— Держи. – Хардин протягивает мне белый конверт и вновь вводит меня в ступор.

— Что это? – я поднимаю свои очи на него.

— Открой и узнаёшь. – хрипит он, сложив руки на своей оголенной груди, а глазами смотрит в тёмное окно.

Я отрываю краешек конверта, и заглядываю внутрь, достав оттуда две прямоугольные картонки ярко-розового цвета.

Белыми печатными буквами на них написан ряд, место, дата и время, а большими золотыми буквами по центру имя исполнительницы и портрет.

— Ты серьезно? – со слезами на глазах спрашиваю я, и, не раздумывая, притягиваю его к себе, впервые за долгое время искренне обняв.

— С Днём Рождения, Бека. – Хардин обнимает меня за мою новую плюшевую необъятную талию кота.

— Как ты смог достать билеты? Я же мечтала сходить на ее концерт больше года. – шепчу ему в шею, с трудом выговаривая слова.

— Я купил их, когда ездил в город, как раз в тот день, когда ты мне изменила. Кто же тогда знал, ради кого я так старался. – хрипит он, сильнее сжав мою талию, и я мгновенно отстраняюсь.

— Я…не могу их у тебя взять. Спасибо большое, это замечательный подарок, но будет правильнее, если они останутся у тебя.

— Я ненавижу рэп и просто не перевариваю Карди Би. Я купил эти сраные билеты только ради тебя, и пошёл бы слушать эту хрень только ради тебя. Но, Ребекка, милая, как же тебе повезло, у Хиро такой же отстойный музыкальный вкус, как и у тебя, поэтому вы прекрасно повеселитесь через пару месяцев весной на этом концерте вдвоем и послушаете ее бессмысленные треки. – Хардин начинает злиться все сильнее с каждым сказанным словом. — Я потратил гребанных полдня, чтобы простоять в очереди под дождем, так что не будь сукой хотя бы пять минут по отношению ко мне и возьми, блять, подарок, который ты правда хотела, и который я лично для тебя выбирал.

Все внутри сжимается от сказанных им слов, но, слава богу, из кабинета выглядывает Миранда, которая спасает меня от взбесившегося Хардина, ждущего моего ответа на свои оскорбления.

— Ребекка, ты можешь пройти. – произносит она, открыв дверь, и я поспешно прохожу мимо Хардина, всунув билеты ему обратно в руку.

— Стой, я погорячился. Мне жаль. – он останавливает меня, схватив за запястье. — Я сказал только что полную херню, но я правда старался и очень сильно хотел удивить тебя на твой день рождения, и мне было это важно. Я вспыльчивый идиот, но возьми билеты, прошу.

Я молча беру билетики у него из ладони, не посмотрев в глаза, и захожу в кабинет, закрыв за собой дверь.

— Что случилось? – уставшим голосом спрашивает Миранда.

— Ты это у меня спрашиваешь? Может объяснишь, с какого хрена у Хиро закончились лекарства и он сейчас по вашей вине лежит почти без сознания в кладовке? – злобно шепчу я, не переходя на крик, зная, что Хардин может стоять под дверью и подслушивать.

— Лекарства Хиро выдаёт Рашад, а не я.

— Тогда сходи и достань это лекарство у Рашада.

— Я не могу, он мне не даст.

— Мне без разницы, но ты должна помочь Хиро, иначе я расскажу всю правду Хардину о том, кто ты есть на самом деле. – я начинаю ее шантажировать. — Как думаешь, с чего мне лучше начать? С того, что тебя явно заставили общаться с ним ради какой-то информации или чего похуже, или лучше начать с того, что ты ввела какой-то гребенный вирус его единственному брату? Ты думала, я не вспомню, что в ту ночь в казино именно тебя привели в тот кабинет, после чего у Хиро появилась эта фигня на шее?

— Ребекка… – девушка пытается коснуться моего предплечья, но я тут же отдергиваю руку. — Моей вины в этом нет, мои руки связаны. Я не могу ослушаться Рашада. Я бы не хотела вводить этот вирус Хиро, я вижу по его глазам, что он очень добрый, но такова жизнь.

— Не заговаривай мне зубы, пытаясь прикинуться невинной овечкой. – я начинаю злиться от того, что она пытается спихнуть вину на кого-то другого, хотя лично ввела вирус в шею моего парня. — Раз ты вся такая белая и пушистая, то почему ты не хочешь помочь?

