– Давай же, дырявое ты корыто, шут тебя разбери! – кряхтел мистер Нордваттер. Томми, пытаясь озябшими пальцами помогать ему, только стискивал зубы. Наконец, под старыми жилистыми ладонями вспыхнуло, и по граням толстых стекол разлился свет. Он заполнил все пространство на верхней площадке, перевалил через перила и побежал по вспененным волнам прочь. Старик подлил масла в механизм, завел его, и фонарь начал свое вращение.

Вдруг тучи, озаренные этим не грозовым всполохом, вздрогнули, и на их свинцовой канве стали проступать знакомые Томми очертания величественного корпуса, увенчанного тремя прямыми, как сосны, мачтами. На крестовинах реев трепыхались, подгоняемые ветром, обрывки некогда огромных полотнищ парусов, острый бушприт шел прямо на маяк, а на носу стояла маленькая фигурка. Волосы ее развивались на ветру, и казалось, на них играют лучи солнца, до того они были золотистыми. Девушка на носу корабля улыбалась старику и мальчику, замершим в изумлении на вершине маяка.

Старик протянул руки к грозовым облакам, на его морщинистом лице играла юношеская улыбка. Одними губами он прошептал «Элен», и девушка с золотистыми кудрями кивнула и снова улыбнулась ему.

Небо озарилось яркой разветвленной стрелой молнии, осветив могучий корпус корабля и женскую фигурку, тянувшую вперед руки. На мгновение ладони призрачной девушки соприкоснулись с ладонями старика. Он же показался Томми молодым юношей, принимавшим в объятия свою невесту.

Молния погасла. Теперь тучи прорезал лишь свет маяка. Мистер Нордваттер стоял у перил и улыбался, глядя куда-то за грозовое небо.

Свет давно неработающего маяка в тот день увидели все жители городка. И молодой почтальон, на пороге своего дома укрывавший плащом взъерошенную художницу, и учитель географии, ехавший вверх по холму на своем маленьком спортивном велосипеде, и девочка Элис, вопреки запретам матери выскочившая под дождь, чтобы лучше видеть этот свет. А в грозовой туче мчался на всех парусах старинный фрегат, а на его носу стояли две фигуры – молодой мужчина, обхвативший за плечи солнечноволосую девушку. Это видение вспыхнуло лишь на мгновение в отблеске молнии, и из всех жителей городка лишь Элис смогла разглядеть их, стоящих у бушприта, и девушка на корабле показалась ей смутно похожей на нее саму.

А выше, по холму, заблудившаяся в тумане, шла по размытой каменистой дороге на свет маяка Мари, спотыкаясь в своих маленьких туфельках. Она уже почти выбилась из сил, блуждая среди мокрых скал, куда отправилась ранним утром побыть наедине со своими мыслями и собрать немного лекарственных трав. Но вдруг небо озарили не молнии, а мягкие лучи с мыса. Мари рассмеялась, вторя грозе, и бросилась к свету, но уставшая, оступилась и рухнула в размытую водными потоками землю. Разбив в кровь колено, Мари поднялась и попыталась снова идти на свет. Некоторое время ей это удавалось, и она шла вперед, пока не выбралась на открытый склон. Но там силы покинули ее усталое тело, и девушка повалилась на мокрую траву.

Эту фигурку видел карабкающийся по склону велосипедист.

Мистер Вилькинс, встревоженный сообщением Жаннет, накинул плащ и отправился в школьный сарай. Взяв свой велосипед, он поехал к маяку в надежде убедиться, что все уже там и это была ложная тревога. На подъезде к нему мужчина увидел, как на верхушке белой башенки загорелся свет, и уже хотел успокоиться и повернуть назад, когда в его лучах разглядел ту самую фигурку на склоне. Он поспешил наверх, бросив велосипед на дороге, ведущей к маяку. Вскарабкавшись по мокрой траве склона неподалеку от мыса, на котором возвышался маяк, мистер Вилькинс обнаружил там омываемую небесными водами хрупкую девушку в мокрой блузе и грязной от земли юбке с кружевами. Он опустился рядом с ней и попытался помочь ей подняться. Мари, почувствовав прикосновение, пошевелилась и подняла голову. Ее темно-карие глаза встретились с зелеными глазами ее спасителя.

