Отдохнув от утомительной дороги к партбюро, он пошел в довольно просторный кабинет руководителя партийного отдела Ленинграда.
Зайдя в кабинет и повесив своё замшелое пальто, Невский, не снимая шляпы, сел на роскошный кожаный диван и снова впал в свои раздумья. Скорее всего, он задумался о тех партийных работниках, что погрязли в роскоши за государственный счет, и о той официантке, которая выглядела не совсем пристойно. После чего, начав рутинную бумажную работу, он заметил документ, в котором значилось что-то про уменьшение финансирования образования в Ленинграде. Он без особого удивления подписал этот документ, ведь оспорить его было невозможно – среди карьеристов и кучи уже мертвых партработников ему нужно потакать большинству – прогнившим насквозь чиновникам, чтобы остаться живым.
Закончив свою рутинную работу, он и не заметил, как наступил уже вечер и закончился вчерашний рабочий день. Собравшись, Невский все так же пошел домой по той самой набережной, где уже не было тех беззаботных влюбленных пар, стариков и рыбаков. Это означало лишь одно: началась рабочая неделя. На набережной уже не было тех красивых огней, что скрашивали бездонную темноту ленинградской воды. Встав вновь у перил причала, Константин, выставив голову, наслаждался тем, как прохладный ветерок ласкает его сморщенное лицо; казалось, это единственная радость в его жизни – побыть наедине с самим собой темной питерской ночью. Закончив свой ритуал, он пришел домой, где, приняв душ, уселся читать книгу, ту же самую, что читал на набережной позавчера утром.
Во время чтения он думал: что же ждет Россию дальше? В глубине своих стенок разума, он понимал к чему все идет – к кардинальным изменениям в стране. Но что же будет? Война? Об этом он мог только догадываться. Но ясно было одно – нужно остановить это. Но один человек, хоть он и выше остальных, не в силах препятствовать разложению партии. Пока молодые заняты своей рутинной и бессмысленной жизнью, Россия погибает, и так происходит уже множество веков, и будет происходить, пока работает машина пропаганды.
Они не живут, а лишь существуют, им наплевать, что будет с Россией, и именно это становится причиной разложения власти. Невский – человек, который был верен себе и верен идее. Он многое знал, например, что партия за спиной людей ведет войну уже несколько лет, но скрывает это, а когда мало обученные солдаты возвращаются в цинковых гробах, об этом изо всех сил стараются не говорить; или же, что «Горбачевская перестройка, способная вывести страну из кризиса» – на самом деле переход на рыночную экономику, ту самую, на которую еще в послесталинские годы начали свой крестный ход. Уже тогда люди были пропитаны излишним фанатизмом, машина пропаганды умеет убивать людей без крови и траты на пули. Он думал, как он может один противостоять этому? Вопрос, на который никто не знает ответа.
С такими мыслями Константин встретил новое утро. Он снова не заметил рассвета, потому что был слишком погружен в себя, в свой мир, в мысли, которые не дают ему покоя вот уже множество бессмысленных лет. И вновь под утро, включая радио, он слышит «Утреннюю зарядку». Перелистывая диапазон на старой, уже истертой кнопке, он понимает, что ничего нет, никаких новостей – одна лишь пропаганда. Собравшись и выйдя из дома, он заметил странный автомобиль, которого раньше здесь никогда не было. Но, не обратив на это особого внимания, Константин неспешно пошел на свою рутинную работу, глядя на людей, счастливых людей, не знающих ни страданий, ни горя, не думающих, что будет завтра.
На подходе к партбюро он остановился через дорогу со странным ощущением, что за ним следят. Ощущение вполне могло быть не ошибочным, ведь в партии не допускалось никакого инакомыслия, и даже если ты нигде не светишься, не значит, что ты не думаешь против партии, против тех откормленных государством чинуш. Погодя какое-то время, он заходит в здание партийного аппарата, где его встречает довольно молодой мужчина и, вытягивая руку, произносит:
– Здравствуй, Товарищ!
Немного удивившись, Невский, жмет ему руку.
– Здравия, Товарищ! Смею спросить, кто вы? Я вас раньше не видел.
– Сергей Владимирович Остахов, недавно поступил в ваше распоряжение, – строгим, слегка прокуренным голосом сказал он.
