« Видимо что бы меня сразу не удавить. Собственными руками.» – мрачно подумала я, исподлобья глядя на него.

– Не заставляй нас стоять из-за тебя с опущенной головой. Не теряй лица. В мире немало подлого и немало подлецов. Но не все. И не все, кто проявляет к тебе дружеские чувства, что-то хотят от тебя. Иногда эти дружеские чувства просто есть. Это нормально. И да, даже испытывая к кому-то влечение, не стоит сразу прыгать к нему в постель. Это недостойное поведение для женщины. О таких, говорят: слаба на передок. И уважения она не вызывает. Более того, считается позором для семьи. Мужчин много. И много красивых. Но быть женщиной – не значит быть подстилкой. Тем более мерзко приставать к мужикам. Если конечно, ты не проститутка. А проституток мы не держим рядом с собой. И да, если ты и влюблена в кого-то, это не значит, что и он в тебя. И это его право. Право на свою жизнь. В которую ты, не имеешь права лезть. Это понятно? – приблизив свое лицо к моему вплотную, рыкнул он.

Жар от его дыхания обдал мою кожу горячей волной, казалось, еще чуть-чуть и мои ресницы, волосы начнут скручиваться, опаленные огнем.

Но этого не произошло, так что я лишь покраснела, впрочем, не только от его поистине жгучего  выдоха  в мою  физиономию, но и от испуга, и от того…

Да, что там говорить. Он был во многом прав, Повелитель Драконов.

Не знаю, происхождение или гормоны тому виной, но сейчас я и правда могла затащить любого мужика к себе в постель, не вспоминая о своем возрасте и не думая о его чувствах. Я вообще об этом забыла. Удовлетворение похоти было для меня само собой разумеющимся делом. Хочу и все! Притом, я и сформулировать то толком не могла: а чего хочу то? Обо всем этом я просто не думала, подчиняясь лишь импульсам. Чего? Да, похоти, похоже. Обыкновенной похоти, вдруг проснувшейся во мне и почти подчинившей себе все остальное из моей личности. Я почти стала ее рабой. Не осознавая этого, не думая.

И анализировать то, произошедшее, я начала только сейчас. После слов Повелителя Драконов.

А до этого – нет, и мысли о том, что это не совсем правильно не было. Ни об этом, ни о наличии у других их собственных желаний или взглядов на жизнь, я не задумывалась.

Сейчас я вообще бы, ни с кем бы, не стала считаться. Превращаясь в…

В кого? Проститутку? Вторую Лассу?

Я густо покраснела, чуть растерянно глядя на своего собеседника.

Тот стоял раздвинув ноги на ширину плеч и скрестив руки на груди, внимательно меня изучал.

– Возможно, действие молока Диких, разбудило гормоны, вызвав взрыв не самых лучших инстинктов. Не знаю. Еще никто из людей не употреблял его в таких количествах.

Он коротко хохотнул, не сводя с меня пристального взгляда.

От его скрежещущего смешка, у меня мороз пошел по коже. А взгляд черных глаз цеплял нутро не хуже крючков той плети, которой меня попотчевала Ласса.

При воспоминании о ней, во мне зашевелилась злость, которую, впрочем, я быстро загасила, в данном случае, она была излишней. Сейчас мы о другом толкуем…

– Но и основа для этого есть. Так что, тебе придется усиленно себя контролировать, а то мало ли, что там еще в тебе проснется?

Он холодно усмехнулся, внимательно оглядывая меня сверху донизу колючим взглядом.

Я же задумалась, уставившись в одну точку немигающим взглядом и не обращая на него особого внимания.

Мне было о чем подумать.

Как я поняла, я связана с одним из членов стаи. Который, в свою очередь, связан с остальными ее членами. Т.е., это группа со своими правилами и своим Кодексом Чести. Братство воинов, умеющих считаться со своими, но требующими должного уважения и к себе. А уважение завязано на их Кодексе Чести.

– Поясни, – попросила я, обращаясь к их командору.– вы не испытываете чувств, у вас нет семьи, нет особой связи с родными, но вы крепко связаны между собой. Так?

– Почти. – вновь присаживаясь передо мной на корточки, кивнул головой Повелитель Драконов.

