Наконец на дно душевой кабины начала стекать прозрачная вода. Вель раздвинул стеклянные дверцы, нащупал на вешалке халат и, не желая отпускать Селин с рук, кое-как оделся, а затем завернул ее в огромное махровое полотенце.
В комнате, которую занимала вампирша, царил какой-то спартанский порядок. Вель обратил внимание на ее дорожную сумку, стоящую в углу. Либо она так и не разобрала вещи почти за два десятка дней, либо… В любом случае рыться там Вельхеор не стал. Он бережно уложил девушку в постель, а затем притащил одну из своих футболок и принялся ее одевать, попутно снова осматривая раны.
Спустя минут десять в дверь деликатно постучали.
- Заходи, - велел Вельхеор, уже укрывая Сэл теплым одеялом.
- Я тут подумал, - на пороге комнаты мялся Виктор. - Может, я схожу с тобой? Боец из меня не ахти, но все таки…
- Нет, лучше за ней присмотри. Она может прийти в сознание в любой момент. Кроме того, я уверен, что других рыцарей смерти здесь нет. Пока. Они вечно меня недооценивают…
- Тебе будто то бы грустно от того, что против тебя были лишь шестеро каких-то прекрасно обученных рыцарей смерти, - фыркнул отпрыск. – Ей богу, какая ерунда. Подавайте сразу армию, да побольше.
- Тьфу на тебя! Какую армию? Кто ж их всех хоронить-то будет…
***
Умирать не больно. Хотя, смотря что назвать смертью: исступленное состояние до или блаженный покой после.
Я будто плыла на теплых волнах. Удивительно, ведь еще мгновение назад мне было жутко холодно и больно. А сейчас вся боль от многочисленных ранений улетучилась, по телу расплывалось приятное тепло, хотя было немного странно, умерев, еще чувствовать собственное тело.
Я перестала ощущать время и просто пребывала в нирване. Мне уже казалось, что я была здесь всегда, всегда плыла на теплых волнах и ни о чем не думала, меня плавно раскачивало из стороны в сторону, усыпляя.
Впервые мой покой был нарушен ветром, теплым и ласковым: он нежно скользил по моему лицу, и в его шелесте мне слышался смутно знакомый шепот. Он успокаивал меня и просил потерпеть. Я лениво улыбнулась в ответ на это: мне и так спокойно и хорошо, шепот зря волнуется…
С тех пор ласковый ветер периодически навещал меня и приносил с собой тихий, но настойчивый голос, который больше не успокаивал. Он просил меня вернуться. Я не понимала, да и не хотела понимать, куда должна возвращаться. В блаженстве я подставляла ветру лицо, наслаждаясь его нежными прикосновениями, а шепот легкомысленно гнала прочь. Однако он был настойчив и с каждым разом звучал все громче, пока однажды…
Ku farka.**
Это был другой голос, тоже знакомый, но уже далеко не ласковый. И язык… Я его не знала, но понимала сказанное. Это была уже не просьба, как раньше. Приказ. Из блаженной темноты на меня смотрели два горящих глаза, а голос говорил и говорил…
Ku farka, draug. Ku biyoni. Lokaci bai yi ba tukuna.***
Я не могу…
Zan taimake ka. Bani hannu.****
Два горящих глаза на волчьей морде прожигали меня насквозь, а протянутая рука оказалась человеческой. Я вложила в нее свою ладонь, и…
***
Я распахнула глаза, пытаясь осознать, где нахожусь. Рывком села на постели, но тут же обвалилась обратно, застонав от боли. Ломило все мышцы, кости и, кажется, даже волосы на голове. Кроме того, к горлу резко подкатила тошнота. Приложив массу усилий, я перекатилась к краю кровати и свесилась вниз. Меня вырвало чем-то черным и вязким.
- Кажется, я тебя перекормил, - послышался из угла комнаты голос Вельхеора. Он сидел в кресле и наблюдал за мной так внимательно, будто я в любой момент могла развалиться на куски. Я огляделась уже более осознанно и поняла, что нахожусь комнате, которую Вель мне выделил, когда я заявилась в гости. За окном Аляска и по совместительству полярная ночь.
- Чем это? - прохрипела я. Стошнило еще раз.
- Кровью, - охотно пояснил вампир.
Я вытерла рот рукой, а затем поднесла испачканную ладонь к квадрату лунного света на одеяле. Действительно, кровь.
- Что случилось? - язык плохо слушался, горло драло от рвоты.
- А что ты помнишь?
