– Что случилось, золотко?

– Боже мой! – рявкнула женщина за столом. – Что вы туда положили?

К маленькому золотому ожерелью у нее на шее был прикреплен медальон с витиеватыми золотыми буквами «Мисси», болтавшийся в ложбинке между ее грудей. Медальон с собачьей кличкой звякнул, когда она потянула за цепочку.

Дикси ничуть не смутилась. Было видно, что она имела дело с подобными клиентками. Дикси подняла стакан, понюхала, отхлебнула добрый глоток и поболтала чай между щеками, словно прополаскивая рот. Она вытерла губы напульсником на правом запястье и решительно выпрямилась, в одно мгновение превратившись из поджарой гончей собаки в упрямого бульдога. Потом широко улыбнулась, шлепнула ладонью по столу и сказала с нарочито медлительным и растянутым южным выговором:

– Как по мне, милочка, то вкус отменный.

Она поставила стакан перед женщиной, повернув к ней сторону со следами губной помады.

Мисси была потрясена: у нее слегка отвисла челюсть и опустились плечи. Она взяла стакан двумя пальцами и выбросила его за ограждение. После всплеска она повернулась к мужчине, сидевшему справа от нее.

– Рокко! – завопила она.

Рокко имевший лучшие волосяные импланты, какие можно купить за деньги, изучал меню и, возможно, размышлял об аппетитной закуске из хвоста аллигатора. Его розовая шелковая рубашка была расстегнута до пупа, открывая коврик темных волос на груди, доходивший до шеи. Он носил на шее массивную золотую цепь шириной с собачий ошейник, а на его запястье красовался усыпанный бриллиантами «Ролекс». Матт заметил, что у его спутницы точно такие же часы, и задался вопросом, сделал ли Рокко этот подарок до или после того, как надел ей на палец кольцо с камнем, похожим на окаменелость из юрского периода.

Рокко оторвался от чтения меню, глубоко вздохнул, окинул взглядом официантку и произнес чрезвычайно глубоким голосом:

– В чем дело, леди?

Дикси засунула карандаш в красный узел у себя на макушке, убрала маленький блокнот в карман передника, уперлась рукой в бедро и посмотрела на Рокко и его накачанную силиконом спутницу. Потом наклонилась, так что джинсовые шорты туго натянулись на бедрах, и уперлась локтями в стол.

– В здешних местах ледяной чай – это не напиток, – сказала она с очаровательной южной улыбкой. – Это даже не прохладительное средство. И уж определенно не то, отчего вы опрокидываетесь в заводь спиной вперед. – Она огляделась по сторонам и прошептала в сторону Рокко: – Это религия.

Потом она выпрямилась, пожала плечами и добавила:

– Вы либо исповедуете эту религию, либо нет. Но здесь нет такой вещи, как «щай без цахара», – она преувеличенно изобразила северный выговор. – Это миф, распространяемый теми, кто не живет здесь. Вы можете заказать такой чай, но на вас будут странно смотреть, а потом спишут в разряд «бесполезных янки». Здесь, – повторила она, назидательно подняв указательный палец, – здесь чай бывает только одной разновидности. – Она посмотрела на Рокко и улыбнулась еще шире: – Сладкий, как мы.

Она положила руку на плечо Рокко и нежно провела пальцами по его уху, слегка запустив палец в слуховой канал.

– Как мы, – повторила она.

Это наконец привлекло внимание Рокко, и его мафиозный образ расплылся в медленной ухмылке. Дикси посмотрела на Мисси и продолжила:

– В целом лучшая смесь – это одна треть сахара и две трети чая, но, – она снова посмотрела на Рокко, – как и с большинством вещей, точное количество меняется в зависимости от места и от того, кто кладет сахар. Настоящий сладкий чай не бывает порошковым и не продается в пластиковых банках и с винтовой крышкой. Он лежит в пакетиках, которые заваривают кипятком и потом три или четыре часа настаивают в сахарном сиропе. Весь секрет заключается в настойке.

При мысли о сахарном сиропе и нескольких часах для настойки Рокко выпрямился, провел пальцами по животу и посмотрел на веснушчатые ноги Дикси в обрезанных выцветших джинсах.

– Когда настой достаточно потемнеет, его смешивают с большим количеством воды из-под крана, можно даже из шланга, – продолжала Дикси, глядя на пластиковую бутылку питьевой воды со следами помады, выглядывавшую из сумочки Мисси. – Но только не из бутылки.

