Я достаточно тихо открываю дверь, чтобы не разбудить своего соседа. Все-таки Кайл тоже был там вчера до трёх часов ночи вместе со мной и ему надо выспаться.

Сам пропустил тот момент, когда начал относиться к бывшему лучшему другу достаточно нейтрально и снисходительно. Не знаю, сможем ли мы вернуть когда-то прежнее хорошее общение, но все идёт именно к этому. С каждым днём напряжение между нами становится все меньше и меньше. Хотя, буквально полгода назад я думал, что это последний человек с кем я захочу говорить или находиться в одном помещении, после моего отца, конечно же.

Бегу по лестницам, минуя одну ступеньку за другой, чтобы как можно быстрее спуститься с четвёртого этажа.

Бен на выходе бросает на меня беглый и удивлённый взгляд, вздёрнув одну из своих бровей, но ничего не произносит. Наверное, он привык, что я ухожу отсюда в одиннадцать ночи, когда уже все погрузились в сон, но никак не в семь утра, к тому же, так сильно спеша.

Он не такой уж и дерьмовый, хоть и работает на Рашада, мы с ним пару раз болтали на какие-то отстранённый темы, и я чувствовал себя вполне комфортно.

Морозный утренний воздух бьет в лицо, как только я пересекаю порог нашего корпуса и оказываюсь на безлюдной улице.

Тишину разбавляет только шум ветра.

Как бы сильно я не опаздывал, но начать свой день без сигареты – я не могу. Без понятия, что Рашаду от меня надо, но если это затянется надолго, а я не получу свою положенную утреннюю дозу никотина, мое моральное спокойствие сойдёт на нет, и я буду агрессировать на все подряд. Почти на все подряд.

Я иду по слегка заснеженной тропинке, что большая редкость для Англии и пригорода Лондона. Зимой вместо снега у нас густой туман, из-за которого порой отменяют рейсы, или банальный дождь. А может на дороге осел какой-то утренний иней. Черт его знает. Но падающий снег с неба я не видел уже пару лет, так точно. Либо же просто не обращал на это должного внимания, ибо мне было наплевать.

Тогда почему сейчас меня волнует гребанный снег? Почему именно сейчас я так хочу увидеть, как маленькая снежинка парит в воздухе?

Наверное потому, что следующей зимы у меня, скорее всего, не будет. Как и снега.

Я достаю полюбившейся мне жёлтый кэмел из слегка помятой пачки и подпаливаю сигарету, откинув странные мысли о снеге на задний план. Думаю, все из-за недосыпа.

Первая затяжка за день всегда самая сладостная и сильная. Никакая последующая сигарета не вставит так, как первая, именно поэтому это то, с чего я начинаю каждое своё утро.

Я делаю размашистые большие шаги, ускорив свой ритм.

Из-за глубоких затягов и частых она так быстро тлеет, что уже подходит к концу. Я отбиваю по фильтру, чтобы образовавшийся пепел упал вниз, и делаю три последних затяга, заполнив дымом свои легкие, а затем выпускаю клубы на воздух.

Выкидываю бычок в ближайший мусорный бак и потираю свои заледеневшие руки.

Теперь уже настало время для бега. Если я и дальше пойду в таком темпе, то, во-первых, я на все сто процентов опоздаю и этому идиоту будет, к чему придраться, хотя он и так всегда найдёт к чему, и, во-вторых, я превращусь в кусок льда, ибо я в одной гребанной футболке и тонкой осенней куртке. А умирать раньше времени от обморожения как-то не круто, я уже приготовился к другому исходу событий.

За пять минут я добегаю до казино, опоздав в целом на три, но пока меня пропустит охрана и я дойду до кабинета араба, пройдёт еще минут пять, как минимум.

Я бегло здороваюсь с утренней бригадой рабочих, пройдя к дальнему коридору. Расстегиваю молнию на куртке и стягиваю с себя шапку, пока иду вдоль стен.

Наверное, стучать я никогда не научусь, сколько бы меня не просили.

Открываю дверь и захожу внутрь, застав Рашада в окружении пары своих шестерок, которые ну очень любят подлизать ему зад и выполнить любой приказ, как собачонки, вне зависимости от просьбы.

— Что за срочность? – я вскидываю бровь, спрятав ладони в карманы треников.

