Странная шхуна, непойми откуда и непойми зачем объявившаяся, замерла в нескольких метрах. Порты на небольшом паруснике открылись, и из них, как зверьки из норок, выглянули два пушечных дула. Мгновение — и от залпа заложило уши. Ядро оглушительно впилось в обшивку «Неудержимого» немного в стороне от нас. Обломки досок плюхнулись на воду, судно качнулось и его борт толкнул меня в спину. Умудрившись не скрыться с головой в который раз, сквозь крики солдат наверху, расслышала прилетевшее с палубы шхуны такое знакомое «Эй! Кэп! Мы здесь! Полезайте на борт!»

Едва не захлебнувшись в волнах и в собственном обескураженном «Что?!», я разглядела, как Джек спешно погрёб к шхуне. Взгляд метнулся к её палубе, скользнул по снующим туда-сюда людям и зацепился за знакомую крепкую человеческую фигуру на руслене. «Гиббс?!» — поражённо взвизгнул внутренний голос. Не разбираясь что к чему, я последовала примеру кэпа и погребла к шхуне — благо, в ущелье между двумя кораблями волны уменьшились. С борта свесился верёвочный штормтрап и стукнул по деревянной обшивке. Я вцепилась в него бешеной хваткой, заслышав за спиной очередной свист пуль. Прямо над моей головой Джек перебрался через фальшборт, и шхуна сразу же резко поворотила бушприт прочь от «Неудержимого». Штормтрап закачался и пришлось приложить усилие, чтобы не плюхнуться обратно — мокрые ладони скользили, отяжелевший слоёный пирог-платье тянул вниз как кандалы, а ветерок пробирал холодом. Только на самом верху, когда нога с трудом перекинулась через фальшборт, и моё бренное тело грузно перевалилось на палубу шхуны, чьи-то руки заботливо подхватили под локти, помогая подняться. Кашель вырвался из груди, с волос и одежды заструились ручейки солёной воды, а рассеянный взгляд поймал в фокус нависшие надо мной озабоченные серые глаза под рыжеватыми бровями.

— Тим?!

— Оксана, — бывший парусный мастер подхватил меня под локоть и не без труда помог принять вертикальное положение. Я повисла на его рукаве, зная, что если отцеплюсь, ноги не выдержат, и физиономия снова «поцелуется» с досками. Для того, чтобы задавать какие-то вопросы, радоваться встрече или наоборот удивляться, силы слишком истощились, оставив лишь желание упасть куда-нибудь в уголочек, свернуться калачиком и не показываться оттуда не один десяток часов. — Оксана, — напряжённо зазвучало над ухом. Ошалелый взгляд с трудом поднялся к лицу Тима. — Тебе плохо? — и, заметив, что нахожусь едва ли не в висячем положении в его объятьях, постаралась снова почувствовать налитые свинцом ноги и стоять самостоятельно.

— Порядок, — уведомила я, качнувшись и пригладив безжизненные пакли волос к голове. «Зато можно считать, искупалась впервые за неделю», — истерично хохотнул внутренний голос. Взор зацепился за подрагивающую фигуру за плечом Тима. Джек, как кот, упавший в ванну, отряхнулся и влез в рукава кителя, поданного мистером Гиббсом. Я обернулась. «Неудержимый» остался позади, а гавань переливалась фонарными огнями, прощаясь с уходящей шхуной. Огромному галеону, чтобы отправиться в погоню, потребовалась бы вечность времени: судно без команды, не первый месяц отстаивающееся на приколе, не сдвинулось бы с места и через час, поэтому мы вполне могли рассчитывать избежать преследования.

— Гиббс! Кракена мне в ром, как тебя сюда занесло? — удивление с лёгкой примесью восторга так и звучало в голосе Воробья. — Где раздобыл эту посудину?

Старпом с улыбкой повёл плечами, мол, долгая история. Спустя не больше десяти минут мы уже сидели в чертовски тесной кают-компании и выслушивали её…

Я стучала зубами о край чашки «средства от холода и печали», столь заботливо вручённой мистером Бергенсом, и куталась в едва ли греющее покрывало.

— Вот уж сейчас ты как никогда вовремя, старина, — Джек одобряюще похлопал Гиббса по плечу и от души приложился к горлышку бутылки.

— Да, пустяки, — тот махнул рукой, как стеснительная барышня. — А наше появление, так сказать, лишь дело счастливой случайности.

