— И вряд ли когда-нибудь представят.
Рэт Драгоций мягко улыбнулся, но ничего приятного в его лице Огнева не нашла. Каждая его черта, каждый изгиб вызывал лишь глухую злобу, смешанную со страхом. От последнего становилось противно вдвойне, и хотелось сделать всё, только бы избавиться от него.
— Обойдёмся без горячих благодарностей и сразу поговорим о деле? — Драгоций подошёл ближе.
Василиса поморщилась, когда нос кольнул цитрусовый, терпкий запах его тела.
— Я спешу.
— Уверен, для меня ты выделишь пару минуток, — Рэт кивнул в сторону бокового прохода, — мне кажется… между нами остались недопонимания.
Огнева так сжала ладонь, что ногти больно вошли в кожу. Она должна учиться говорить с тем, кто глубоко противен. И от кого трясутся колени.
— Уложись в одну.
Рэт встал напротив, облокотившись о стену: руки он убрал за спину, будто показывая полную безобидность. Василиса поморщилась от такого показного добродушия.
— Надеюсь, твой отец нашел следы тех мерзавцев? — вкрадчиво поинтересовался парень, — они заслуживают его гнева, как никто…
— Принимаешь меня за дуру?
Драгоций подавил усмешку, чем ещё сильнее взбесил Огневу.
— Думаю, твой уровень интеллекта выше среднего, а вот забывчивость, к сожалению, присутствует. Так подставить нас всех…
Василиса почувствовала, что краснеет, как девчонка, которую прилюдно отчитывают.
— Уверена, тут вмешалась не только моя забывчивость, но и чужая подлость.
— Согласен, было весьма подло начать кампанию, не уведомив всех причастных. Я почти обиделся.
Его снисходительный тон, полуулыбка и прямой взгляд — всё это било по нервам не хуже, чем духота и шум зала. Но Огнева никак того не показала.
— Ты воспользовался ситуацией, мы ответили тем же. Всё честно, — она подалась к его лицу чуть ближе, — только ответь на один вопрос, Рэт…
— Для тебя — всегда.
Светло-серые глаза казались наполненными талой водой, холодной и мутной.
— Зачем ты отдал ключ Астрагору?
— О чём ты? — он непонимающе прищурился, — ключ отдал Войт… я сам слышал, как он передал его Року. Думал, Нортон посвятил тебя в подробности, которые узнал от меня.
От Фэша, про себя поправила Василиса, первым о таком догадался Фэш.
— Но кое-что я скажу тебе, мисс Огнева, — Рэт так внимательно вглядывался в её лицо, словно трогал его взглядом, — когда тебе будет казаться, что всё рухнуло… не знаю, какие у вас женщин могут быть причины на такое, — он вскинул бровь, — сломаешь ноготь или не влезешь в любимый топ… тогда вспомни, что у нас всё ещё одна цель. А утешать хорошеньких девушек я умею.
— Катись к маре, — как ни странно это сказала не Василиса.
Огнева обернулась вслед за Рэтом и удивлённо моргнула. Фэш хмуро оглядел их.
— Тебя не учили, что подслушивать неприлично? — невозмутимо уточнил Рэт, — что о тебе подумает дама…
Василиса смерила Фэша прохладным взглядом. Их прошлый разговор всё ещё взрывался в памяти тугими вспышками, оставляя после себя пустую, горькую обиду. Он вышел. Просто вышел и оставил её одну.
— Я слышал достаточно, чтобы убедиться, как ты достал эту даму. А теперь вспомни Войта и сделай нужные выводы.
Рэт насмешливо фыркнул, но спорить не стал: видимо, он сказал всё, что хотел и не видел смысла задерживаться.
— Могу попросить тебя о том же, братец.
Василиса выдохнула, когда Рэт перестал довлеть над ней и исчез. Благодарность и раздражение переплелись в ней, и эта дикая химера навострила жало в сторону Драгоция. Захотелось сначала обнять его, а потом сомкнуть руки на шее.
— Увидел, как ты покинула зал, — Фэш, кажется, и не думал освободить проход. — Рэт понимает, что перестал владеть ситуацией и оттого пытается всех запугать… с тобой ему нечего даже пытаться.
— Прости, но за последние три часа я устала от Драгоциев. И я ищу сестру.
