- Но им придется доверится. Мой план состоит в том, что мы подойдем вплотную и нападем. К этому времени тумана уже не будет и за это я ручаюсь. Вы бьетесь за бога войны. Считаете, что он подведёт вас и даст фору богу похоти? Никогда! Бой сильнее секса! Огонь разрушительнее ветра! Каким бы не был ураган, пламя в лесу не останавливается, а только преумножается! Мы скоро выходим, сообщите об этом своим племенам, - осмотрел главарей.
Те кивнули, вышли из палатки. Моису тем временем завтракал, беседуя с приятелями о насущных проблемах вроде той, что не хотелось бы сегодня умереть.
- Да тебе нужно еще постараться попасть под топор или нож, - усмехнулся Харако.
- Вот-вот! - поддакнул Оахи.
- Мне от этого не легче, - склонился над тарелкой. - Я петерых могу одним ударом уложить и всё же…
- Хах! Ты жалуешься, что в тылу стоишь?
- Вот это проблема! - толкнул Моису плечом.
- Я могу стоять и впереди, - посмотрел на них. - Там от меня значительно больше пользы.
- Ха! Так ты хочешь биться или не умереть?
- Не знаю, - опустил голову и раздраженно отставил тарелку. - Я как моя жена. Рвусь в бой, но умирать при этом решительно не собираюсь.
- Ха! Именно потому-то тебя никуда и не пустят! Слишком часто уж она сбегала от тебя, - задорно толкнул Оахи, намекая на что-то.
- Сбегала… Как будто ее что-то удержать может. Эта женщина что-угодно сделает, чтобы получить то, чего хочет.
- Хах! Мы о другом говорим, ко Моису.
- О чем? - поднял глаза.
- О том, что детей у вас мало!
- Как будто, если бы их было больше, - выровнялся, - меня бы в атаку поставили. Ерунда, - взял пищу. - Даже если бы ко Фрамалака постоянно беременная ходила - меня бы всё равно в тыл поставили. Дело не в количестве детей.
- А в количестве близости! Ха-ха! - толкнул его.
- Ты на что намекаешь? - исчерпывающе посмотрел на него.
- На то, что вас ко Расиариас обжог во время ритуала.
- Ко Фрамалака всегда была страстной. Я лишь поддался ее огню, - продолжил есть, опустив глаза в тарелку.
- И всё же…
Моису раздраженно опустил еду на землю и глянул на Харако:
- Ты хочешь обсудить то, как я провожу вечера со своей женой?
- Нет, что ты. Но, если быть честным, я удивился, когда увидел ее недавно. Ко Фрамалака округлилась.
- Ты на что намекаешь? - сдерживал злость. - Ты мою жену разглядывал?
- Нет, но согласись, она выглядела так, будто ждет ребенка, хотя живота у нее не было. Мне показалось это странным.
- Она не говорила мне, что беременна и даже отрицала это. Не думаю, что в моей семье будет пополнение, - взял пищу.
- В любом случае, - начал Оахи, - нам нужно не проиграть сегодня. А тебе, ко Моису, так тем более. Ко Фрамалака хоть и боевая, может пойти на охоту, но она все же женщина и мать.
- Эта женщина, - раздраженно продолжил есть, - меня до смерти доведет.
Те рассмеялись:
- Не просто так ее зовут “Смертоносная”!
Вождь подул в рог. Все быстро закончили с пищей, взяли свое оружие и двинулись к лидеру. Тот поведал о тактике бога и о том, что через пару минут они выдвигаются. Воины разделились на группы фронта и тыла, а также построились с учётом своих возможностей “дать противнику по башке” разными видами оружия.
Вышли. Скоро, рядом пристроились Ларими с кнутами и Ваи с ножами/топорами. Шагали воины в тишине и тумане, заставляя его оседать на одежде каплями. Становилось холодно. Солнце к этому времени взошло, однако облако, спустившееся на землю все не рассеивалось. Шло войско более получаса, как наткнулось на людей с отрывисиыми линиями по телу. Полетели топоры и крики, врезаясь в неприятельские головы. Тут же поднялся шум, гам, хруст костей и брызги крови. Ничего не видно, но слышно. Многие били наугад и все равно убивали тех. Возможно, это было интуитивно.
Хофраси осмотрелся. Все били всех, не видя куда попадают, бежали туда, куда не знали и кричали там, где их не найти. Противников становилось больше, туман только мешал. Воплощение бога подняло рот к небу и заорало пламенем, тут же нагревая и рассеивая ненужную дымку. Столб огня был метров десять и не мог не привлечь внимание другого бога, того, что интересовался лишь сексом.
