– Мы можем поговорить… где-нибудь в другом месте? – спросил инспектор. И вновь покосился на птицу.

Гроба с того места, где стоял Страйк, видно не было, и бвана, как я понял, не спешил его по этому поводу просвещать.

– Прошу, – наставник вытянул ладонь к другим дверям.

Выбрал он наугад – изучить расположение комнат мы еще не успели – и оставалось только надеяться, что за ними не окажется чулан с пыльными тряпками.

Пронесло. Там тоже была гостиная – очень миленькая, с обоями в голубой цветочек, с эркерным окном и громадным букетом на ломберном столике.

Лумумба жестом пригласил инспектора устроится в глубоком кожаном кресле, сам тоже уселся, а мне движением брови указал на место позади инспектора.

Расчёт простой: когда за спиной, вне поля видимости, но зато в прекрасной слышимости – я намеренно громко шмыгал носом и сопел – устраивается детина моих габаритов, любой почувствует себя неуютно.

А когда человек нервничает, то может сболтнуть что-нибудь лишнее для себя, но зато очень интересное для нас.

– Чем могу? – флегматично спросил Лумумба, раскуривая трубку. Вёл он себя так, будто Страйк пришел попросить в долг.

Но инспектор не повёлся.

– Кто вы такой? – выстрелил он в наставника. – Где Вилликинз? Почему нет никого из прислуги?

– На первый вопрос ответ вы уже получили, – с достоинством ответил учитель. На второй и третий… Сам хочу знать.

– Вы не можете быть русским посланником! – рявкнул инспектор.

Его брылястое, украшенное рыжими бакенбардами отражение, которое я видел в полированном кофейнике на столе, удивительно напоминало фарфорового бульдога. Ширококостного, криволапого, с коротким хвостом и ободранными в жестоких драках ушами.

– Это почему? – удивился Лумумба. Не нравится национальность?

– До вашей национальности мне нет никакого дела! – вновь рявкнул инспектор. – Мне не нравится скорость, с которой вы нарисовались. Не успело остыть тело Барсукова…

– Поверьте, успело, – вставил Лумумба, рассматривая уголёк в трубке.

– Но его убили только вчера, поздно вечером. Как российское правительство могло так быстро…

– У нас свои методы, – внушительно сказал бвана. Я подтвердил, засопев еще громче.

Инспектор, к чести его, на моё сопение даже не вздрогнул.

– Магия? – агрессивно спросил Страйк.

– И оперативная работа дипломатического корпуса, – кивнул Лумумба. – Кроме того, мне вменяется расследование безвременной кончины Игната Степановича.

– Убийство произошло в Букингемском дворце, – отчеканил Страйк. – А значит, на территории Великобритании. Расследованием будет заниматься Скотланд-Ярд.

– Но убита персона, обладающая дипломатическим иммунитетом. Наш соотечественник. Расследованием будет заниматься АББА.

– Барсуков убит банальным стилетом. Я не усматриваю тут магического состава преступления.

– Но посланник был магом. А значит, магическая подоплёка в любом случае имеет место быть.

Собеседники угрюмо уставились друг на друга через стол.

Страйк двигал челюстями и прожигал Лумумбу взглядом, бвана невозмутимо дымил трубкой. Инспектор сдался первым. Он полез в карман кителя, достал исполинскую сигару и спички, долго её раскуривал – что позволило ненавязчиво отвести глаза – и наконец, выпустив удушливый клуб дыма, рявкнул:

– Вы мне не нравитесь!

– Вы мне тоже, – не остался в долгу наставник.

Первый раунд. Один-один.

Затем они будто пришли к какому-то негласному соглашению: напряжение спало, позы расслабились, в глазах проявилось что-то вроде делового уважения к противнику.

– Когда мы прибыли рано утром, – негромко сказал бвана без всякого давления со стороны инспектора, – особняк уже находился в этом виде. Ни горничных, ни дворецкого мы не застали. Так же, как и тела покойного Барсукова.

