…
«Спасибо, но думаю, что сам могу понять, кто чего достоин», холодно говорит Гарри. Драко опускает свою маленькую ручку, на его щеках появились розовые пятна.
«На твоем месте я был бы поосторожнее, Поттер», говорит Драко. «Если ты не будешь повежливее, то закончишь, как твои родители.»
…
Распределяющая шляпа наваливается ему на глаза. «Только не Слизерин», думает Гарри.
«Не Слизерин, а?» отвечает Шляпа. «Ты уверен? Знаешь, ты мог бы стать великим, все здесь в твоей голове, и Слизерин поможет тебе на пути к величию, без сомнения… нет? Что ж, если ты уверен — будь по-твоему — ГРИФФИНДОР!» Гарри с облегчением снимает шляпу.
Драко больше не видел того серебристого сияния, которое искал, поэтому он медленно отстранился, полностью вылетев из головы Гарри. Он направил палочку на классную доску, добавил еще одну точку с надписью «Стекло со змеей» и еще одну точку после нее. Драко нахмурился, пытаясь придумать, как все это обозначить, но в конце концов остановился на 31.07.91 и 01.09.91 и положил палочку.
Драко закрыл глаза, наконец позволив своим барьерам окклюменции опуститься, чувствуя, как волна реакции прорвалась через него. Его мысли метались, но он потер бедра, руки, волосы, ключицу. Он знал, кто он такой. Он только что увидел, кто он такой. Он ненавидел это. Это определенно не помогало ему успокоиться. Его руки снова начали дрожать.
Он открыл глаза и посмотрел на Гарри, который смотрел на него с настороженным лицом, как будто ему только что напомнили о том, кем на самом деле был Драко. Драко продолжал растирать бедра, но энергия не покидала его. Он встал и стал расхаживать взад и вперед перед окном, иногда тряся руками. Гарри продолжал смотреть.
Драко чувствовал, что тонет в потоке сдерживаемых им эмоций, но он знал, что они не исчезнут, пока он не прочувствует их все. Он никогда раньше не чувствовал все так сильно, когда видел чужие воспоминания, а он видел несколько дерьмовых детских лет. Но чулан под лестницей? Он вспомнил, как Люциус однажды наказал домашнего эльфа за шум после того, как тот случайно обжегся — он видел, как тетя Гарри сделала то же самое. Он понял, что даже не слышал, чтобы кто-то произносил имя Гарри, пока Хагрид не появился на виду, и Гарри, очевидно, не знал, что он волшебник, до тех пор просто предполагая, что все странные события вокруг него были потому, что он был своего рода уродом, как его называли. Драко никогда в жизни не был так зол.
А потом Гарри встретил Драко, который перенял на себя эстафету хулигана у ужасного кузена Гарри, потому что он не знал, как взаимодействовать с добротой, он никогда этому не учился. Весь мир Драко состоял из лидеров и последователей, эксплуатации и политической выгоды, даже в нежном возрасте одиннадцати лет, и Люциус никогда бы не позволил Драко быть чем-то меньшим, чем лидером. Люциус и Нарцисса никогда не учили Драко, как заводить друзей, они учили его, как находить союзников, а когда кто-то не был союзником, они считались врагами. И ради Мерлина, им было, блин, одиннадцать. Гарри не захотел пожать ему руку, поэтому Драко пригрозил ему убийством — он действительно был Люциусом в миниатюре. Люциус Облегченная Версия, как называли его Пожиратели смерти, ухмыляясь и усмехаясь. Неудивительно, что Гарри умолял Шляпу отправить его куда угодно, кроме Слизерина.
Не в первый раз Драко задумался, хорошая ли это идея, стоит ли продолжать. Он знал, что с этого момента стычки Гарри с Драко только ухудшились. Гарри придется пережить почти все их соперничество — как он мог после этого уважать Драко? Драко рассчитывал, что они оставят свою историю позади, чтобы работать вместе; как он мог забыть, что история была именно тем, что Драко в нее привнес?
Драко лихорадочно вышагивал, его дыхание вылетало со свистом резкими неглубокими порывами сквозь зубы. Он ничего не мог слышать из-за приливов крови к ушам, казалось, пол вибрирует под его ногами. Он даже не заметил, как Гарри двинулся, пока не оказался прямо перед ним, схватив Драко за плечи с решительным выражением лица. Когда Драко встретился с ним взглядом, он понял, что задыхается. Его руки сжимали локти Гарри, словно спасательный круг. Он задыхался, он умирал, и огненно-зеленые глаза Гарри будут последним, что он когда-либо увидит.
