Закусываю свою губу и наклоняюсь к его уху, легонько прошептав, чтобы мама ничего не услышала.

— Я тебе этого никогда не прощу, ни то, что ты сказал мне, ни то, что ты сказал матери. Ты понял? Никогда не прощу. Твоя маленькая мечта сбылась, теперь у тебя есть только Хардин.

Медленно отстраняюсь от него, а зрачки отца расширены, видимо, до него только сейчас начало доходить, что он вообще нёс. Но меня это уже мало волнует.

— Ты что, с ума сошёл? Отцепись, блин, от него. – Хардин оттаскивает меня отца, прижав к стенке. Со стороны на всю комнату глухо отдаются горькие всхлипы матери от рыданий. Видимо, брат проснулся от шума из-за нашей «драки». — Это наш папа, Хиро. Как ты мог его ударить?!

— Да, наш папа. – саркастично повторяю я.

— Пап, ты там как? В порядке? – он отворачивается от меня, обратившись к отцу.

— Сынок, я в норме. – еле-еле выговаривает отец, тяжело дыша.

— Ты в своём уме вообще? Ты ему нос походу сломал. – рычит он на меня, сильнее припечатывая к книжному стеллажу.

— Думаешь, я его просто так ударил? Ты вообще слышал, что он говорил про маму? Нет. Тогда какого черта ты его сейчас защищаешь? – я пытаюсь его отпихнуть, но, к сожалению, брат немного сильнее меня, и поэтому ничего не выходит.

— Мне вообще без разницы, ты вроде должен понимать, что такое отношения, в отличие от меня. Тогда какого черта ты лезешь? Или при каждой вашей ссоре с Эшли кто-то со стороны подлетает и бьет тебе морду за то, что вы ругаетесь? – я открываю свой рот, но Хардин тут же затыкает его ладонью. — Если ты сейчас не заткнешься, то по пути в школу я разобью твой нос точно так же, как ты разбил его папе, тебе ясно? – зло шепчет он мне на ухо.

— Хардин, сынок, уведи своего брата, мы не договорили с моей женой. – своим пьяным заплетающимся языком произносит отец.

— Мам, пожалуйста, иди в свою комнату и не слушай его. — кричу я маме. — Пожалуйста.

Она встаёт на пошатывающихся ватных ногах, прикрывая ладонью рот, и уходит в свою комнату, пока отец лежит на полу, а рядом с его лицом образовалась небольшая лужица крови, которая продолжает увеличиваться с каждой минутой.

Брат отпускает меня и идёт к отцу, чтобы поднять его на ноги.

— Может, к врачу? – Хардин кладёт его руку к себе на плечо, начав вести в сторону лестницы.

— Мне бы лучше сто грамм коньяка и поспать хорошенько.

— Без проблем, я все принесу.

— Даже не смей вести его в комнату, пусть отоспится к гостевой. – протестую я, сжимая свои кулаки.

— Ладно-ладно, хорош вопить.

The end of Flashback

В груди сдавливает от воспоминаний, и от осознания того, что это далеко не самое худшее, что произошло со мной.

— Через неделю после их ссоры он ушёл из дома, мама подала на развод. – я пытаюсь сдерживать свои нахлынувшие эмоции, оставаясь снаружи со спокойным выражением лица, хотя внутри медленно начинает разгораться пожар. — Знаешь, мой отец никогда не был примером для подражания, но за несколько месяцев до этой ситуации он, словно, стал другим человеком. Вечно злой, недовольный и с ненавистным выражением лица, как будто мы и правда ему жизнь испортили. После того дня я кардинально поменял своё отношение к нему и не собираюсь налаживать с ним отношения. Кажется, что после того, как он потерял общение со мной и матерью, его мозги начали потихоньку вставать на место, но было уже поздно. Мне от него ничего не надо после того, как он обошёлся с мамой. Я ему этого не прощу. Дело тут даже не в измене, а в том, как он это все преподнес и с какой гордостью при всем своём пьяном виде это ей говорил. Ненавижу. Просто ненавижу. А Хардин…Хардин до сих пор не верит в то, что папа мог такое сказать. Я бы, может, тоже не поверил, если бы не услышал все своими собственными ушами. Он и правда превратился тогда в другого человека. Но реальность такова, что вот такой у меня папаша.

— Хиро…я…мне так жаль. – с грустью в голосе произносит она.

Я притягиваю ее ближе к себе, поцеловав в макушку, и затем крепко обнимаю. Мое тело немного расслабляется, а на душе становится чуточку легче от ее объятий. Сумасшествие.

— Это стало отправной точкой моей чёрной полосы. – шепчу ей в волосы, зарываясь в них своими пальцами.

— Что было потом? – она говорит мне а шею, щекоча кожу своим дыханием.

