- Нам нужно их догнать, - твердил он постоянно.

“Странно всё это… Странно…” - крутилось в голове у Генри. Истинная причина его поездки открылась как только они заехали во двор к маркизу Холодному и за ними закрылась дверь. Уставший кучер спрыгнул со своего места, открыл дверь и подал аристократу руку. Тот взялся за нее, вышел и огляделся.

- Хорошая местность… Зря раньше тут не был.

- Схватить предателя, - послышалось грозное со стороны.

Испуганного Генри тут же скрутили и силой потащили в подземелье, в котором казалось живут измученные души, умерщвленные в муках.

- Что происходит?! - вопил молодой человек вырываясь. - Лжете! Я не предатель! Кто вам дал право?!

- Давид, - строго выдал хозяин. - Бросить его в пятую. Мой сын вернется к вечеру. Советую хорошо выспаться, ваше сиятельство. Ночь у вас будет тяжелой.

Генри в панике пытался вырваться, что у него никак не получалось. После ужина, к нему зашел настоящий палач, облаченный в кожаный халат и грубые ботинки. Схватив изящное тело за плечо, он поволок молодого человека в комнату, залитую кровью десятков людей. Генри снова пытался вырваться, но хватка 27-тилетнего мужчины была такой крепкой, что маркизу не оставалось никакого выбора кроме как подчиниться этому страшному человеку и вытерпеть все, что он собрался с ним делать.

========== Глава 17 - Сожжение заживо ==========

Следующим днем вельможи поехали на охоту. Оседлав коней и выпустив любимых гончих, аристократы помчались в ближайший лес. Долго искать добычу не пришлось. Лишь забежав в заросли деревьев, от них, словно ветер, начали мчаться кабаны, целая семья. Собаки на инстинктах с лаем побежали на них. Наездники с задором погнались за дичью, до того шустрой и хитрой, что такую определенно хотелось догнать и убить. Бежали они меньше получаса, как наткнулись на приток Рукты, через который, по небольшому перешейку, перебралось все кабанье семейство и скрылось за кустами на том берегу. Перемахнув речку несколькими прыжками, лошадей пустили галопом.

Пробегая помеж деревьев и цепляясь за низкие ветки одеждой, компания практически нагнала жирного кабана, как со стороны послышались возмущенные мужские крики. “Дикари…” - подумал про себя каждый из охотников. Давид решил не сбавлять темпа. Дичь практически была в руках. Некоторые приготовили луки и наложили стрелы. Собаки гнались с лаем, практически кусая задние ноги этого жирного и свирепого животного. Правда долго наездники по чужой территории не скакали. Достаточно быстро после тех криков послышался бараний рог, а там и стрелы в спину. Вспыльчивый граф свалился с коня в тот же момент как ему проткнули спину под лопаткой. Испуганные таким охотники резко затормозили и выстрелили на нападающих стрелами, приготовленными для дичи. Амиран быстрым свистом подозвал собак обратно, дабы те разорвали голодранцев на части. Давид повернулся несказанно быстро, достал длинный кинжал, которым он собирался умерщвить добычу и перекрыл лезвие предплечьем, показывая этот знак нападающим: - Не стреляйте! - крикнул на своих.

- Что вы делаете? - недоумевал барон, уже обнажив шпагу и приготовившись к бою.

- Мы заключили с ними мир, если кто-то забыл об этом, - строго посмотрел на вельмож и рыцарей в легкой амуниции.

На них выбежал десяток разъяренных мужчин с отличными друг от друга татуировками и повязками на бедрах, украшениями на руках и шее.

- (Вы оскверняете священных животных на нашей земле! - махнул на приезжих саблей главный. - Вы - олицитворение зла!

Давид настаивал на своем жесте:

- Я сюда охотиться приехал, а не с голыми людьми переговоры вести.

- (Вы не смеете просить мира, восседая на наших богах, как на рабах! - кипел от злости все тот же.

- Ваше величество, - негромко и настороженно начал Амиран, удерживая пугливую лошадь на месте, - может быть нам лучше уехать? Я сомневаюсь, что они будут нас слушать.

- Как будто их буду слушать я.