Но Гарри только усилил зрительный контакт и начал дышать — четыре раза через нос, на счет два задержать дыхание, четыре через рот. Где-то в голове Драко это звучало как хорошая идея, поэтому он старался повторять. Его дыхание было прерывистым, тяжелым и неестественным, но он сосредоточился на ощущении рук Гарри на своих и задышал.
В конце концов Гарри решил, что он не умирает, и отпустил его, возвращаясь к стулу. Драко последовал за ним, пытаясь собраться.
— Извини, — пробормотал Драко. Гарри покачал головой, отломил кусок шоколада и протянул его Драко. Он взял свой блокнот, чтобы что-то написать, пока Драко ел, чувствуя, как тепло шоколада разливается по нему. От внимания Драко не ускользнул тот факт, что это был второй раз за сегодняшний день, когда Гарри позаботился о нем. Какой ты целитель, Малфой, удрученно подумал Драко.
Почему? Гласил блокнот Гарри.
— Почему я так отреагировал? — уточнил Драко и получил в ответ утвердительный кивок Гарри. Драко сделал еще один глубокий вдох и откусил еще кусок шоколада.
— Я использую окклюменцию, чтобы сдерживать свои эмоции и реакции, пока я нахожусь в чьей-то голове, — начал он. — Когда я заканчиваю, мне нужно снести барьеры и пощупать их. Но сегодня всего было слишком много, и я испытал слишком много гнева, чтобы сдержать его сразу.
Гарри выглядел смущенным.
Гнева? написал он.
— Да, в большинстве времени гнев. Ярость, тяжелая доза гнева. Не думаю, что когда-либо злился сильнее. Я все еще зол, — ответил Драко. Его руки снова начали дрожать. Ему показалось, что где-то он услышал негромкий стук стекла.
Гарри все еще выглядел озадаченным. Он указал на Почему? написанное ручкой.
— Гарри, — сказал Драко сквозь зубы. — Эти маглы были отвратительны. Ни один ребенок не заслуживает такого обращения. Никто этого не заслуживает. Они никогда не произносили твоего имени, они наказывали тебя за вещи, неподвластные твоему контролю, они, блять, морили тебя голодом — они обращались с тобой так же, как Люциус обращался с домашними эльфами Малфоев, ты понимаешь? — Глаза Гарри расширились. Он выглядел испуганным и растроенным. Ему явно было некомфортно. Взгляд метался по комнате, рука дернулась за палочкой. В ушах Драко звенело.
— Твое письмо, Гарри, — твердо сказал Драко. Позади него что-то тяжелое упало на пол. Драко не заметил. — Твое письмо было адресовано тебе в чулан под лестницей. Почерк МакГонагалл, ее любимые зеленые чернила. Они знали, Гарри, и ничего не сделали, и я, сука, так зол.
Огонь разгорелся за решеткой, с ревом и искрами, опасно большой. Книги сами слетали с полок. Грохочущее стекло наконец разбилось, что бы это ни было. Драко схватился за ручки кресла и снова вдохнул, прислушиваясь только к звукам воздуха, входящего и выходящего из его носа.
Огонь медленно утих, шум утих, и Драко убрал руки с подлокотников и согнул пальцы. Он случайно взглянул на Гарри, который просто смотрел на него с непроницаемым выражением лица. Драко посмотрел на него в ответ, пораженный тем, что человек все еще может оставаться таким чертовски хорошим, имея такую тяжелую историю.
Приходилось там жить, написал Гарри, перелистывая на новую страницу в блокноте. Кровная защита.
Драко покачал головой и снова закрыл глаза.
— Есть так много других способов защитить кого-то, — пробормотал он. Он знал, что он только еще больше разозлится, если начнет спорить об этом с Гарри, и в любом случае это не его дело. Он сменил тему.
— В следующий раз мы будем брать по одной крошке за раз. Я не должен так много сдерживать с помощью окклюменции — я должен чувствовать одно за раз. — Драко вздохнул. — Извини, я думал, что справлюсь.
Гарри пожал плечами.
