К тому же, я часто замечал, насколько похожи Стэн и Мэйбл. Думаю, такую же параллель можно провести между мной и Фордом, но… Мы действительно слишком похожи с дядями, и разница между нашими поколениями лишь в том, в каких условиях мы росли.

Я вышел из пещеры и выдохнул. Сейчас хоть и было уже за полдень, но все еще светло.

Я медленно побрел в сторону Хижины. Просто… хотелось там побыть. Ностальгия что-ли напала, не знаю.

Вывернув на дорогу, я пошел вдоль нее. Можно было бы, конечно, срезать через лес, но спешить мне все равно некуда.

Меня волнует, почему не открыл Гидеон. Может их не было дома, но это все равно странно. И вытренерованная Биллом интуиция вопила дурным голосом, что назревает что-то очень нехорошее.

И это нехорошее напрямую коснется меня.

***

Я тихо вошел в Хижину и прошел к комнате на чердаке. К моей радости там никого не было и я устало упал на свою кровать, утыкаясь носом в жесткую подушку.

Пока меня не было, тут стало на порядок меньше места. Но, если вспомнить, что в этой комнате живут две девушки и парень, понимаешь, что не так уж тут и тесно.

Увлекшись мыслями, я не заметил, как в комнату вошли. Не заметил, пока не почувствовал прожигающий спину взгляд.

– Грин, чтобы прожечь меня взглядом нужно, как минимум, уметь это делать. –Проговорил я, не отрываясь от подушки.

– Что ты тут делаешь? – Прошипел он.

– Вообще-то, это и моя комната тоже.

– Я думал…

– Индюк думал и в суп попал, не повтори его судьбу. – Когда он продолжил молча стоять у входа, я раздраженно фыркнул и перевернулся на спину. – Бери, что хотел и оставь меня одного.

Он молча прошел к своей сумке, что-то оттуда достал и спустился вниз.

У меня из головы не выходили те странные люди из леса. Как они туда попали? Почему не отравились? Зачем убирали тушу монстра? Да в конце-концов, как они ее убирали? Она же, блять, гигантская.

А еще я начал слишком много материться. С этим нужно завязывать, иначе может войти в привычку.

Дверь опять открылась и тут же захлопнулась. Я приподнял голову и выдохнул. Всего лишь Кейт.

– Что же вам внизу-то не сидится? –Простонал я в подушку.

– Диппер?

– Нет, Розенберг в ее лучшие годы.*

– Я не думала, что ты придешь.

– А я и не собирался. Так сложилось.

– Мы рады, что с тобой все в порядке. Мэйбл правда за тебя ужасно переживает, и дядя Стэн**, и я… И даже Тим, по-своему, конечно, но он тоже волнуется.

– Кейт, к чему ты ведешь? Если это будет что-то вроде душещипательной тирады о том, что мне тут всегда рады, то можешь даже не стараться.

– Нет, это не она. Просто тебе стоит знать, что здесь тебе никто не желает зла.

– А по-моему тот же Грин с радостью врежет мне при первой же возможности.

– Да, – Не стала отрицать она. – но ничего серьезного в этом нет.

– Кейт, пожалуйста, хватит. Я наслушался уже всех этих соплей. И с каждым разом слушать нечто подобное становится все тошнотворнее.

– Извини. – Она прошла в глубь комнаты и открыла ящик в тумбе Мэйбл. Достав оттуда какой-то тюбик, она замерла и покрутила его в руках. – Знаешь, Диппер, давно хотела тебе сказать кое-что. Мне кажется, если я не скажу это сейчас – не скажу никогда. Поэтому просто послушай.

Я уже собирался ответить что-нибудь грубое, как обычно это делал, – стало привычкой – но остановился. Ведь я не всегда был таким, как сейчас. Может стоит хоть иногда вести себя вежливо и уступчиво, как я делал это раньше…

– Знаешь, – Продолжила она, не отрывая взгляда от тюбика. – Ты ведь мне нравился. Понравился еще в тот день, на вечеринке у Мэйбл, когда мы встретились на кухне. И, думаю, нравишься до сих пор. Поэтому, не знаю как в других, но во мне можешь быть уверен – я не причиню тебе вреда. Не смогу. – Она прошла к двери, но остановилась, держась за ручку. – Я такая же, как ты Диппер. Поэтому понимаю.

