Воспользовавшись тем, что моего приближения враги не видят, я походя снесла головы сразу двум. На меня обратили внимание, и отрубать части тела стало сложнее. Кое-как я прорубилась к папе и Олегу.

– Уйди ты, бога ради, – зарычал отец. – Только под ногами путаешься!

– Где Вель?

– Откуда я знаю! Наверное, в пылу битвы закатились в соседнюю комнату.

Пришлось снова прорываться сквозь толпу вампиров. Раз здесь моя помощь не нужна, пойду подсоблю Велю, а потом вдвоем займемся и этой шайкой. Пока папа и Олег справляются сами, но у противника большой численный перевес, они могут вскоре одолеть измором, ведь силы у вампиров тоже не бесконечные.

Пролом в стене, образованный папулей, увеличился в размерах, из чего я заключила, что Вель с Мараной добрались и сюда. Я перебралась через небольшую гору обломков и попала в коридор. В нем было пусто, но немного впереди имелся поворот налево. Я бросилась туда, с осторожностью заглянула за угол и похолодела… На полу лежал Вельхеор, а на нем сверху восседала сестричка, впившись ему в шею. Велик еще сопротивлялся, но слабо. Видимо, эта стерва успела высосать из него порядочно крови.

Взгляд Веля с Мараны переполз на меня. На миг в нем мелькнул ужас, а потом глаза его закатились…

Марана была полностью поглощена процессом питания, потому не заметила меня. На цыпочках я прокралась по коридору, подняла мачете, ударила… Лезвие наткнулось на руку Мараны и просто сломалось пополам. Вампирша медленно подняла голову. Губы ее были в крови Веля, что свидетельствовало о крайней степени бешенства, ведь вампиры обычно пьют кровь куда аккуратнее.

В глазах Мараны горел красный огонек, такой же, как у Веля, только гораздо ярче. Меня будто пригвоздило к полу. Вампирша бросилась на меня и сбила с ног. Оказавшись на полу, я почувствовала на своей шее ее неожиданно холодное дыхание и вцепилась ей в волосы, пытаясь не дать укусу состояться. Что-то подсказывало мне, что если Марана доберется до моей крови, мне уже не спасти ни себя, ни Велика. Проблема состояла в том, что она была куда сильнее меня, и, несмотря на все мои усилия, ее пасть продолжала приближаться к моему горлу.

Говорят, перед смертью вся жизнь проносится перед глазами. Не знаю, может костлявая еще не достаточно близко подошла ко мне, а только хромала по дороге, но эпизоды из детства и юности перед моим взором не появлялись. Я почему-то думала о Веле, который лежал на полу, так близко, сильно обескровленный, и умирал.

Шея покрылась гусиной кожей от дыхания вампирши. Перед глазами раскачивался какой-то маятник. Немного сфокусировав на нем внимание, я поняла, что это довольно изящная подвеска в виде рубиновой капельки крови на шее Мараны. В голове тут же созрел безумный план, но другого выхода не было.

С усилием оторвав голову от пола, я вцепилась зубами в рубиновую капельку и с силой потянула на себя, продолжая изо всех сил держать Марану за волосы. Будучи в теле двенадцатилетней девочки, она сохранила и нежную кожу ребенка. Цепочка с легкостью врезалась ей в шею, на меня закапала кровь. Вампирша яростно вскрикнула и резко дернулась назад. Не знаю, из чего была сделана цепочка, но она оказалась очень прочной, как и мои зубы. Серебристый металл прорезал шею Мараны, как нож – масло. Я услышала странный скрежет и поняла: цепочка добралась до позвоночника.

Поскольку зубы вампирши больше не стремились к моей шее, я отпустила ее волосы, схватила сестрицу Веля за плечи и резко притянула к себе. Мои зубы легко пронзили детскую кожу, в горло хлынула горячая кровь. По инерции я сделала глоток, другой, потом почувствовала ни с чем несравнимое омерзение. Однако выпитая кровь уже сделала свое дело.

Я почувствовала просто чудовищный прилив сил и отшвырнула от себя Марану. Та ударилась о стену и на мгновение затихла. Я тем временем подобрала остатки мачете, и за волосы притянула брыкающуюся вампиршу поближе к себе. Уперев ладонь ей в лоб и убедившись, что голова ее крепко прижата к полу, другой рукой я покрепче перехватила мачете.

