Хотелось бы выразить свою благодарность за помощь в работе над книгой:

– Полина Макарова – редактор;

– Владислав Макаров – историк;

– Псевдоним «Октябрьский» – дизайнер.

Пермь 2021

Приветствую тебя, дорогой читатель.

Если ты решил прочесть мою книгу, значит ты один из тех, кто прозрел. Ты из тех, кому нужно нечто большее, чем просто поглощать любую информацию и жить с навязанным мнением.

Я – поклонник свободы и традиционных ценностей. Когда я писал книгу, мне приходилось общаться со многими людьми, и в частности с теми, кто жил во время описываемых событий (СССР 1980-х г.г. – РФ наших дней). Хочется лишь добавить, что я начинающий писатель, но я из тех людей, кто ценит объективную критику и старается исправить свои ошибки и недочеты.

Моя книга – это в первую очередь не способ заработка, а скорее попытка донести до людей мысль о необходимости развития и понимания, что же все-таки происходит в нашей стране.

Жить можно при разных идеологиях и системах: монархия, национализм, коммунизм и др. – но с уверенностью могу сказать, что все хотят именно свободы, для себя и своих детей. Но что же мешает свободе? Человеческая сущность, жажда наживы, алчность, тщеславие.

Сейчас ты молчишь, потому что твой рот заткнули и приказали сидеть смирно, но что ты будешь делать, если в недалеком будущем заткнут мысли твоих детей?

Начало

Это был обычный Ленинградский летний вечер, солнце уже заходило за горизонт, постепенно затихало пение птиц. В парках и на набережных гуляли молодые беззаботные пары, невинные, как девственные леса великой Сибирской равнины. На набережной в этот вечер было особенно людно: те же гуляющие пары, вечно ворчащие старики, рыбаки, матерящиеся из-за безрыбья, а на скамейках сидели, наслаждаясь романтическим видом, влюбленные.

Наконец стемнело полностью, зажглись фонари и показались красивейшие виды полуночного Ленинграда; по Фонтанке, как обычно, двигались небольшие суда, пение птиц полностью угасло, и только стрекотание кузнечиков разбавляло эту одинокую, тихую ночь. Молодые счастливые ленинградские пары утихли, любуясь красотой и загадочностью петроградской ночи.

Эту неразгаданную таинственность на набережной разбавила странная человеческая фигура, сливающаяся с мрачной темнотой. Незнакомец был среднего роста, в странной, как будто прямиком из 30-х годов нашего века, шляпе и длинном пальто. Пары, сидящие на скамейках, внимательно рассматривали этот странный силуэт, почти не заметный в питерской темноте. Когда фигура приблизилась к свету, можно было отчетливо разглядеть человека в черном, как сама тьма, и дряхлом, как тот ворчащий на влюбленных старик, пальто. Подойди незнакомец еще ближе, можно было бы разглядеть его лицо, убитое горем, не выражающее никаких эмоций. На его щеке был виден небольшой шрам, напоминающий букву «А».

Когда ленинградскую набережную полностью поглотила тьма, настолько, что даже стрекотание кузнечиков перестало разбавлять ночное одиночество, человек явно был в упадке, задумчив и весьма серьёзен. Он смотрел на ночные фонари набережной города на Неве, опершись на замшелые перила, уже покрытые грибком. Его пальто, хоть и было старым и сильно потрепанным, но все же такое пальто не получится достать простому рабочему гражданину – вероятно, незнакомец был из партии. Обычно партийцы не так скромны, как этот человек, вероятно, статус его мало интересовал. О чем же думает эта весьма странная партийная личность? Вероятно, о своей одинокой жизни, ведь женатый человек не будет ходить по ночному Ленинграду в полнейшем одиночестве, скорее будет наслаждаться своей судьбой, подарившей ему клочок счастья.

На жизненном пути мы встречаем множество людей, которые наслаждаются своей жизнью, своим счастьем, даже не подозревая, какая вечная война происходит вокруг них. Война идет с самого рождения: у кого-то за жизнь, у кого-то за счастье, но она происходит абсолютно у каждого из нас.