— Как не сложно догадаться, в семье начался полный хаос. Мама в депрессии, Хардин абстрагировался и делал вид, будто ничего не происходит, словно это небольшая ссора и родители вскоре помирятся. Но, я, к моему несчастью, не мог в тот момент на все наплевать, хотя стоило бы. Домой возвращаться совершенно не хотелось, мне не было уютно. Я начал очень много времени проводить у…у Эшли. – я делаю небольшую паузу, перед тем, как назвать имя своей бывшей, заранее зная, что Бека сейчас напряжется. Прекрасно понимаю это чувство, мне бы тоже не хотелось представлять ее с кем-то другим, помимо себя. — Все выходные были на вечеринках, я немного заигрался с травой. Дул не только на тусовках, но и в обычные дни, просто чтобы ни о чем не париться, иногда курил перед сном, чтобы просто крепче поспать. Ничего криминального, от травы ещё никто не умирал и это даже не так опасно, как алкоголь. Но в один день я понял, что мне мало. Это был развод родителей в суде и очередной скандал, и косячок в этот раз не помог, наоборот, я словил бэд-трип из-за того, что прокручивал постоянно ту ссору и мне стало еще хуже, чем было.

— Ты попробовал что-то потяжелее? – Бека немного отодвигается от меня, оставляя свои руки на моем затылке.

— Да. – опускаю взгляд в пол, не в силах смотреть в ее глаза. — Это был кокаин. И я впервые за те мучительные недели почувствовал настоящее облегчение и по-настоящему не думал ни о чем плохом, мне было так хорошо, но…эффект закончился, а тяга снова все забыть осталась.

Я смотрю на ее реакцию и читаю в глазах смятение, удивление, тревогу. Боюсь, что она сейчас во мне разочаруется. Ведь Бека действительно, хоть и неосознанно, нарисовала в голове образ «хорошего мальчика», которому я не совсем соответствую, и я очень переживаю, что если разрушится образ, то уйдёт и она. Но уже поздно, рассказ был начат.

— В начале я употреблял не так часто, понимая, что он вызывает очень сильную зависимость, но и жизни своей, как таковой, без него уже не представлял. – я сглатываю, проведя рукой по волосам. Бека убрала руки от меня и шагнула чуть назад, смотря точно в глаза.

Сердце пропустило удар и сжалось от такого крохотного, и, по сути, незначительного жеста, но я просто надеюсь на то, что она не начнёт отдаляться. Ибо если она уйдёт сейчас, то что мне делать? Вокруг меня все потеряло смысл, у меня сейчас нет никого рядом, кроме неё.

— Вскоре наступил второй худший момент в моей жизни – это наша ссора с Кайлом. Я был капитаном команды по футболу полтора года назад. Супер ответственный матч, который решал, едем мы на чемпионат Европы среди юношеских школьных сборных, или нет. Не знаю помнишь ты такие детали спортивной жизни нашей прежней школы, но мы тогда слили матч в сухую, и в этом только моя вина.

— В команде помимо тебя еще десять игроков, ты не мог быть один виноват в проигрыше, Хиро. – спокойно произносит Бека, взяв меня за руку, и сплетает наши пальцы. — Не надо взваливать всю вину на себя.

На душе отлегает от того, что я ей пока что не стал противен и она спокойно прикасается ко мне. Но, к сожалению, это ещё не конец моей истории, а только начало.

— Я был под кайфом, мы продули тогда 5:0, и два гола из этих пяти забил я, в наши же ворота. Неужели ты правда об этом не слышала?

— Прости…но, я не интересовалась футболом совершенно, и Хардин про это ничего не говорил, Митч с Оливером что-то постоянно обсуждали про футбол, но я особо не слушала их, поэтому не могу вспомнить.

— Ладно, проехали. Меня отстранили на месяц от футбола, Кайл отмазал меня перед тренером, но отношения с ним испортились совершенно. Мы почти не разговаривали. Для Кайла это был очень важный матч, если бы мы тогда победили, то, возможно, наша жизнь кардинально изменилась и нас забрали в какой-нибудь клуб. Мы оба мечтали об этом с самого детства, но, увы, я разрушил нашу общую мечту, и, казалось, с этого дня он стал меня ненавидеть. Я ничего ему не рассказывал о том, что творится дома, про развод. В ответ на свои вопросы он получал лишь молчание. Мне было стыдно про все это говорить, про мои «новые увлечения» он тоже не знал, и не понимал, почему я превращаюсь в другого человека. Медленно, но верно, Кайл начал исчезать из моей жизни и на ещё одного важного человека в ней стало меньше. Эшли тоже была в неведении, но она особо и не интересовалась, я с ней был веселый, потому что обдолбанный, и ее это устраивало.