– Что-о-о? – проревел Страйк.

– Что слышали, – не очень вежливо пожал плечами учитель. – В особняке был совершен… магический ритуал, причиной – или следствием – которого стало исчезновение мёртвого посланника.

– Ритуал имел отношение к некромантии? – так же негромко, с оттенком вежливого интереса, спросил инспектор.

– С большой долей вероятности, – кивнул бвана.

Я-то понимал: Лумумба не просто уверен, а прекрасно ЗНАЕТ, что ритуал Аш'к-Энте имеет некромагическую природу.

– Значит, это тем более наше дело, – вернулся к приказному тону Страйк. – Точнее, британской Королевской академии магии и волшебства.

– Соблаговолите пояснить, – флегматично попросил наставник.

– Заниматься некромантией в Англии запрещено, – нежно улыбнулся инспектор. – Это считается преступлением против короны, и карается смертной казнью.

– Но только не в пределах посольства, которое является территорией другого государства, – парировал с широкой улыбкой людоеда Лумумба. – К тому же, применить смертную казнь к покойнику весьма… хе-хе… затруднительно.

Второй раунд. Два-один в нашу пользу.

– Вы не имеете права скрывать от нас информацию по убийству посланника, – буркнул Страйк.

– Обещаю сделать всё, что в моих силах для того, чтобы донести её до вашего сведения. Разумеется, как только сам что-нибудь узнаю, – сонно прикрыл веки Лумумба.

– Разрешите хотя бы осмотреть место… – инспектор покрутил в воздухе сигарой.

– Исчезновения? – помог ему учитель. – Милости прошу.

Оба поднялись и направились обратно в золотую гостиную. Я пошел следом.

Третий раунд. Три-один в нашу пользу.

Орёл был на месте – так же, как и полицейские у дверей. Дядьки так и стояли на вытяжку: дубинки у пояса, руки по швам, ремешки похожих на ночные горшки шлемов – под нижней губой…

Признаться, я о них на время забыл.

Наставник куртуазно подвёл Страйка к пустому гробу, дал его внимательно осмотреть, не повёл бровью, когда тот потыкал пальцем, затянутым в чёрную перчатку, в белую шелковую подушечку…

– Хотел убедиться, что пустой гроб – не иллюзия, – выдохнул инспектор.

– Я так и понял, – кивнул наставник.

– Собачья работа, – неожиданно пожаловался Страйк. – Я поступил на службу зелёным мальчишкой, простым полицейским. Это было двадцать лет назад. Но я до сих пор скучаю по тем временам. Банальный сбор улик, опрос свидетелей… Как же тогда было хорошо.

– Но ведь ничего существенно не изменилось, – посочувствовал Лумумба. – И сбор улик и опрос свидетелей никто не отменял.

– А если улики рассыпаются прахом после рассвета, а свидетель пыхает огнём?

– Выход один: самому научиться пыхать огнём и развеиваться в прах, – грустно усмехнулся наставник.

– Пробовал, – скривился инспектор. – Не хватило индекса.

– Это как?

– В английском законодательном акте есть такой пункт: каждый гражданин должен пройти обязательную проверку на предрасположенность к магии, – скрипучий голос бронзового орла заставил вздрогнуть всех присутствующих, включая полицейских у дверей и отсутствующего покойника. – И каждому присуждается определенный индекс. При достаточности которого гражданин может стать кандидатом, а со временем – получить магическую степень.

Страсти какие, – подумал я. – Просто разгул бюрократии.

С другой стороны, здесь должен быть исчезающе мал процент спылившихся…

– Сочувствую, – искренне сказал Лумумба.

– Это лишнее, – отвердел лицом Страйк. – Я подавал заявку исключительно по долгу службы.

– Уступка за уступку, – предложил Лумумба. – Я буду держать в курсе – лично вас – о ходе магического расследования, а вы взамен позволите мне опросить свидетелей из Букингемского дворца.