Глава 62
Столыпин Пётр Аркадьевич смотрел на меня, размышляя, как бы он разорвал меня, вдоль или поперёк. Или применил бы свой «столыпинский галстук».
Премьер нажал на кнопку звонка. Неслышно появился ротмистр Сенцов.
- Сенцов, нас не тревожить до особого указания, - сказал он.
Сенцов ловко щёлкнул каблуками с серебряными шпорами и вышел. Кавалеристы они мастера на это дело.
- Пойдёмте, - сказал Столыпин и пальцем указал на дверь, ведущую в комнату отдыха. - Расстроили вы меня, - сказал премьер, открывая дверцу зеркального шкафчика, где стояли бутылки и рюмки. – Что будете пить?
Мне он налил водки, себе – тоже и, не чокаясь, выпил, закусив кусочком колбасы.
Кстати и к слову, тогда не было колбасных изделий категории А, Б, или мясных продуктов, которые даже голодная собака есть не станет. Если сказано колбаса, то это только продукт из мяса.
Я выпил водки и заглушил послевкусие кусочком копчёной колбасы.
- Что нужно делать? – спросил Столыпин.
- Начинать всё сначала, - сказал я. – Я сейчас поеду к Григорию Ефимовичу, а вам нужно ехать к ЕИВ с большим приветом от Ангела. К вечеру и мы приедем туда. А там посмотрим, что нужно делать.
На том и договорились.
В резиденции Распутина я сразу пошёл в атаку.
- Ты что, хочешь убить ЕИВ и его августейшую супругу? – зловеще спросил я. – Кто должен был наблюдать за тем, чтобы всё намеченное было выполнено полностью? Ты! Потому что ты там постоянно ошиваешься и мух не ловишь. Ты и сам себе приговор подписал. Я смотрел в Книгу и там всё так, как было раньше, только неизвестна дата смерти Столыпина, а вот ваши даты ни на день не изменились. И каждый день промедленья смерти подобен. А вы целых четыре месяца ждали. И я ждал, думал, что вы образумитесь. Да только вы себя бессмертными почуяли. А в Книге написано, что апреля семнадцатого дня появится Ленин, который отдаст приказ на расстрел царской семьи и он пойдёт по всей России, срывая наземь царские орлы. Бросай всё, едем к царю и смотри, если будешь идти на поводу у самодержцев Всероссийских. Тянуть на себя самодержавие, это всё равно, что тянуть на верёвке волка, который вас и сожрёт.
Григорий слушал меня и частенько крестился. Кому охота знать день и час своей смерти? Каждый надеется прожить дольше, но сколько определено в Книге, то уже никак не обойдёшь, если не перепишешь эту Книгу в силу своих возможностей.
Олигарх может раздать на благотворительность свои миллиарды и полностью переменить свою жизнь, и, возможно, он проживёт дольше и в более лучшем настроении, чем до этого.
Может это сделать и кровавый диктатор, став нищим где-нибудь на пороге заброшенной церквушки. Но никто не гарантирует, что его всё равно найдут и повесят за ноги на воротах этой церквушки, но он может прожить подольше в радости, что его не настигло возмездие раньше.
Много имеющие никогда не пойдут на переписывание Книги, потому что думают, что уволокут за собой в могилу всё, что они накопили, наворовали или награбили. Хуже, когда так же думает диктатор, мечтающий о том, что он устроит кровавый пожар на всей планете и недостойный его народ уйдёт в могилу вместе с ним.
- Едем, немедленно едем, - чуть ли не кричал Распутин, надевая на себя тёплые вещи. Судьба судьбой, а январь январём, босиком по морозу далеко не ускачешь.
В Царское Село мы приехали, когда на улице уже смеркалось. Зимой и часы не нужны. Смеркается – семнадцать часов, светает – девять часов. Машина остановилась у крыльца Александровского дворца, и Распутин бегом бросился к парадной двери.
Я, не торопясь, вышел из машины и пошёл туда же, снимая на ходу перчатки. Мне торопиться некуда. Швейцару в ливрее сдал свою шинель, фуражку (утеплённую и с наушниками, зима же) и шашку с портупеей.
Дежурный офицер меня уже видел и повёл в комнату перед царскими покоями.
- Успеете перекурить, господин капитан, - сказал поручик, - там у них много посетителей.