Так с чем же сражается этот загадочный человек? Партия обеспечила всем нужным простых рабочих людей, но забыла об одном партийце в старом, замшелом пальто? Больше похоже на то, что наш герой сам отказался от этого богатства. А зачем же оно, когда ты одинок и приходишь домой, понимая, что никто не поцелует тебя, не нальет вкусного горячего супа? Для чего это, если нет того, кто мог бы разделить с тобой кусочек хлеба?

Наступал уже рассвет, а партиец, сидя на одинокой скамье, читал какую-то непонятную книгу серого цвета, без автора и без обложки. Не поняв, что уже наступило утро и жизнь пошла новой чередой, человек был в сонном состоянии, уставший и, вероятно, голодный. Встав со скамьи, он пошел вдоль набережной, наблюдая за деловитыми прохожими, спешившими на работу в дорогих и абсолютно одинаковых костюмах. Никто не смотрел на него, он был словно никому не виден в толпе тех же лиц, что и вчера.

Придя домой и взглянув на часы, он понял, что уже пора на работу в партбюро. По всей видимости, партиец занимал высокую должность, так как в отличие от простых рабочих, утро его всегда проходило без спешки. Каждое утро он принимает расслабляющий и умиротворяющий душ, готовит лёгкий завтрак, включает любимое радио и слушает новости.

По радио играла какая-то новая песня, слова которой были ему непонятны, не трогали струн его сердца. Для молодых эта песня значила только одно: любовь; но для этого человека любовные переживания остались в прошлом.

Надев вновь дорогой, но весьма старый костюм, человек вышел в подъезд обычной, но с архитектурным фасадом брежневки. Проверив почтовые ящики и ничего не найдя, он пошел быстрым, но элегантным шагом в партбюро.

Дойдя до партбюро, человек встал у входа и огляделся. Перед ним довольно красивое здание с фасадом в стиле сталинского ампира, по бокам статуи Ленина, усеянные цветами и надпись над входом: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь». Войдя внутрь, он первым делом заметил, что старую консьержку уволили непонятно зачем, а на ее место поставили угрюмую женщину преклонных лет. Пройдя к пропускному пункту, он достал партбилет и предъявил консьержке: пыльная, замшелая книжка огромным набором печатей, его фотографией и инициалами: «Невский Константин». Консьержка пристально пригляделась (похож ли по фотографии) и без слов пропустила его.

Войдя в помещение партии, Константин сморщился из-за противного запаха пыли, который раздражал его нос. Пройдя дальше по безлюдным коридорам к столовой, он услышал хохот других партийцев, как всегда глумящихся над шутками про политику. Сев за столик рядом с окном, выходящим на проезжую часть, он осмотрелся и задумался. Ему казалось, что вся романтика этого города сбежала после появления огромного плаката Ленина и надписи большими буквами над зданием какой-то хрущевки: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь».

Перед ним сидели толстые мужики, жутко хохочущие над какими-то глупыми шутками и смердящие продажностью. Несколько минут спустя к Невскому подошла официантка довольно вызывающего вида: распущенные волосы, глубокое декольте, невероятно дорогие и красивые бусы, явно несоветского образца, слишком вульгарный макияж, что стало уже обыденным тогда в партии. Разглядывая и искушая себя видом официантки, Невский не услышал ее прокуренного голоса:

– Вы что-то желаете?

– Да, пожалуйста, стакан холодного лимонада, – ответил он строгим и грубым баритоном. У него пересохло в горле, вероятно, от непристойного вида этой официантки. В ожидании своего стакана холодного лимонада, он наблюдал, как та официантка подошла к сидящим перед ним толстым партийцам. К слову, они не стеснялись грубо выражаться при ней и даже делать вульгарные комплименты в ее адрес, но ей это даже нравилось. Константин смотрел на это, нисколько не удивляясь, затем снова направил свой взгляд в окно, на тот самый плакат с вождем, попивая принесённый холодный лимонад.