Хиту поднялся с постели, что стояла на холме посреди шатра. Подошел к выходу и присмотрелся к туману, прислушался к крикам из него. По звукам, это была бойня и никак не малочисленное нападение. Набрал в легкие воздуха и со всей неистовостью подул на чертову дымку.
Враги и друзья почувствовали лишь ветер, бьющий в лицо и спину, холодные капли, что врезались в одежду и металл, частицы песка, царапающие кожу и слизистую глаз. Туман начал рассеиваться. Его тащили сразу две силы - сильный ветер, отгоняющий дымку на лес, и огонь, поджигающий эти порывы, нагревая сами́ облака. Воины ринулись в бой со значительно бо́льшей уверенностью того, кого они убивают и как эти люди уворачиваются. Лучники построились, натянули тетиву и выстрелили, породив тем самым целый дождь из стрел, направленный прямо в лагерь этих людей, что поклонялись не тому богу. Хиту одним жестом создал порыв, отбросивший эти стрелы как что-то незначительное. Вышел на улицу. Раскрыл оперенные крылья и взмахнул ими, поднялся в небо. С высоты птичьего полета, оглядел войско противников и своё. Чужих было значительно больше и они прибывали как большая волна к берегу - неминуемо угрожая разрушениями. Завис в воздухе. Прокрутился, заворачивая руки, и начал бить, отбрасывать и выкидывать их таким ветром, какого никто из дикарей ещё не видел. Холодный как снег, быстрый как удар кнутом и сильный как удар молотом. Пыль, песок и мелкие капли врезались точно в лицо, заставляя людей закрыть глаза и отказаться от зрения, что так необходимо посреди боя.
Хофраси, поняв, что их сейчас отпугнут каким-то там ветром, пришел в ярость. Воспламенил свои лук и стрелы, прицелился в неверного и начал стрелять в него так прицельно и быстро, что Хиту еле успевал отбрасывать эти снаряды в сторону. Усилил поток ледяного ветра. Люди околевали и замерзали в невозможности согреться хоть в какой-то одежде. Небо, до этого затянутое тучами, стало преображаться. Ветер, с таким усердием посылаемый одним из богов, стал закручивать облака и готовить их к вихрю, торнадо, урагану, способному снести всё на своем пути.
Видя потери среди своих, из-за холода, Хофраси стал греть и воспламенять ветер, так активно посылаемый на них. Хиту усилил порывы так, что верхушки деревьев стали покачиваться, уже готовясь сломаться и рухнуть. Несколько палаток Хаями уже оторвались от земли и витали в воздухе.
Разверглось небо. Страшный грохот и молния поразили землю близи противников. Многие вскрикнули, с ужасом наблюдая это повиновение неба одному человеку. Хофраси также был поражен. Слухи о боге ничто, перед тем, как этот бог пытается тебя убить.
Поднялся гул, свист и тканевые вещи из лагеря. Грянул гром и град величиной с куриное яйцо, молния. Племена с ужасом взглянули на беснующееся небо, на непокорную стихию, что с таким усердием и яростью пыталась их убить. Это было отступление, паника и крики с желанием выжить. Льдины положили немало. Ки и Ваи, мчащие одними из последних, бежали по трупам, телам, которые поразил не воин, а стихия, то божественное и непобедимое, от которого нигде не скрыться.
Ветер усиливался. Заглушая крики страха, он не давал слышать ничего, ничего кроме своего жестокого воя, способного лишить кого-то слуха навсегда. Бежали все. В том числе и Хаями, поклоняющиеся этому богу. Град, молния и гром только готовили, подготавливали людей к тому ужасу, что ждал их совсем скоро. Сила ветра, его холод и скорость породили его - стоящий смерч, что был готов положить всех на своем пути. Воины, до этого не видевшие в жизни ничего подобного, потеряли разум от страха. Они толкали собратьев, кричали, были готовы убить их, но только спастись, убежать, спрятаться и выжить. Не важно какой ценой, главное - выжить. Над головами качались деревья, трескались их столбы и скоро падали прямо на людей. Животные, до этого опасавшиеся человека, мчали от ветра тем быстрее, чем сильнее он становился. В воздух стали подниматься ветки, столбы, камни, трупы, целые деревья и валуны. Хиту исчез с небосвода. Данный тромб воздуха уже не мог подчиняться. Это была стихия.