Я задумалась, восстанавливая в голове произошедшие события.
- Последнее, что помню… нож потеряла, - наконец ответила я.
- Я его принес, не волнуйся.
- Спасибо, - я с трудом откинулась обратно на подушки, задрав подбородок и борясь с тошнотой. Что ж так хреново-то, а? Раз уж я воскресла, где хваленая вампирская регенерация? - Ты их всех убил, да?
- Нет. Миклош единственный, кто остался в живых. Это был мой ему подарок за прекрасную новость.
- Какую еще новость?
- Что ты не умерла.
- А я уж решила, что ты для меня его приберег…
- Брось, зачем он тебе? Его психическое здоровье сильно пошатнулось, оставь парня в покое.
С ума сойти. Вель в одиночку справился с рыцарями смерти, которые меня в снег укатали. Минус сто к ЧСВ. Хотя куда мне, убогой, до этого их Искусства…
- Как себя чувствуешь? – прервал мои размышления вампир.
- Дерьмово.
- Наверное, именно так себя ощущают люди после комы.
- Комы?! - ужаснулась я.
- Да. Ты провалялась без сознания двое суток. У тебя было сильное переохлаждение и колоссальная кровопотеря. Возможно, поэтому тебе так плохо: все еще недостаточно собственной крови для полного восстановления организма.
- Ты…
- Отпаивал тебя кровью.
- А…
- Да, своей.
- Ясно.
Мы замолчали. Я боролась с очередным приступом тошноты, а Вельхеор продолжал пялиться на меня, как ученый на лабораторную мышь, которая сожрала кусок сыра с экспериментальным лекарством. Наконец, он нарушил тишину:
- Поговорим?
- О чем?
- О том, что ты узнала два дня назад.
Ах, вот оно что! Старый упырь ждет от меня вполне определенной реакции.
- Я узнала, что твоя амнезия, оказывается, почти сразу прошла.
- Да. За несколько часов, представляешь? Граф помог, оказывается. Гипноз и все такое…
- Но мне ты решил об этом не сообщать.
- Решил, да.
- Чтобы уберечь меня от Алукарда.
- Угу.
Забавно. А Алукарду Вельхеор оказался совершенно не нужен… Но это уже другая история, и Вель ее пока не услышит.
- Я знаю, что прошу почти невозможного, но… Прости меня, - прошептал вампир, глядя куда-то в сторону.
- Интересно, как долго ты бы еще просидел в Барроу, не притащи я сюда твоего сына? Или тебе тут хорошо было без меня?
Вель посмотрел на меня с таким возмущением, будто я объявила, что Папа Римский - ксеноморф.
- Иди сюда, - я пальцем указала на соседнюю половину своей кровати.
Вампир недоуменно поднял бровь, но тут же переместился из кресла ко мне, усаживаясь на одеяло совсем близко.
- Выбирай: в глаз, в ухо? Может, в челюсть?
- Выбери сама, - вздохнул Вель. - И бей левой рукой. На правой только-только кости срослись.
- Велик, ты же понимаешь, что я все равно не смогу сделать тебе так же больно, как ты сделал мне.
- О, я тебя научу, у меня большой опыт в пытках.., - вампир увидел мое лицо и тут же осекся. - Ладно, извини. Я понимаю. Я не хочу даже оправдываться, просто знай: каждый день, проведенный без тебя, хуже любой пытки, и эти пять лет я бы действительно хотел забыть. Я очень старался о тебе не думать, но это настолько же невозможно, как создать кислород из золота.
- Ты же у нас теперь мастер Искусства. Придумаешь что-нибудь.
- Если ты не простишь меня, то причинишь этим такую боль, от которой я вряд ли когда-то оправлюсь… Но я это всецело заслужил и готов понести наказание.
- Ты знаешь, мое представление о заслуженных наказаниях несколько изменилось… Я охотилась на вампиров, казнила их… А потом Миклош пришел казнить меня. Он был в своем праве, действовал на законных основаниях. До встречи с ним я жила с мыслью, что тебя убить мало, а после… Думала о том, как не хочу умирать, когда в мире снова есть прежний ты…
- Когда я увидел тебя там, на снегу, два дня назад, я сам почти умер. Ты не представляешь, что я сделал с ними… У меня теперь нет другого выхода, потому что без тебя вообще ничто не имеет смысла. Я никогда не говорил этого раньше, хотя должен был, каждый день… Я люблю тебя. Люблю настолько сильно, насколько вообще способен любить кого-либо.
