— Слово? — дрогнувшим голосом переспросила Василиса. — Что он хочет? Чего бы ни хотел, ты не должна соглашаться.

— Уже согласилась… прости, — надо было сказать всё разом, — мы с Роди и Марком покидаем город… Марка не будут преследовать, а он отзовёт все притязания в суде… боги, не смотри на меня так! Тут нам жизни не будет.

— Значит… ты убегаешь?

— Василис…

— Убегаешь из города после всего… они убили папу, а ты жмёшь им руку! Дейла… скажи, что он заставил тебя.

Кто он? Марк, Астрагор… У Василисы был взгляд ребёнка, оставленного в темноте.

— Нет. Я сама пришла к нему.

— Сама?

— Да. И ты тоже можешь… можешь жить нормально. Оставь всё и начни сначала, — Дейла постаралась дотронуться до плеча сестры, но та не дала, — договорись с ним, и…

— Забудь, что ты Огнева? — горько усмехнулась девушка, — как сделала ты?

— Я не забыла. Просто сейчас про это лучше не вспоминать.

Василиса взглянула на неё так, словно Дейла собственными руками прикончила их семью. В душе вновь что-то оборвалось, хотя казалось, что после смерти папы уже нечему. Боги, она смотрит, словно не верит, что Дейле тоже плохо, что она также скорбит… о, нет.

— Я любила его, но его больше нет. У меня сын и муж. Их я тоже люблю, — ветер вновь подул, солёный, пряный ветер, принёсший им смерть, — я выбираю их.

— Дейла, — Василиса избегала смотреть в глаза, — ты… помнишь, как четыре года назад я выбрала семью, а не своё счастье?

— Помню. Но я не ты. Прости. И постарайся понять.

— Что же… ты сделала выбор, — у неё затуманился взгляд, — отец говорил мне, что это важно. Сделать выбор и принять его последствия… его больше нет, а его слова до сих пор поучают нас.

Дейла слабо улыбнулась. Они с сестрой и не заметили, как вновь подошли к простой чёрной плите из мрамора. Цветов почти не было — Нортон не любил их. Только белые лилии. В спины тут же упёрлись чужие взгляды, слипшиеся от сквозящей жалости. Стало тошно.

«Нортон Огнев. Есть, кому завершить твои дела»

Дейла провела ладонью по серебристым буквам эпиграфа. На миг показалось, что в чёрной матовой глубине отразился спокойный отблеск фисташковых глаз… не верится, что он там, под ними. Она так привыкла во всём полагаться на его плечо… знать, что незримая тень оберегает их.

— Как Лисса?

— Только-только пришла в себя… я была у неё за день и всё сказала… давай не будем, прошу.

Василиса тряхнула головой, и Дейле показалось, что в медных волосах засеребрилась парочка прядей.

— Ты зря прогнала Драгоция. Он любит тебя. И он…

— И он может быть также причастен к его смерти, любой из них. Я не хочу видеть никого из Драгоциев рядом. Особенно сейчас… нет.

Дейла кивнула, хотя знала, что сестра врёт. Не примчись Фэш к ним в тот же день, как не стало отца, Василиса бы так и осталась сидеть прямо там, на смятой кровати. Но Драгоций приехал, отогнав невидимый шлейф смерти. Как и тогда, в больнице, он был рядом, подставляя плечо. Тогда он уехал сам, а сейчас — его выдворила Огнева, перед этим прорыдав у него на плече. Дейла слышала приглушённые всхлипы из комнаты, при них сестра держалась и не пролила ни одной слезинки. Плакала она только перед Драгоцием.

— Ты не должна переживать всё это одна.

— Со мной ещё есть Норт… и мама.

— Нет, это ты с ними. Тебе нужен тот, на кого можно будет опереться. И он уже есть.

— Знаешь, почему я прогнала его? — Василиса будто сама перед собой каялась, — я не верю, что он не догадывался… он мог не участвовать, мог не планировать, но он не мог не чувствовать, что что-то готовится. И раз он остался в стороне, значит, ему было плевать на отца. А значит и на меня.

— Ты… ты говоришь глупости.

— Разве? Я говорю то, что чувствует сердце.

Сердце Дейлы рвалось вдаль отсюда. Она закрывала глаза и видела их семью: Марка, Роди и её саму. Не зря говорят, что одной рукой жизнь отнимает, а другой даёт.

— Ты уверена, что можно доверять Ляхтичу? Что он не обидит тебя или Роди?

— Не обидит.