– Новый работник, значит? Давно к нам новеньких не поступало. Хорошо, пройдемте в столовую, там и познакомимся!
Дойдя до столовой, партиец замечает у двери своего кабинета странных людей, как будто поджидающих его. Один из них кивает головой, приклоняясь, как бы выказывая своё уважение.
Спустя какое-то время страстных обсуждений политики, они решили приступить к своей работе. Невский и Остахов, войдя в свои общий кабинет, были удивлены, что в кабинет уже завезли новую мебель.
– Однако, оперативно! – Удивившись такой живости партийных работников, вскрикнул Остахов.
– Даже я удивлен. Но чего просто так говорить, давайте-ка лучше за работу, вечером можем прогуляться по набережной, там и познакомится поближе.
Солнце уже садилось за горизонт, и наши партийцы так увлеклись работой, что, не заметив стрелки на часах, продолжали работать до наступления темноты.
– Пора бы уже уходить! – проворчала скверная бабка-уборщица.
Товарищи в спешке собрались и, узнав, что домой им идти в одном направлении, решили вместе прогуляться по Питерской набережной.
После прогулки Невский пошел своей дорогой и вдруг заметил тех же людей, что видел утром возле партбюро, и прибавил шаг. Подойдя к дому, он оглянулся и в подъезде увидел уже обыденную и привычную картину: на лестничной клетке его соседи распивали спирт, вероятно, отмечая день рождения, уже в четвертый раз за месяц. Заметив партийца, один из них предложил ему выпить стакан водки, якобы «За здоровье!».
Константин, смотря на них с отвращением, ответил лишь легким взмахом руки, показывая, что он не заинтересован, после чего, соседи продолжили свое «застолье», лишь поворчав про партийного деятеля.
Пройдя на свой этаж и подойдя к двери, Невский ударил кулаком по ней. Он был в бешенстве и отчаянии, что это происходит с его народом и страной.
Многие партийные деятели не видели того, что происходило в обычных районах людской жизни. Они с презрением выходили в народ, даже продукты покупали в специальных магазинах, наваленных до отказа иностранными вкусностями, пока остальные магазины продолжали пустеть.
Уже дома, Невский, даже не поужинав, лег спать в раздумьях с простой русской фразой: «Утро вечера мудренее».
Пока он предавался своим серым снам, под его окном начали шуметь те самые пьяные соседи. К счастью, Константин спал крепко, а вот остальных жителей дома беспокоил этот шум, но никто не осмелился выйти на улицу, чтобы это прекратить. Договорившись о звонке в милицию, все жильцы разошлись по домам. На удивление, милиция приехала довольно быстро – обычно их приходится ждать дольше. Но в этот раз все было на стороне разъяренных жильцов Брежневки. Приехав, милиция забрала к себе всех нарушителей спокойствия, и вся улица уснула спокойным, мертвым сном, и только снующие туда-сюда голодные уличные собаки придавали улице некую мрачность.
Проснувшись утром, Константин принял расслабляющий душ и, начав собираться на работу, посмотрел в окно и увидел все тот же автомобиль.
Это была 24 «Волга» черного цвета. Такие машины не могли позволить себе обычные гражданские, это заставило Невского насторожиться. У него не выходила из головы мысль, кто бы это мог быть? Может быть, сын какого-то депутата приехал навестить свою любимую? Маловероятно, ведь дети чиновников обычно не обращали внимание на простых девиц, поэтому эта теория быстро выпала из его головы. Константин постоял некоторое время у окна в надежде увидеть, что в машину, может быть, кто-то сядет. Но долго ждать было нельзя, ведь он мог опоздать на работу. Наконец выйдя на улицу, он остановился у подъезда, чтобы рассмотреть автомобиль получше, затем подошел к окну, чтобы увидеть машину изнутри. Салон автомобиля был шикарен. Сиденья были обиты кожей, у зеркала заднего вида висело, на его взгляд, одно из тех дорогих колье, что носят официантки в здании партии. Вероятно, это был не просто чиновник, а некто, занимавший руководящую должность. Затем Константин увидел на заднем сидении свежий выпуск газеты «Комсомольская Правда». Удивившись, он направился на работу, где его уже ждал его новый друг.