И в ответ на мой вопросительный взгляд, пояснил:

– Чувства у нас почти отсутствуют. Это так. Но все же они есть. И иногда они просыпаются, выходя из заморозки, сильнее, чем нужно. Правда, все же не такие и не в том объеме, что, например, у людей. Или у остальных Диких. Мы живем, уважая членов своих родов, законы тейпов. Но не испытываем к ним привязанности. Просто считаемся. Но, если вдруг, в ком либо из наших, неожиданно возникает нечто, похожее на чувства, то с этим считаются все. Поскольку Дикие однолюбы в принципе. Так мы устроены. Посему, своих мы бережем. Другой любви и соответственно, пары, у нас не будет. Тем более, это касается драконов. Если у кого-то из наших проглядывают чувства, мы ему соболезнуем и бережем предмет этих проявлений. Если только этот предмет будет достоин ответственности: всех за одного. Ясно?

Я молча кивнула, глядя на нависшую надо мной грозовым облаком, фигуру Повелителя Драконов.

Подводить ни Дикого, ни себя, ни остальных членов стаи, мне, и правда, не хотелось. Вот только как не подвести?

Я тяжело вздохнула, уточняя:

– А что со мной вообще было? Что за плетка, которой меня отходили? О каком молоке ты говорил?

Надо же было как-то перевести разговор в еще одно, интересующее меня русло.

Уголок рта Повелителя Драконов слегка пополз вбок, губы сжались в тонкую линию и он тихо произнес, глядя на меня чуть смягчившимся взглядом черных, без единой янтарной вспышки, глаз:

– А это уже совсем другой разговор. И об этом мы поговорим, чуть позже. А пока тебе стоит одеться. Но, только после осмотра нашего целителя.

При этих словах, угол полога шевельнулся, впуская в шатер новое действующее лицо.

Глава 3. Целитель.

Лицо, надо сказать, весьма симпатичное.

Вошедший в шатер мужчина был высок, очень высок, даже по меркам совсем не низкорослых членов стаи или обитателей Гатилайи. И очень худым. Я бы даже сказала – тощим. Настолько, что по костям, выпирающим сквозь облегающую его фигуру костюмом, можно было изучать анатомию. Впалые щеки и черные круги под почти провалившимися в череп глазами, лишь дополняли картину.

Однако, при всем общем печальном виде, больным он никак не выглядел. И чуть прищуренные глаза с темно-серыми протуберанцами на черном фоне, смотрели на меня из-под кустистых бровей изучающее – цепко.

Впрочем, как я отметила про себя, вид и у остальных двух присутствующих в шатре до прихода целителя, тоже был довольно усталый, а не только у вновь прибывшего.

Полог вновь колыхнулся, впуская Рохана обратно в палатку.

Целитель, тем временем, остановился напротив меня и, неожиданно стремительно наклонившись вперед, аккуратно, но очень крепко обхватил мое лицо руками, пристально вглядываясь куда-то вглубь моих глаз.

Хотя, «обхватил руками» это сильно сказано. Вся моя физиономия поместилась на кончиках его пальцев, просто утонув в сильных ладонях.

Руки целителя были крупными и одновременно изящными. Пальцы цепкими и при этом очень нежными, аккуратными, мягкими.

Из таких рук не вырвешься, не ускользнешь сквозь пальцы, да и не захочешь. Таким рукам доверяют себя: всю, разом и без остатка или колебаний.

А чернота его глаз тем временем захватывала мое сознание, растворяя мое Я в своей бездонной глубине.

Темно-серые протуберанцы взвились из обители тьмы, проникая куда-то вглубь моего мозга, раздвигая пласты сознания и анализируя каждую клеточку, каждую нейронную связь в моей черепушке.

И я почти растворилась в этих чужих глазах.

Но, то ли долгое пребывание в черной, бездонной мгле натренировало меня.

То ли у меня, в принципе, есть какой-то иммунитет к таким вещам, но полностью в глубине этих глаз я не растворилась, сохраняя целой и независимой горошиной, свое Я, в этой глубине чужого сознания, вторгшегося в мое.

Не знаю, сколько мы играли в гляделки, но в один миг к ним присоединилась вся энергетика целителя. И в меня, сквозь солнечное сплетение, сквозь «белую линию»* живота, извиваясь словно множество змей или щупалец, начала вползать его энергия. Мягкая и гибкая, словно атласные ленты, она как будто ощупывала каждый внутренний орган, каждый позвонок, каждый нерв, каждую клеточку моего тела.