Василиса кивнула и вдруг махнула Родиону. Тот вывернулся из рук прабабушки, живо побежав в сторону тёти. Удивительно, как ему одному удавалось заставить её улыбнуться. Василиса присела перед мальчиком.

— Ты уже знаешь, что вам с мамой придётся уехать?

— А ты и Феш, а еще Нот… вы поедите?

— Нет. Зато там будет твой папа, — на последнем слове Василиса отвела взгляд. Подумала ли она о Марке или вспомнила их отца?

— Я его сосем не знаю…

— Вот и узнаешь… Так надо, милый. Твоя мама поступает правильно: делает всё, чтобы защитить тебя, — у Дейлы закололо сердце.

— А дедушка? Он приедет к нам? — Роди никак не мог поверить, что Нортона больше нет. Совсем нет. За один только этот день он не менее пяти раз спросил, когда появится Огнев-старший и почему он опаздывает на собственные же похороны… ни Дейла, ни Василиса так и не смогли объяснить ему. Да и не старались.

— Иди ко мне, — вместо этого девушка прижала к груди Роди, — никогда не забывай кто ты, хорошо? Назови своё имя.

— Родион Огнев.

— Вот… помни. Мы ещё увидимся, как только уладятся некоторые дела. Иди к маме.

Роди кинул на Василису до странности понимающий взгляд и снова прижался к ней, но куда теснее, зарывшись носом в чёрную ткань платья.

— Ты сейчас вместо дедушки, да, Вася? Ты спавишься, и Нотон будет довоен.

— Спасибо, милый… я постараюсь не подвести вас.

— Всех нас, Огнева. Ты теперь тут за главную, — за спиной раздался насмешливый голос.

Дейла резко обернулась, чуть не налетев на подкравшегося мужа. Марк придержал её за плечо и криво улыбнулся. Её муж, её сын — с ними Дейла справится. Дышать стало чуть легче.

— Ляхтич, — Василиса поднялась, опустив Родиону руку на плечо. — Только тебя тут не хватало.

— Я знал Нортона Огнева. И скорблю по нему куда больше, чем половина собравшихся… мне жаль, что так вышло, Василис.

Дейла поняла, что муж не врёт. Сейчас он куда более искренен, чем в день их свадьбы, чем в ночь, когда появился Роди, чем в десятки и сотни других ночей, разделённых ими… кроме той одной, прощальной.

— Пригляди за ними, Марк, — Василиса всё не отпускала мальчика, — пригляди и… ты тоже, Роди. Помни, чему учил тебя Нортон.

— Ты так говоришь, словно вздумала пойти вслед за отцом, — усмехнулся Марк, — поверь, он тебя ещё не ждёт. Так что придётся тебе задержаться и утереть всех.

— Хотела бы я быть на вашем месте, — неожиданно вырвалось у Василисы, она сразу замолчала, будто бы испугавшись своих слов, — но у меня оно своё. Прощай, Дейла.

Сестра обняла её, и лёгкий дурман духов ударил в голову. Дейла тоже прильнула в ответ, и пришло осознание, что эти объятия, эти прикосновения — это прощание не только с Василисой, но и со всеми Огневыми. С Лиссой, с братом, с матерью и нарожденной сестрой и конечно же с отцом. С ним Дейла тоже прощалась не тогда, когда увидела впервые тело и не тогда, когда её губы коснулись холодного лба — нет, сейчас. Сейчас она больше Дейла, нежели Огнева. И у неё свой путь, своя семья и своя безграничная тоска.

— Отец не зря верил в тебя, — шепнула Дейла, — и я тоже. Будь сильной.

Уже через три часа, оставляя позади астроградскую пыль и бескрайнее астроградское небо, Дейла постаралась найти сквозь иллюминатор высотки Черновода. И у неё получилось.

— Смотри, Роди, это наш дом. Где бы мы ни очутились, это место останется домом… помаши ему.

— Мам, а я не мог бы остаться с Васей и помочь ей, как думаешь?

— Нет… никто из нас ей уже не поможет.

Комментарий к Глава 29. Дейла

Глава 30 - Фэш

Бета: Отбечено. Боже, это… Я знала об этом, но всё равно это было слишком тяжело. Ну уж то ладно, что автор пообещала больше не опускаться в такой ангст…

========== Глава 30. Фэш ==========

Ему казалось, что это он умирает каждую ночь. Сегодня хоронили Нортона Огнева. Человека, которого Фэш начал уважать и мог бы поладить… человека, у которого осталась дочь. И за неё Драгоций в ответе.