— И какую же случайность мне следует возблагодарить?

— Видишь ли, Джек, — Гиббс слегка приуныл. — Тогда, на Сен-Бартелеми, когда вы и «Жемчужина»… эмм… скажем, пропали, мы недолго засиделись. К нам явился твой заклятый дружок, Кристиан Стивенс, — он опасливо покосился на меня, сомневаясь, можно ли пускаться во все подробности в присутствии любопытной мисс. Джек же вытянулся от удивления и выжидательно уставился на старого собутыльника. — М-да, Джек, это от Стивенса мы узнали, где вас искать. Он вернулся на Сен-Бартелеми и предложил нам сделку. Рассказал, что вы умудрились слинять от него и предложил, чтобы мы нашли вас и достали дневник мисс Киджеры, а также первую половину координат острова Дьявола — для него. Ну, сам знаешь, нам сидеть в городе, заполонённом солдатами — не радостно. В обмен на это Стивенс доставил нас на Тортугу, где мы взяли «Марко Поло», — и словив мой не совсем понимающий взгляд, кивнул на переборки кают компании и похлопал по стенке шхуны. — Кристиан Стивенс знал, что вторая часть координат у его племянника, на «Неудержимом», и был уверен, что вы отправитесь туда. Но по пути случился шторм. Наш «Марко Поло» и его «Августиниус» потеряли друг друга в море и поэтому мы успели прибыть на Пуэрто-Плата первыми. А когда, заходя в порт, услышали стрельбу и заметили вас в воде, планы переменились, — Гиббс развёл руками, тем самым показывая, что закончил. Джек в задумчивости поскрёб бородку и опустил взгляд куда-то за бутылочное стекло.

— Не верю, что Стивенс просто так взял и поверил, что вы предадите вашего капитана взамен на бегство с Сен-Бартелеми, а также без каких-либо гарантий вывалил вам такое ценное знание. Признавайся, старина, что ты вручил ему в качестве залога?

— А, ничего того, о чём стоило бы жалеть.

— Гиббс?

— Тот секстант из липового золота, который мы взяли при абордаже незадолго до появления мисс Оксаны.

Воробей переменился в лице — напрягся, поднял брови домиком, и, кажется, ещё чуть-чуть и можно было бы расслышать скрип зубов.

— Это было настоящее золото, идиоты, — простонал Джек, издав напряжённый выдох и подняв несчастные глаза к паутине на потолке. В него устремился полный изумления и молчаливого «Как же так?» взор Гиббса. — Я специально так сказал, чтобы вы не пропили.

Я поперхнулась ромом.

— Но ведь это уже не важно, — я стукнула кружкой по столу и ощутила на себе взгляды двух пиратов. — Сейчас нам нужно вернуться на «Жемчужину».

— Тебе так хочется делить нашу находку с этой грязной мартышкой Барбоссы? — Воробей презрительно поморщился.

— Там же остался дневник Розы Киджеры. И первая доля координат.

Со стороны Воробья раздался сиплый смешок.

— Уверена?

По столу шлёпнула знакомая тонкая книжечка в заляпанном переплёте. Джек приподнял усы в гордой улыбке.

— А-а, — я прищурила глаза и медленно закивала. — Спёр дневник. В силу своей сущности просто не можешь не воровать, да? — Но справедливое замечание внутреннего голоса заставило посерьёзнеть. — Они сразу же заметят пропажу.

— Не-а, — интригующе объявил Джек. — Зачем им заглядывать в почти нечитаемый дневник, когда на первом плане есть координаты? А если их ручки и дойдут до шкатулки, где он хранился, то её вес и характерный грохот внутри не оставят сомнений, что она не пуста.

Я ухмыльнулась.

— И что же ты положил в шкатулку вместо дневника?

Джек приосанился и гордо задрал нос.

— Помнишь ту синюю книжечку?

Я устремилась в глубины воспоминаний и откопала там тот день, когда в самом начале путешествия пришла к Воробью с просьбой дать книг для чтения, в результате чего наткнулась на весьма сомнительное литературное издание.

— С порнографией?

— Да! — Джек хлопнул в ладоши, откинулся на спинку стула и закинул ногу на ногу с видом абсолютного победителя. Я потрясла головой в немом изумлении и подвела глаза к потолку. Даже самая Богу противная вещица, оказывается, может пригодиться!

— Не жалко было расставаться с таким сокровищем? — ехидно поинтересовалась я.