Покурить я действительно успел и только я затушил папиросу, как мимо меня промчался дежурный офицер и заскочил в царские покои. Через минуту он выскочил обратно, двумя пальчиками картинно вытер воображаемый пот со лба, неторопливо подошёл ко мне и сказал:
- Очень даже срочно требуют вас. Сильно не торопитесь, там все почему-то в большом расстройстве, если попасть под горячую руку, то можно и погон лишиться.
- Живы будем – не помрём, господин поручик, - сказал я и пошёл в царские покои.
Я вошёл в гостиную и остановился у дверей, громко щёлкнув каблуками. Я строго соблюдал все правила. Нечего без приглашения переться к начальническому столу или первым тянуть руку для рукопожатия.
- Да идите же сюда, - плачуще махнула рукой Александра Фёдоровна. – Как же так? Неужели всё вернулось на свои места7
- Увы, мадам, - сказал я, - всё осталось на своих местах, только неизвестна дата удачного покушения на господина премьер-министра, а ещё написана дата появления Ленина, который отдаст приказ о расстреле вашей семьи.
- Когда же он появится? – рыдая спросила она.
- В апреле семнадцатого числа после расстрела рабочих на Ленских золотых приисках, - сказал я. – Тогда симбирский дворянин Ульянов возьмёт себе псевдоним Ленин.
- Это не брат казнённого цареубийцы Александра Ульянова? – спросил ЕИВ.
- Родной брат, Ваше Величество, - сказал я, - и он поклялся отомстить за смерть своего брата.
- Что же нам делать? – спросила императрица.
- Мне по чину не положено давать советы августейшим особам, - сказал я. – Но по моему уразумению нужно не расстреливать рабочих на Ленских золотых приисках, а арестовать владельцев приисков, если они не улучшат условия работы и жизни людей. И всё по царскому указу. Завтра же должен быть опубликован указ о том, что ЕИВ одобрил проект Конституции, которую передали на рассмотрение Государственной Думы. И третье. Указ об отмене титулования в военном и гражданском ведомствах. Титулованию подлежат только князья, графы, бароны. У остальных есть чины, по которым и следует обращаться. А далее господин премьер-министр разработает план перехода России к конституционной монархии. И об этом должно быть сказано во втором указе. Пока ещё возможно это сделать путём публикации указов, то есть обнародования правительственного курса и подрыва революционной базы в России. Если преобразования будут свёрнуты, то Книгу судеб переделать уже не удастся.
- У вас уже и проекты указов готовы? – как-то с ехидцей спросил меня ЕИВ.
- Так точно, Ваше Величество, - сказал я и положил на стол три указа, оформленные настоящим писарским почерком полкового писаря Терентьева Христофора Ивановича, которому обещано оторвать башку и вырвать язык, если он что-то и где-то ляпнет.
Над указами я поработал основательно, и они должны сыграть роль Рубикона, после которого отступать уже некуда.
ЕИВ и премьер Столыпин прочитали указы и молчаливо одобрили их. Подарочным «Паркером» ЕИВ начертал НИКОЛАЙ и поставил дату января месяца десятого числа.
Вызванный министр императорского двора генерал от кавалерии, барон Фредерикс Владимир Борисович (Адольф Андреас Волдемар) поставил на указы большую государственную печать, смахнул слезу на огромные седые усы и сказал:
- Как же, Ваше Величество, дарованную Богом власть делить с выскочками из этой Думы?
- Ваше Благородие, - влез я в старческую тираду, - а давайте опубликуем в газете грамоту Бога, которой он наделил ЕИВ божеской властью? С подписью и печатью.
Моё заявление было подобно гранате, взорвавшейся среди старушек, которые занимались вязанием.
- Да как вы смеете, - затопал ногами Фредерикс, - вы обязаны называть меня Ваше высокопревосходительство, а не благородие.
- Согласно только что подписанному ЕИВ указу, титулованию подлежат только члены императорской фамилии, князья, графы и бароны, – сказал я. - А Бароны титулуются как Ваше Благородие. Апостол Павел в «Послании к римлянам» перепутал всё и вся, передав полномочия Бога людям, которые сами устанавливают у себя власть и выбирают себе царей, а не получают её из рук Бога. Кто получил власть от Бога? История не знает таких царей. Почитайте сами внимательнее. «Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены. Посему противящийся власти противится Божию установлению. А противящиеся сами навлекут на себя осуждение». Речь идёт о Божьей власти, а не о земной.
