. – Это всего лишь кочевники, – он кивнул на сидящую на земле девчонку. – Есть политика, негласная. Ты вообще знаешь, сколько мы в этот народ вкладываем, чтобы они к порядку приобщились?! Имела место чёрная неблагодарность. Это – наказание. Ты ему помешал.

Орчанке было очевидно, что маг пытается заговорить незнакомца, но влезать в разговор двух соплеменников… ещё и в такой ситуации… Нет. Честь дороже жизни.

– А как вы в них вкладываетесь? – хрипло переспросил человек со странным веслом. – В двух словах поясни?

Торчащая из его рук странная железная палка по-прежнему смотрела в сторону мага.

– Мы строим больницы и школы, есть на то целый план провинции. Даём им инструменты – обрабатывать землю. – Уверенно ответил маг. – Всё – исключительно за свои деньги!

К его тщательно скрываемому удовлетворению, незнакомца, видимо, можно было в чём-то убедить.

– Орквудов можно не считать, – продолжил заказчик. – Убил и убил. Эльфу не повезло, беру объяснения на себя. Я никому и ничего не скажу. Кочевники просто снялись с места, где им приказали осесть, прекращая кочевать. Всех убили они, когда мы их останавливали. Ты не виноват.

Дальше маг продолжать не стал, но было очевидно: сидящей на земле девчонке в разорванной недорогой одежде в его дальнейших планах места не было.

– Поклянусь на амулете, – выдал убийственный, с его точки зрения, аргумент заказчик.

– А сколько у вас сейчас унитарная налоговая ставка на одного оседлого крестьянина? – задал неожиданный вопрос владелец странного весла. – Подушевой налог то есть? Ну, либо назови его сам, как хочешь? Есть же у вас обязательный годовой платёж в казну с каждого земледела, иначе говоря?

– Двенадцать больших серебряных монет, – искренне удивился маг. – Только это подушевая пошлина называется, – уточнил он формулировку.

Такого влияния собственной харизмы на незнакомца он, честно говоря, даже и не ожидал. Если тот втянулся в разговор, значит, не всё потеряно.

– А на кочевников она же сколько?

– Одна средняя серебряная монета. С них же взять нечего, – хуман-маг пожал плечами, явно успокаиваясь; затем набрал побольше воздуха для дальнейших пространных объяснений.

Орчанка прислушивалась к разговору с грустным интересом. Конечно, у неё теплилось местами малодушное желание обратиться к новенькому. И попросить помощи, во имя Всевышнего, тем более что он её и так частично оказал.

Но она уже два раза одергивала себя за эти пять секунд: такая просьба была бы явным малодушием. Гордость – единственное, что у неё осталось на этот момент.

Молить проклятых хуманов о пощаде она не будет; даже этого, с веслом. На первый взгляд, нормального.

А незнакомец в этот момент чем-то щёлкнул на своем странном орудии и недобро сказал соплеменнику:

– А я ведь эту загадку знаю. И ответ на неё тоже знаю, то есть отгадку. И про перевод кочевников на оседлость сам тебе могу рассказать. Рассказать?