— Я боюсь Рашада.

— Тебе правда нравится Хардин? – в лоб спрашиваю я.

Кажется, что она засмущалась, ибо девушка перестала смотреть мне в глаза и начала переминать свои пальцы на кистях.

— Да, очень сильно. – вполголоса выговаривает она.

— Тогда достань лекарство для Хиро, или сегодня будет последний раз, когда ты прикасалась к Хардину. Я расскажу ему все, и после этого он в твою сторону даже не посмотрит.

— Хорошо-хорошо, я постараюсь. – она сдаётся.

— Тебе надо не постараться, а достать. Хиро сказал, что не принимал лекарство уже два дня, поэтому поторопись. Даю тебе час, или ты знаешь последствия. – я звучу твёрдо, стараясь казаться уверенной, хотя внутри все тело дрожит, а органы до боли сдавливает, ведь кроме неё никто не сможет ему помочь. — Что за синяк на теле Хардина? Ты и ему что-то делаешь?

Глаза девушки начинают бегать по комнате после услышанного, и я понимаю, что попало в точку и тут явно что-то не так.

— Ребекка, ты можешь ненавидеть меня, и я прекрасно понимаю, что ты имеешь на это полное право из-за того, что случилось с Хиро, но это был не мой выбор. Я тут закована. Моя мать уже много лет работает на Рашада, меня, можно сказать, насильно к этому принудили. Но я не такая плохая, как ты думаешь. И, поверь мне, я бы никогда не сделала Хардину то, что могло бы ему навредить. Он мне стал очень дорог за этот месяц.

— Месяц? Вы спите уже целый месяц? – тело начинает немного покалывать.

Я думала, что они просто перепихнулись пару раз, но, оказывается, все совсем иначе.

— Он ходил ко мне на перевязки руки, у него была трещина после аварии, и, между нами, так скажем, вспыхнула искра. – она смущенно улыбается и я замечаю, как загораются ее глаза.

Кажется, она действительно влюбилась в него, чего нельзя сказать о Хардине. Классическая ситуация. Я даже не удивлена, что девочка, с которой он переспал, теперь влюблена в него, а ему все равно. Я видела подобное за два года тесной дружбы с ним слишком много раз. Но, возможно, в этот раз все по-другому, не помню, чтобы Скотт спал с кем-то более парочки раз. А месяц с одним человеком – для него самый настоящий срок.

— Я верю тебе, Миранда. Мы будем ждать тебя в кладовке справа от актового зала, не подведи. – я киваю ей и выхожу.

В коридоре совершенно пусто, Хардин ушёл, и это к лучшему. Меньше всего я бы сейчас хотела продолжить наш разговор.

Стремительно преодолеваю свой путь, за пару минут оказавшись в кладовке.

Хиро сидит ровно в той же позе, тяжело дыша. Иногда из его груди вырываются всхрипы и стоны.

Я подхожу к парню и сажусь рядом с ним. Потом беру его голову и кладу к себе на колени, чтобы он смог лечь. Начинаю поглаживать его волосы, стараясь не заплакать, но как только очередной рык, наполненный страданиями, слетает с его губ, из моих глаз моментально брызгают слёзы.

Как мантру, начинаю повторять у себя в голове: «Все будет хорошо».

Без понятия, сколько прошло времени, но Миранда вернулась достаточно быстро, что не могло не радовать.

— Рашад сейчас на вашем балу, поэтому я смогла достать ампулы без проблем. – запыхавшимся голосом произносит она.

Блондинка передаёт мне бумажный пакет, наполненный этими скляночками.

— На сколько этого хватит?

— Чуть больше недели. Может даже на две, я не считала. – она закалывает волосы резинкой и опускается к моим ногам, где лежит голова парня, чтобы нащупать пульс на шее Хиро. — За шприцами ко мне придёшь завтра.

— Хорошо.

— Я не взяла жгут, потому что торопилась, придумай что-нибудь.

Я закатываю трёхслойный рукав брюнета, состоящий из мантии, свитера и рубашки. Обнажив его вену, я тянусь к краю подола его наряда и надкусываю зубами чёрную тонкую ткань, начав разрывать его.

Оторвав лоскут, я перетягиваю руку выше локтевого сгиба, и, как только вена на руке парня отчетливо проявляется, Миранда начинает вводить препарат.

— Спасибо. – тихо говорю я, когда девушка вытаскивает иглу из кожи Хиро.