Голые воины взглянули на барона:

- (А ты - предатель! Лома́ри, что восседает на сыне Хо́ри! Смерть тебе! - вспылил другой и уже направил на него стрелу.

- Выстрелите, - строго начал король, - я вас на куски порублю.

К графу тем временем спрыгнули рыцари и осмотрели рану, торчащую из спины стрелу.

- (Дети Мертвого бога, - с презрением наблюдал за этим третий.

- (Я не собираюсь терпеть этого! - воскликнул первый и двинулся к правителю.

Собаки, находившиеся у лошадиных ног, пригнулись, обнажив клыки на этого лысого оборванца. Воин без страха взглянул на недоволков и прошел к главному по его мнению наезднику. Схватил Давида за предплечье с кинжалом в ладони и силой потащил на себя. С грохотом упав наземь, король не без возмущения наблюдал за тем как разрезают узду недешевого коня и сбрасывают седло с его уставшей спины. Один за другим, дикари свалили всех наездников с их лошадей и связали им руки, ноги. Амиран, пока на него не обращали большого внимания, дал приказ псам бежать домой, что те тут же начали делать. Пленников же повели в племя, к ближайшему могущественному вождю, коим был вождь племени Ки.

За отстроенной стеной тем временем бушевала не такая обычная как раньше жизнь. По улицам сновали неместные и всё рассматривали, со всеми разговаривали и часто задерживались в рабочем районе, наблюдая например за невиданной ранее выпечкой глины или работой ткатского станка, что казался буквально-таки божественным творением. Не все племена были такими примитивными, но ткатские станки были совсем не у многих.

Фрамалака тем временем находилась возле родной палатки и рисовала с сыном на камнях, создающих тропу на охотничью улицу. В руках их были два небольших кусочка мела, раздобытых отцом семейства недавно на охоте, и пара кусков древесного угля, которые достали из очага. Они рисовали солнце, палатки, других людей и каких-то животных: лошадей, кабанов, белок. В данный момент, Фрамалака помогала сыну создавать пейзаж на одном из камней. Тот активно рисовал животных и множество мужчин-охотников, что за ними гнались. Стояли они на коленях, запачкивая кожу на суставах зеленой травой.

К слову, девушка не была беременна. Через пару дней после смерча, у нее случился выкидыш, из-за чего она проплакала целых два дня. Спасенный Кусачка тем временем рыл неподалеку ямку.

Где-то через двадцать минут, на их дорожку к палатке вышел Моису, неся в руках очищенную кроличью тушку и ожерелье из перламутровых пластин округлой формы. Подойдя чуть ближе к рисующим, он спустился на колено и поцеловал девушку в висок. Сын же, заметив рядышком отца, подпрыгнул и крепко обнял его за шею.

- Папа! Смотри! - показал на рисунок. - Это ты! - поставил палец на одного из охотников.

- А мама где? - присмотрелся к чёрно-белому художеству.

- А мама дома! - восторженно посмотрел на опечаленную.

- Правильно, - поцеловал лысую голову и поднялся. - Молодец. Мама должна быть дома, - отправился в палатку.

Фрамалака провела его взглядом:

- Ко Моису, - поднялась, - я хочу поговорить об этом, - пошла за ним.

- О чем? Мы уже всё решили, - положил украшение на кровать и взял шпашку, куда начал нанизывать кролика.

- Это ты решил, - подошла. - Ко Моису, я не могу сидеть дома. Я хочу на охоту.

- Опять ты за свое? Я же сказал тебе почему я тебя не выпущу.

- Ты меня как пленницу держишь! - неожиданно вспылила. - Я свободы хочу! Я хочу охотиться!

- Ага, чтобы тебя какой-нибудь волк, кабан или медведь на части разорвали, - недовольно посмотрел на нее. - Нет.

- Правильно! Мне нужно, чтобы ты выгнал меня, чтобы я получила то, что хочу!

- Не вспоминай этого!

- Почему? Твои знакомые тебя осудили? - сложила руки на выпуклой груди, подчеркивая ее округлые формы.

Моису непроизвольно задержал на них взгляд, после чего вернулся к глазам:

- Нет! Ты исчезла, когда это случилось! Я места себе не находил! Ты опять хочешь этого?! Опять заставить меня бояться за тебя?!