— Ты опоздал. – он тыкает пальцем по своим наручным часам, которые стоят, как квартирка на окраине Лондона.

— С самого начала было понятно, что двадцати минут мне не хватит. Я спал. – безразлично кидаю я.

— Что-то ты совсем распоясался, Хиро. Может, протестируем вирус на твоей любимой девочке, чтобы тебе было не одиноко? А то слишком много себе в последнее время позволяешь.

Мои кулаки и челюсть мгновенно сжимаются.

— Не надо разводить цирк из-за моего опоздания. Говори, зачем ты меня сюда позвал в такую рань, вместо того, чтобы кидать свои очередные угрозы.

— Мой лимит доброты истёк вместе с теми двадцатью минутами, что были тебе даны. – он щёлкает пальцами одному из своих верных слуг, стрельнув глазами на меня.

Этот амбал встаёт сзади меня, и я буквально чувствую его дыхание затылком. И как же чертовски сильно это раздражает. Хочется зарядить ему локтем по солнечному сплетению, чтобы он согнулся пополам и отошёл подальше, не нарушая мое личное пространство. Но сделать это – сравни самоубийству, и, возможно, меня бы это не остановило, но постоянные угрозы Рашада, что от моих действий в итоге будут страдать мои близкие, останавливают меня куда сильнее, чем страх за свою собственную жизнь.

— Говори, зачем ты меня сюда позвал. Сколько можно тянуть кота за яйца? – раздраженно произношу я все ещё сиплым сонливым голосом, а глаза так и хотят закрыться, чтобы провалиться в сон.

— А ты такой злой, потому что не выспался, или отсутсвие лекарства даёт о себе знать? Ну, ты главное в порыве ярости Ребе не отлупи, мне нравится ее личико, с фингалами будет не так уж и красиво. Побочки препарата проходили, знаем. Миранда ни раз должна была про это говорить тебе, и про контроль агрессии в частности.

Я с шумом выпускаю воздух из носа, мысленно считая до десяти, чтобы не накинуться на него. На физическом уровне чувствую, как кровь внутри меня закипает, а кожа становится горячее и горячее.

Одна фраза и я уже готов разорвать его в клочья.

У меня в последнее время и вправду проблемы со вспыльчивостью и гневом, но я не какое-то животное, которое не в силах совладать со своими эмоциями и контролировать себя в нужные моменты, хоть иногда это просто невыносимо. Пара разбитых кафельных плиток в ванной яркое тому подтверждение.

Ребекка ничего не знает про мои «проблемы», и не должна. Ей незачем, потому рядом с ней я максимально расслаблен, а вот после казино или стычек с братом, приходится вымещать свою злобу на стенах.

— Зачем ты меня сюда позвал? – сквозь зубы цежу я.

Слишком самодовольная усмешка слетает с его губ, и он смотрит на меня снизу вверх, сидя в своём кожаном кресле.

— Тебе нечего сказать? Тогда я пошёл отсюда. – разворачиваюсь на пятках, чтобы выйти из кабинета, но басистый голос Рашада притормаживает меня.

— Наоборот, Хиро. Мне слишком много тебе надо рассказать, но пока что есть дела поважнее, с которыми надо разобраться. И эту лишнюю работу доставили мне вы своей дружной троицей, снова. А сразу после этого на очереди будешь ты.

Внезапно, мужик, который стоял за моей спиной, резко кидается на меня и прикладывает к моему лицу какую-то тряпку, и, даже не успев дернуться, я начинаю терять сознание. Глаза закатываются, тело обмякает, голова кружится и все передо мной расплывается. Последнее, что я помню, как падаю на пол, окончательно отключившись.

***

Сухо. В горле очень сухо, будто я не пил неделю. Голова такая тяжелая, что я с трудом ей двигаю. Каждую конечность ломит, и я будто не чувствую ног и рог, все мышцы затекли.

Ощущаю себя максимально дерьмово.

Во рту все так пересохло, что даже слюну я глотаю с трудом. С моих губ слетает мычание с продолжительным стоном, когда я пытаюсь двинуться, ну вдруг осознаю, что мои руки, ноги, торс, и вообще, все что можно – привязано к стулу, на котором я, видимо, сижу.

Не понимаю, что происходит, и как я вообще тут оказался. В голове никаких мыслей или предположений. Абсолютная пустота.