Возможно, ей следовало быть помягче: Фэшу и так достается. Если Василису всё происходящее задело по касательной, то Драгоция прошибло навылет, и впереди его ждало ещё много приятного. Но мара… она устала быть мягкой и понимающей. Мягкой и понимающей надо быть для семьи, для близких, а не для тех, кто может исчезнуть в любой миг.
— Понимаю, — Фэш чуть отступил, но потом замер.
Василиса устало выдохнула, кажется, разговора им не избежать.
— Не жди, что что-то изменится, пока я не пойму ответ на простой вопрос. Кто мы друг для друга? Ты многое для меня сделал, признаю, но это всё — ничто, если не знать причину поступков. Что тобой движет, Фэш? — она вгляделась в его напряженное лицо, — жалость? Тоска по прошлому? Пустая тяга?
Драгоций прервал её простым прикосновением. Он провел по щеке, едва касаясь, будто сам не отдавал себе отчёт. Его пальцы замерли, а тело Огневой предательски дрогнуло.
— А что двигало тобой, когда ты оправдала отца? — он улыбнулся немного грустно, но так, что сердце сдавило, — когда отправилась искать брата? Когда предложила мне бежать четыре года назад… разве для этого можно найти слова.
И тут Василиса почувствовала, что стоять ей всё сложнее, и голова становится то легкой, как осенний туман, то наливается свинцом. Она качнулась, но не сделала шаг навстречу. Пускай, Драгоций берёт всё в свои руки.
— Когда-то слова нам вообще были не нужны, чтобы понять друг друга, — усмехнулась девушка.
— Василис, — она вдруг осознала, что совсем отвыкла слышать собственное имя из его уст, — мне так тебя не хватало… все эти четыре года. — Фэш прикрыл глаза, будто эти слова вымотали из него все силы.
Огнева замерла. Она хотела что-то ответить, шагнуть, улыбнуться, но не могла. В ней словно рушились старые, трепетно возведённые стены, которые строились все эти годы одиночества, тоски и непонимания. Одна за другой они падали, оставляя разрозненную пустоту.
— Если всё… когда всё закончится, то я уже не отпущу тебя, — между тем продолжил Драгоций тихим, непривычно хриплым голосом, — если ты сама не захочешь обратного, конечно.
Он выдохнул и замолчал, словно это она, Огнева, была судьёй, а он — подсудимым. Василиса тоже молчала, разглядывая Фэша. Кажется, впервые он предстал перед ней таким… её, впервые так открылся, обнажив не только мысли, но и чувства. И это будоражило и пугало одновременно.
— Сделай так, чтобы всё закончилось поскорее, — Василиса выдавила улыбку, — мы и так украли у себя слишком много времени.
Фэш прищурился, вглядываясь в её лицо, словно не до конца поверив. Он был таким настороженным, что Огневой захотелось целовать ему лицо, шею и губы, пока Драгоций, наконец, не поверит, что она тоже его. Давно и окончательно его.
— А ещё я согласилась уехать в Чародол, — продолжила девушка, — вылет в начале следующей недели…
Она замолчала под слишком пристальным взглядом Фэша, а он всё смотрел на неё, будто не видел сотню лет, смотрел, будто спрашивал себя, та ли эта Василиса… Огнева улыбнулась и шагнула навстречу.
— Пообещай, что больше не исчезнешь.
Фэш наклонился к её лицу и произнес почти в губы:
— Обещаю.
А потом произошло то, что Огнева совсем не собиралась делать в тёмном коридоре суда, на слушанье, где её отец выступал главным истцом… она уж точно не собиралась целоваться с Фэшем Драгоцием, хотя, мара их всех дери, была совсем не против.
— Ау, — он отстранился, поджав укушенную губу, — ты чего?
— Чтобы не было слишком сладко.
Наконец, Драгоций отпустил её, всё ещё придерживая за талию.
— Вот увидишь, ты только загоришь, как придётся возвращаться, — усмехнулся он, — ещё будешь тосковать… говорят, в Чародоле забываешь о любых невзгодах.
Василиса зажмурилась, интересно, а если бы они уехали тогда, то могли бы осесть в Чародоле? Наверняка могли бы. Она поскорее сморгнула, чтобы не давать воли фантазии.
— Я ещё злюсь, поэтому не старайся.
Фэш всё не отпускал её, словно боялся, что девушка обратится в туман и выскользнет в открытое окно.
— Астрагор напуган… он не знает, что делать, и он очень зол на твоего отца, — даже в тишине коридора его слова были едва слышны, — думаю, дядя не продержится долго.
