Будто мне нужны были дополнительные причины ненавидеть эту женщину. Я почувствовала, как напряглась ладонь Адама и с запозданием осознала, что до нас донесли в мягкой форме: жена спонсора не одобряет трату денег на какую-то театральную труппу. Это не входит в область ее интересов. Я уставилась на собственный бокал и с удивлением обнаружила, что он пуст. В третий раз.

— Надеюсь, я никого не обидела, — сказала она, правильно расценив наше молчание.

— Да нет, что вы, — услышала я собственный голос со стороны и удивилась. Кажется, шампанское дало о себе знать. — Мало кто из людей вашего круга не стыдится признать, что не разделяет любви к тому или иному виду искусства, не опасаясь, что это будет воспринято как недостаток культурного образования. Браво.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Наградой за хамство мне были три отвисшие челюсти и подозрительное хрюканье откуда-то сбоку.

— Прошу прощения, что влезаю, — услышала я голос Дианы. Кажется, этот мерзкий смешок принадлежал ей. А ведь я еще думала, где она ходит? Оказывается, дожидалась, когда мы подойдем к спонсору, чтобы устроить сцену при лучших свидетелях. — Просто Наталья не может без того, чтобы поставить себя выше окружающих. Принцесса, которую насильно лишили короны, обделили, и вообще…

— Диана! — рявкнул Адам.

Я взглянула на приму и поняла, что эффекта не добиться. Она была еще пьянее меня, и это грозило катастрофой. Мне следовало ответить или что-то сделать, но быстрое переключение с Вита и его жены на Диану перепутало все мысли. Секунду назад я думала, как осадить одну рыжую стерву, а на подходе уже следующая.

— Просто итальянские страсти, — прокомментировала Светлана со смешком.

— Адам, помнится, ты уже не раз обещал мне разобраться с этим… вопросом. Два месяца только это и слышу, — сказал балетмейстеру Астафьев.

Однако, к моему удивлению, Адам ничуть не смутился и поднял вверх палец.

— Вит, одну минуту, нужно прояснить некоторые детали.

— Уладить? Прояснить детали? — взвилась Диана, и не думая заканчивать сцену. Повернулась и ткнула в меня пальцем. — Ты говорил, что она психопатка, пустышка без эмоций, которая закончит жизнь в дурдоме… А потом взял и сделал ее своей Кристиной, потому что хотел собственный балет и этого потребовал спонсор. Ты уничтожил меня, мою карьеру. Я отдала тебе все! Даже когда меня звали в другие балеты, я оставалась верна тебе… А потом ты просто взял и заменил на куклу, которая понравилась спонсору больше!

— Кажется, ты говорил, что все под контролем. Странное у тебя понятие контроля, — поддел Адама Вит.

Я заметила, с какой улыбкой посмотрела на него Светлана. Ей явно нравилось представление. Впрочем, как и самому спонсору. “Ну не прекрасная ли пара?” — подумала я едко.

— Простите нас. — Адам покраснел, а потом схватил Ди за локоть и поволок в сторону.

Проследив за ними взглядом, Вит взглянул на меня и потребовал:

— Наталья, не будете так добры пояснить, что вообще в труппе, которую я финансирую?

Я подняла глаза к его лицу и пропала. Не зря старалась этого избегать: больно видеть это бесстрастное выражение и вспоминать, что было между нами. Пара секунд, и я, опомнившись, ответила:

— Все банально: старые враги, новые постановки. Сегодня утром в одном из залов сделали изумительную… инсталляцию. Что-то вроде попытки деморализации ведущих солистов в преддверии премьеры. Зеркала побили, кетчупом гадостей понаписали, пуанты испортили.

Вит смотрел на меня долго, будто на допросе, когда ждут, что свидетель сломается и расскажет больше. Но, увы, я была слишком пьяна, чтобы оценить подобный фокус. Меня больше интересовали маленькие вспышки в глазах спонсора, разжигавшие кровь. Должно быть, я смотрела на него до неприличия пристально, так как Светлана настороженно посмотрела на мужа, и Виту пришлось заговорить, чтобы не накалять обстановку:

— Это сделала Диана?

— Не доказано, — мотнула я головой.

— А что сказала полиция?