– Держитесь, Мари! – сказал он и поднял ее на руки.

Дверь маяка распахнулась, и туда вошли два насквозь мокрых человека. Томми сбежал вниз, заметив с маякадве приближавшиеся фигуры, и скорее занялся растопкой камина. На пороге стоял высокий мистер Вилькинс в своем когда-то идеально выглаженном костюме, по его острой бородке и веснушчатому лицу текла вода, он держал, обхватив за талию, хрупкую фигурку Мари, с одежды и темных волос которой также текли струи воды.

На следующий день жители Городка-вниз-по-холму рассказывали друг другу странные истории о необычном облаке, виденном многими во время шторма. Мадам Кюрю утверждала, что ее пес выбежал из дома прямо под дождь и лаял без устали. Она никак не могла сладить с этим лохматым хулиганом.

Большой шторм и впрямь принес много удивительного. Например, вопреки опасениям Мари, и ее рыжий спаситель ухитрились не заработать даже легкой простуды. А почтальон Анри обрадовал свою пожилую мать долгожданным известием, о том, что он, наконец, женится.

Утро после шторма было напитано свежестью. Вдоль береговой линии валялись, словно волосы русалок, разбросанные обрывки водорослей, с запутавшимися в них кое-где ракушками и крабами. Последних ловко выцепляли оттуда оживившиеся морские птицы. Несколько домов, располагавшихся возле воды, потрепало шквальным ветром, особенно не повезло школьной крыше. Часть классов была залита водой, и все, кто имел к этому зданию отношение, помогали с его починкой. Дети же, обрадованные неожиданным выходным, разбрелись по берегу в надежде отыскать морские сокровища, выброшенные океаном.

Элис отпросилась у мамы, и к ее ужасу помчалась прямо в светлых босоножках по оставшимся после грозы лужам. Когда девочка встретила Томми, он поведал ей о том, что случилось в тот день на маяке. И они поспешили на берег, к домику мистера Нордваттера. В день шторма старик ушел с маяка никем не замеченный, ведь все были так заняты просушкой. Услышав об этом, Элис сказала, что им стоит скорее проведать его, тем более, что домик старика находился ближе к всего к морю и мог пострадать. Однако Томми догадывался о причинах исчезновения мистера Нордваттера.

Дети выбежали на берег и спустились к домику. Тот и впрямь был потрепан бурей, сваи, на которых он стоял, оплели исторгнутые океаном водоросли, и по мокрым отметинам было видно, что в этот раз вода почти залила дом. Ребята постучались, но им никто не ответил, тогда Томми толкнул дверь и первым ступил за порог. Они нашли старика мирно лежащим в постели. На лице его светилась легкая счастливая улыбка, и он казался моложе.

Весь городок собрался на похороны старого капитана. Но только Томми и Элис не хотели смотреть на все эти глупые букеты и процессии. Они стояли на берегу, взявшись за руки, устремив взгляды за линию, где соприкасалась морская гладь с небесной, как некогда делал мистер Нордваттер. Они знали, что он сейчас, после стольких лет сухопутной жизни, наконец, снова на корабле и рядом со своей возлюбленной. Жители Городка-вниз-по-холму, провожая одного из его старейших обитателей, в итоге должны были признать, что мистер Нордваттер оказался прав – шторм действительно пришел.

Утро разливается над бирюзовым морем. Солнце уже давно поднялось, и теперь подпекает бока холмов. Ветер с берега тянет нагретый воздух, полный запахов буйствующей растительности. Сегодня все, кроме Мари, встали поздно. Томми еще лежит, вытянувшись на постели, и вдыхает аромат ушедшего лета, струящийся сквозь распахнутое окно маячной башни. Сегодня ему не нужно идти в школу, но и в булочной он не дежурит, а все потому, что у них с Жаннет и ее женихом – почтальоном Анри – намечена важная миссия. В дверь раздается нетерпеливый стук, и в проеме появляется Жаннет в своем любимом комбинезоне.

– Эй, да ты еще в постели! – возмущенно провозглашает она, – давай-ка бегом, а то скоро придет Анри!