Я собирался спросить о чем она, но меня перебил крик Мэйбл снизу. Она ждала Кейт, а та тут же вышла из комнаты и крикнула в ответ что-то веселое.

Я… я нравился Кейт? Нет, то есть, я настолько нравился Кейт? Я… я был с ней таким грубым, а она все равно, и…

И что значит: “Такая же, как ты”? В каком смысле? Хотя, как не посмотри, выходит, что нормальной ее не назовешь. Если она действительно такая же, как я.

Я совсем ничего не понимаю. И, на самом деле, сейчас ничего не хочу понимать. Я слишком устал, чтобы думать. Слишком устал от всего этого.

Сняв ботинки и накинув одеяло, я отвернулся к стене и тут же уснул.

***

Ему что-то снилось.

Что-то такое, от чего хотелось улыбаться.

Диппер видел перед собой лишь черноту, но она казалась такой теплой, знакомой и уютной, что от нее не хотелось убегать, как от обычной неизвестности.

В нее хотелось окунуться с головой и забыть о всех проблемах.

Диппер расслабленно улыбнулся и лег на все ту же черноту, что была и сверху, и сбоку, и снизу – везде.

Абсолютная тишина не давила на уши, как это обычно бывает, а лишь слегка отдавала звоном в перепонках, привыкших к малейшим, но звукам.

В голове было совершенно пусто, будто Диппер не окружен кучей тайн, загадок и происшествий. Словно ему не о чем было думать.

Пролежав так неопределенное время, – казалось тут его не было совсем – Диппер нахмурился и приподнялся.

Это, конечно, хорошо, но за любой темнотой скрывается нечто еще более темное. Пустое. Тихое.

Глаза безуспешно всматривались в абсолютное отсутствие чего-либо, пытаясь выцепить хоть намек на что-то знакомое.

Диппер поднялся и медленно пошел прямо, в темноту.

Он попытался призвать нож – осторожность никогда не помешает, – но тот не появился.

Не появился и огонек, который Диппер попытался призвать чисто для подтверждения теории.

Тут не было ничего, не было и возможности создать хоть что-то. И это пугало.

– Эй? – Крикнул он. Голос слегка хрипел так, будто он только проснулся. Эхо отразилось от невидимых стен, оглушая Диппера, успевшего привыкнуть к полной тишине.

– Билл? – Он резко вздернул руку и поднял рукав алой мастерки на левом запястье, испачканной в земле. То, что он так искренне хотел сейчас увидеть, отсутствовало.

Признак их с Биллом связи как таковой, не было. Как и не было ощущения присутствия демона в мыслях.

Поэтому так пусто…

Заторможенно подумал он.

– Тут кто-то есть? – Снова прокричал он так, как обычно это делают смертники в фильмах ужасов.

Темнота слегка осветилась голубоватым свечением и замерцала, словно зовя Диппера ближе.

И он пошел – вариантов все равно не было, так почему нет?

К тому же, думал он, если я уже умер, то терять мне нечего. А если еще нет, то… то все равно все, что можно было, я уже потерял.

Диппер невесело хмыкнул и пошел быстрее. Хотелось с этим закончить и снова остаться в той тишине. Совсем одному.

Чем ближе он подходил, тем интенсивнее мерцал голубой свет. Он становился все ближе и ближе, пока не потух.

Диппер оторопело замер на полушаге и быстро заморгал.

Его снова окружила полнейшая темнота. Оглушила абсолютная тишина. Поразила внутренняя пустота.

– Вернись! – Больше ему не хотелось быть тут. Что-то неуловимо изменилось в самой атмосфере, и изменилось явно не в лучшую сторону.

Перед ним вспыхнуло голубо-фиолетовое пламя, – его собственное, – окружая его.

– Что?…

– Диппер… – Раздался грубоватый голос будто отовсюду. При всем желании, Диппер не смог бы сказать, кому принадлежит этот голос. Он отдавал стальными нотками, но мог принадлежать, кажется, и парню, и девушке.

– Кто ты? – Тихо спросил он, не отводя взгляда от огня.

– Я – это ты. – Голос изменился, становясь действительно похожим на его собственный, только куда более твердый и уверенный, а впереди появился он сам, только… это был словно не он. Нет, точно кто-то другой.

У этого… существа были вытянутые зрачки, обрамленные ярко-голубой радужкой, покрытой фиолетовыми трещинами. Бледная кожа будто светилась, а темные волосы были уложены так, чтобы созвездие родинок на лбу было полностью открыто.