— Полицию пока не вызывали. Они бы стали допрашивать танцоров и персонал, скорее всего, сорвали бы премьеру. Адам с директором решили для начала провести внутреннее разбирательство.

В этот момент раздался звон бьющихся бокалов и громкий крик Дианы:

— Нет! Ты обещал эту роль мне. Ты написал ее для меня, а потом позволил спонсору все переиграть! Тряпка!

Ситуация из плохой превращалась в отвратительную. Адам схватил приму и оттащил еще дальше, испуганно взглянув на нас. Он опасался, что та сболтнет лишнего. Ведь Ди уже не один раз назвала меня подстилкой Вита. Признаться, я не больше балетмейстера хотела, чтобы Светлана все узнала. Наша со спонсором позорная связь была разорвана, и даже если бы Астафьев развелся, это бы уже не помогло. Он отнесся ко мне именно как к подстилке, и я не представляла, что должно было случиться, дабы оправдать это в моих глазах. Вот теперь пусть живет и воюет со своей достойной. Больно ли? Да. Но вовсе не потому, что меня «обскакала» другая. Это я влюбилась в козла — не на кого пенять.

— …посмотрим, как после этого он будет спонсировать твою труппу! Я потоплю тебя… моя роль… — продолжала вопить Диана.

— А вот и полиция, — первой заметила Светлана, и получилось у нее как-то тоскливо, будто она ждала продолжения драмы, но стражи порядка все испортили.

— Что ж, позвольте вас поздравить, — сказал мне Вит, и я нахмурилась, ничего не понимая.

— Поздравить с чем?

— С тем, что вы только что стали единственной примой этого театра. Или думаете, что Диану оправдают и вернут на сцену?

Только после этих слов я поняла, что Вит прав. Все смотрели не только на Диану, которую уводили полицейские, но и на меня. Я словно оказалась в замедленной съемке. Перешептывания, смешки, звон бокалов…

Мне всегда казалось, что день, когда я стану примой, будет наполнен смехом и счастьем, но это оказалось совсем не так. За последние двенадцать часов я прошла через страх, предательство, надежду, крах иллюзий, борьбу с собой, опьянение, знакомство с женщиной, которой я проиграла свою любовь, а еще арест соперницы.

— Вы пожалеете, все вы пожалеете! — орала Диана напоследок. — Ты заплатишь, Адам. И счастливо тебе оставаться с этой дочкой убийцы-шизофренички.

Решив, что на сегодня любезностей достаточно, я извинилась и направилась к выходу из зала, чтобы проветриться. Слабость накрыла меня волной, и стало очень плохо. Не помню, что случилось дальше, но очнулась я на запасной лестнице театра рядом со скрипачом.

— Я ставил на то, что вас разберет намного раньше, — жужжал он над ухом, пока я сидела прямо на ступеньках, обхватив руками раскалывающуюся голову. — Хотя с психологической точки зрения все объяснимо: вы ждали разговора со спонсором. Но как только задача оказалась выполнена, расслабились — и стало хуже.

— Перестаньте, пожалуйста, — попросила я. — Лучше объясните, как получилось, что в лучший день моей жизни я сижу на пыльной лестнице рядом с человеком, которого вообще не знаю, Диану арестовали, Адам скорбит, и… — И я оказалась вынуждена знакомиться с женой любимого мужчины.

— Так часто бывает. Например, вы очень ждете свой день рождения. Рассчитываете, что к вам придут друзья, что будет весело, легко и комфортно. Чем больше ждете — тем сильнее завышаете ожидания. Но на деле друзья оказываются заняты своими проблемами, недовольны угощениями, станут травить глупые шутки, а про вас и не вспомнят. Так и тут. Мой опыт подсказывает, что лучше ничего не ждать, а просто делать то, что любишь. Вы прекрасно танцуете, с душой, так чего еще желать? К слову, достаньте мне контрамарку на спектакль. Куда-нибудь поближе, я хочу полюбоваться вами из зрительного зала.

— А вы наглец, — опешила я от такой просьбы.

— Действительно. Но я утешаюсь тем, что вы не похожи не человека, который приглашает на спектакли толпы друзей. Их у вас нет. Разве что спонсор… у него собственная ложа.

— Что?