Не знаю, откуда во мне взялась такая кровожадность, но голову Маране я отрезала не спеша и с огромным удовольствием, чувствуя, как капли крови орошают лицо и грудь. Вампирша еще некоторое время отчаянно била по полу руками и ногами, пытаясь высвободиться, но очень скоро затихла.

Завершив свою миссию по отрезанию головы, я отшвырнула окровавленный обломок железа и кинулась к Велю.

Глаза Велика снова были открыты. Помутневший взор набрел на меня, и на губах вампира появилось подобие улыбки.

– Велик, ты как? – жалобно спросила я, укладывая его голову себе на колени.

– Если честно, хреновей еще не было, – прохрипел он.

– Ничего, ничего, – прошептала я. – Я тебя живо на ноги поставлю. Там в соседней комнате толпа вампиров. Папа с Олегом не справятся, мы должны им помочь.

– Брось меня и иди одна. Я стану только обузой.

– Раз юморишь, значит, живой, – усмехнулась я. – А потерю крови мы сейчас восполним.

С этими словами я наклонилась к Вельхеору, подставляя ему свою шею.

Спустя три часа мы, то есть я, папа, и Велик, собрались в столовой. Здесь тоже царил разгром, но хоть стены были целы. В углу на небольшом диване теснились Ирка, Антон и Таня. Им пришлось объяснить, кто мы такие на самом деле. А впрочем, они и сами обо всем догадались. Остальные отдыхающие давно покинули лагерь по приказу папы, но эта троица отказалась выходить за ворота без полной уверенности, что с Велем все хорошо. Сейчас они с опаской косились на нас, а Вельхеор, еще слабый, но уже вполне оклемавшийся, весело подмигивал им в ответ.

– Подведем итоги? – робко предложила я, когда молчание затянулось. – Что мы имеем?

– Один из древнейших вампирских кланов почти полностью истреблен, – вздохнул папочка. – Один из оставшихся в живых и далеко не лучший его представитель сидит сейчас рядом с нами. Поздравляю, Вельхеор, ты у нас последний из Могикан.

Вель прекратил подмигивания, повернулся к Андрею Евгеньевичу и выдал улыбку до ушей.

– Совсем ничему жизнь не учит, – махнул на него рукой папа.

– Эх, как представлю сейчас эти разборки с мировым вампирским сообществом, жалею, что в бою голову не оторвали, – запечалился Олег.

– Селин, – обратился ко мне папа. – Возьми ребят, и пойдите, прогуляйтесь, пока мы с Олегом ждем приезда основных сил. Ах да, и это недоразумение с собой прихвати.

Я молча пожала плечами и поднялась со стула, ухватив за руку Веля. Как только мы вышли из столовой на свежий воздух, ребята накинулись на Велика с расспросами.

– Я всегда знал, что ты упырь, – громче всех вопил Антон.

– Эй, поаккуратнее. Слово «упырь» очень обидное для вампира, – предупредила я его. – За такое оскорбление и без головы остаться можно.

– А ты что, кого-то загрызла? – робко обратилась ко мне Танечка.

– Можно и так сказать, – вздохнула я, оглядывая свою окровавленную одежду. – Ребят, Велик сейчас не в лучшей форме. Ему бы надо сил набраться.

– Предлагаешь нам стать донорами? – усмехнулся Антон.

– Нет, что ты. Ему просто нужно отдохнуть. Вы подождите еще немного. Скоро приедут папины люди, и вас всех доставят по домам в лучшем виде. Будете вспоминать наш донорский центр как страшный сон.

– А чего это? – возмутился Антоша. – Я вот наоборот еще с большим воодушевлением теперь буду кровь сдавать. Вы ведь помогаете людям. А мы должны помогать вампирам.

Совершенно неожиданно для меня его поддержали все присутствующие, хотя я была уверена, что они к нашему центру больше на километр не подойдут. Что ж, хорошо, что наша с Велем сущность не оттолкнула их, а даже наоборот.

Мы еще немного поболтали, обменялись телефонами. Вель клятвенно обещал всем звонить и сообщать, как у него дела. Потом из столовой выглянул папа и сообщил ребятам, что пора ехать.

– Андрей Евгеньевич, а лагерь теперь закроют? – грустно поинтересовалась Таня.

– Ну, скорее всего, – вздохнул отец. – Кто теперь захочет здесь отдыхать?