Литмир - Электронная Библиотека
A
A

   Ага, мне сразу легче стало, говорилка колхозная. Имя, сестра, имя?! И где это я? Я ж не спрашиваю тебя, какой сегодня день, число, месяц и год, радиоточка ты трёхпрограммная!

   - Вы - Иван Ильич Шкворин, семнадцатилетний житель деревни Перловка, что находится в Кыштовском районе Новосибирской области, - продолжал глумиться матюгальник.

   Вспомнил! Я ж Ванька Шкворин! Ох и стыдобища-то! А всего-то по паре-другой глотков бормотухи из горла вчера опрокинули за клубом после танцев. Хотя, куды же я денусь, сегодня опять пойду, ровно как та, что в анекдоте про регулярно насилуемую...

   И вдруг, не по-детски страдающий от жуткого абстинентного синдрома Ванька Шкворин, которого деревенские за его рост и нескладную худощавую фигуру звали в глаза и за глаза просто Шкворнем, вскинул на репродуктор свои страдающие похмельной головной болью и, в то же время, ошарашенные внезапным недоумением, васильковые глаза.

   Не, ну правда, когда человек, пусть даже совсем ещё молодой и не совсем ещё опытный в житейских делах, начинает, пусть даже мысленно, разговаривать с местной радиоточкой, пусть даже трёхпрограммной, значит, пора сдаваться врачам с добрыми и понимающими душевных больных или хронических алкоголиков глазами. И совсем не обязательно при этом, чтобы эти мудрые глаза тоже были обязательно васильковыми.

   - Э! - грозно гаркнул Ванька на всякий случай, поморщившись от вызванного этим рыком нового приступа головной боли, - Я ща кому-то, у-у-у, короче, понял, да? Не слышу!...

   Однако, как бы Ванька ни прислушивался мучительно больно за бесцельно напряжённые уши завзятого колхозного меломана, как бы он старательно ни таращил свои васильковые глаза годного к строевой службе допризывника в этот грёбанный недорадиоприёмник, из того кроме обычного шипения так больше ничего содержательного и не прозвучало.

   Померещится же такое с бодуна, умиротворённо подумал Ванька, прислушиваясь к по-матерински ласковой волне расходящегося по нутру предусмотрительно заначенного ещё с вечера живительного деревенского самогона.

   - А сейчас вы слышите слабый шум дождя за деревенским окном, у которого сидите, - ни с того ни с сего вдруг снова заговорил убеждающий бархатистой хрипотцой голос, - Шум приближается, приближается, он усиливается и наконец окошко распахивается...

   Уже было поймавший первую эйфорическую волну, Ванька испуганно вскочил и в страхе кинул взгляд сначала на по-прежнему шипящий гадюкой репродуктор, а затем и на окно, которое после того, как его надёжно прикрыли, распахиваться больше не планировало.

   -... под сильными порывами ветра, - невозмутимо продолжал голосок, - И ворвавшиеся струи летнего ливня сметают на своём неудержимом пути последние барьеры вашего не знающего поражений молодого сознания, - торжествующе ликовала владелица хрипотцы, - Разрывающего на себе ослабевшие путы пространства и времени!

   - Ма-а-ама-а-а!!! - истошно завопил Ванька, в ужасе пролетая через свою захламленную радиодеталями комнату, заботливо прибранный мамой зал с неизбежным телевизором на ножках, диваном и столом, узкий тёмный коридор, широкую светлую веранду и наконец вылетая в гомонящий разнообразной птичьей живностью двор.

   Захлопнув за собой калитку и выйдя на довольно широкую, хотя и изрядно перерытую тракторами и прочей сельхозтехникой деревенскую улицу, тут же воровато огляделся и одёрнув на себе не то бывший школьный пиджак, не то полезную спецовку аж с четырьмя карманами, широко зашагал по направлению к местному радиоузлу.

   Радиоузел располагался в сравнительно недавно отстроенном здании сельсовета, что для ленивого Ваньки было только на руку, поскольку позволяло убить сразу двух ушастых грызунов-вредителей: забрать выписанный паспорт с листком убытия у паспортистки, во-первых, и, собственно, нанести визит джентльменской вежливости в радиоузел, дабы дать по морде одному возомнившему о себе радисту, во-вторых.

   - Таки вы нас покидаете, Иван Ильич? - томно мурлыкнула тридцатилетняя паспортистка Наталка, пытаясь при этом втянуть предательски выпирающий животик и одновременно выпятить не слишком-то большую отвисающую грудь.

   - Ну да, Наталка, - неуверенно промямлил покрасневший как рак Ванька, тщась, чтобы его враз осипший голос звучал совсем по-взрослому, то есть, предельно мужественно.

   - Вот, поступать буду, - пробормотал он, пряча глаза, потому как точно помнил, что вчера уходил с танцев в обнимку с Наталкой в одной руке и початой бормотухой в другой. Что там было дальше, Ванька, как не силился, вспомнить, однако, никак не мог. А помнить ох как следовало бы, потому как разговоров потом не оберёшься.

   Деревня ить она не город, как часто любили, многозначительно переглядываясь, судачить колхозные бабульки на завалинке в ожидании возвращающихся с выпаса коров, намекая на тот общеизвестный факт, что почти вся интимная жизнь паспортистки по прозвищу Наталка-давалка находится в деревне у всех на виду как на ладони.

   Нафиг-нафиг, подумал Ванька, чуть ли не судорожно выхватывая серпастый-молоткастый из рук укоризненно глядящей на него паспортистки. Самой под сраку лет, а мужика как не было, так и нет и по дому у неё уже трое бегают мал мала меньше. Более того, четвёртым, по ходу дела от кого-то откровенно брюхата. Не, нафиг-нафиг нам такое семейное щасье!

   - А Лёшка-то радист у себя? - спросил уже просто лишь бы что спросить, будучи заранее уверенным в ответе и направляясь к двери. Ответ вчерашней великовозрастной подружки сначала пригвоздил к ещё пахнувшему масляной краской и не успевшему даже затереться сапогами немногочисленных посетителей деревянному полу, а затем броситься к выходу.

   - Дык Лёха-то уже два дня как уехал, Ванюша! Грит, опять будет пробовать поступать на свой недогрёбанный радиотехнический факультет, белобилетник несчастный! Геморрой у меня сплошной с его воинским учётом. А ты, Вань, как, небось тоже в НЭТИ?

   - Тоже! - сердито буркнул Ванька, с силой захлопывая за собой дверь, будто боясь, что та так и не закроется и не скроет от него взирающую с немым укором Наталку, поведавшую ему горестную весть про безвременно свинтившего из деревни Лёшку-радиста.

   Как же так, угрюмо думал он, подбегая к двери колхозного радиоузла, ведь вместе с ним договаривались ехать в Новосибирск поступать. Я ведь в отличие от него там никогда не был и ничего не знаю. Мне-то за мою недолгую жизнь и райцентра как-то всегда хватало.

42
{"b":"717542","o":1}