Она встала перед столом и одернула шорты.

– Потом его наливают в пластиковый кувшин без этикетки и ставят в холодильник, рядом с молочными бутылками.

У Мисси отвисла челюсть, так что стали видны мазки розовой помады, оставшиеся на отбеленных верхних зубах. Она дважды моргнула, и внутренний уголок накладной ресницы отклеился, повиснув над левым глазом. Дикси улыбнулась, незаметно указала туда, как будто это был секрет, известный лишь им обеим, и сказала:

– Пожалуй, вас лучше оставить наедине. Я скоро вернусь.

Дикси ушла в ресторан, и Рокко проводил взглядом ее упругую, соблазнительную походку. Мисси, некогда завоевавшая его расположение таким же способом, ухватила его за цепочку на шее, как за собачий ошейник, прихватив пучок волос на груди. Матт не слышал всего, но услышал фразу: «Больше она не будет здесь работать». Рокко неопределенно буркнул что-то вроде «угу», но его взгляд не отрывался от ресторанного поста, где Дикси заворачивала столовые приборы. Он неосознанно улыбнулся, когда она посмотрела в его сторону и выразительно лизнула бумажный ярлычок на салфетке, прежде чем завернуть ее.

Пока Мисси грызла удила, Дикси вернулась и встала у края стола, теперь на несколько дюймов ближе к Рокко. Прежде чем тот успел поднять голову, Мисси увидела свой шанс, скривилась, как бостонский терьер, переболевший синуситом, махнула рукой в сторону кухни и осведомилась:

– У вас тут, кажется, подают эти мерзкие гриттеры?

Не моргнув глазом, Дикси огляделась по сторонам, наклонилась над столом и доверительно прошептала:

– На самом деле все очень просто. Много лет назад один местный фермер-кукурузник лишился зубов и больше не мог жевать кукурузу. Поэтому он высушил зерно, смолол его и сварил себе мягкую кашу. Добавил соли и перца, положил две ложки сливочного масла и назвал гриттером. Если не считать сливочного масла, это вполне здоровая еда, и в ней нет ничего плохого. Она не может повредить. А если вы не любите гриттеры, то южанам только лучше от этого: нам больше достанется!

Она улыбнулась и слегка толкнула Рокко бедром в плечо. Потом наморщила нос, махнула рукой над столом и сказала:

– Золотко, не воротите нос, пока не попробуете. Большинство из нас сейчас едят суши, и им нравится, так что нет ничего невозможного. – Дикси посмотрела на людей, рыбачивших на причале, и добавила: – И я никогда не думала, что стану приманкой для еды.

Она улыбнулась Рокко, опустила два пальца в его стакан чая, достала кусочек льда и сунула в рот. Потом похлопала его по кончику носа мокрым пальцем.

В то время как Рокко был загипнотизирован вожделением, Мисси взорвалась. Она взяла свою сумочку и встала, но Рокко властно положил руку ей на бедро. Она с расстроенным вздохом опустилась на место и скрестила руки и ноги. Дикси ушла на кухню, но быстро вернулась с маленькой десертной тарелкой сырного гриттера и двумя ложечками. Она взяла одну чайную ложку, зачерпнула вязкую массу и поднесла ко рту Рокко, словно кормила ребенка. Не сводя с нее глаз, Рокко взял ложку в рот. Мисси швырнула свою ложку в воду.

– Да, и еще одно, – сказала Дикси, когда положила ложку перед Рокко. – Кофе, который часто сопровождает гриттер и предшествует чаю, здесь не варят, а фильтруют. Вы не «готовите кофе», а «ставите кофе». Большинство местных так и не прониклись к капучино, но из-за «Старбаксов» на каждом углу некоторые переходят на кофе-латте. – Дикси отошла на шаг от стола, потом остановилась и снова повернулась к ним. – И кстати, обедают здесь вскоре после полудня, а это ужин.

Пока Мисси безмолвно кипела, Рокко впервые в жизни наслаждался сырным гриттером. Матт улыбался и поглядывал на дверь кухни, где из-за угла появился поднос с едой, похожий на паровой локомотив. Как только официант поставил еду на стол, Матт вцепился в ложку, помогая себе двумя пальцами.