– Все, – продолжала Миас, – поднимайте оружие и приготовьтесь отбить атаку врага.

Будь Джорон быстрее и смелее, быть может, он выбрал бы именно этот момент, чтобы бросить ей вызов. Попытался бы ее перекричать. Мародеры с радостью приняли бы костяной корабль в подарок без боя, а самого Джорона охотно взяли бы к себе. Но в глубине его сознания звучал голос отца и сотни рассказов о славном флоте, и он не мог пойти на предательство.

Предать Миас? Да. Но отца? Никогда.

– Неужели вы не слышали супругу корабля? – выкрикнула Барли у него за спиной. – Она сказала, что мы должны приготовиться защитить корабль от мародеров.

Последовала пауза, как если бы «Дитя приливов», балансировавший на рифах и готовый в любой момент перевернуться, остался брошенным под ярким сиянием Глаза Скирит или уже погружался в темноту.

Затем Миас вскочила на корабельные поручни. Мимо пролетали стрелы, выпущенные с приближавшихся флюк-лодок, но она вела себя так, словно их не существовало.

– Ну, – закричала она. – Вы флот? Или пена? – Она подняла меч. – Потому что я – флот!

«Дитя приливов» накренился, и тут раздался одинокий голос. Джорон не знал, кому он принадлежал, но его было хорошо слышно.

– Да! Мы флот!

И в это мгновение решение было принято. Все вокруг Джорона подняли оружие, и он посмотрел на приближавшиеся лодки и обнаженных по пояс врагов, которые размахивали копьями и луками.

– Ты ранена, – сказал Джорон Миас.

Она посмотрела на него так, словно он сказал – какую-то глупость, и с гримасой попыталась поднять левую руку.

– Да. – Она подошла к обломанному хребту. – Вывих, ничего больше.

С этими словами она ударила спиной в сильно наклоненный хребет корабля, и ее плечевой сустав встал на место. И, хотя Миас не закричала, колени у нее едва не подломились от боли. Команда смотрела на свою супругу корабля, словно ее действия придавали им силы.

– Теперь уже лучше, – добавила она. – Нужно кое-что побольше, чем немного боли, чтобы остановить дитя палубы, верно? – она произнесла эти слова, обращаясь к ближайшей к ней женщине, и та ухмыльнулась в ответ, показав зубы, почерневшие от жвачки харси. – Спустите крылья. Мы их поставим так, чтобы они послужили нам щитом от стрел. Одно на перила, другое – на хребет. За дело. – Женщина кивнула и бросилась выполнять приказ.

Остальные принялись расчищать палубу, топоры рубили такелаж, чтобы опустить главное крыло и быстро поставить его перед крестцом.

Лодки подплывали все ближе.

Второе крыло поставили у поручней на борту.

Лодки подплывали все ближе.

И стрелы начали ударять в борта «Дитя приливов».

Джорон смотрел на женщин и мужчин на флюк-лодках, думая о том, что их невероятно много. Две самые большие были забиты мародерами, жаждущими крови, их тела покраснели от краски. В гребных лодках – он насчитал восемь – находилось не менее шести мародеров в каждой, и Джорон почувствовал, что его завораживает неизбежность приближавшейся смерти.

Миас заставила его опуститься на палубу, когда на «Дитя приливов» обрушились стрелы.

– У нас есть луки на борту, хранитель палубы? – спросила она. Он не знал и ответил ей пустым взглядом. – Не имеет значения. Я пошлю людей, чтобы они закрыли амбразуры на нижней палубе, и тогда никто не сможет проникнуть через них на корабль. Еще далеко не все потеряно, Твайнер. – Миас улыбалась и тяжело дышала. Джорон не мог понять, почему она улыбается, когда они так близки к смерти и все пошло наихудшим образом. – На лодках нет детей, мы прибыли вовремя.

– Или они были на тех, которые мы потопили, – возразил Джорон.

– Когда мы сюда пришли, они направлялись к берегу. Нам удалось им помешать, и теперь мы должны раздавить их о наш корабль, и неважно, что он поврежден.

– Их слишком много, – снова возразил он.

– Но они всего лишь сброд, хранитель палубы. А мы – флот. – Она повернулась к мужчине, который присел на корточки рядом, его лицо покрывали шрамы, и у него не хватало нескольких зубов. – Ты слышал, кто мы такие?

– Флот, – ответил он, но Миас показалось, что его ответ прозвучал слишком тихо.

– Тогда покажи, что в тебе еще осталась гордость. Прокричи это. – Она стояла, не обращая внимания на летящие стрелы, свет отражался от перьев в ее волосах и рыбной кожи туники. – Они – сброд! Ничто! Мы – флот! Мы – Сто островов, и они ничего не смогут против нас!

Джорон видел, какими взглядами обменивались матросы; несмелые улыбки появились на загорелых, покрытых шрамами лицах, и ее слова стали повторять, громче и громче, пока дождь стрел не стих. Он подумал, что Миас безумна, но ни одна из стрел ее не задела.

Она наклонилась вперед так, что почти коснулась губами его уха.

– Мы начнем схватку здесь, когда они станут перелезать через поручни. Когда их наберется слишком много, отведем команду на крестец.

А вокруг них кричали:

– Мы флот! Мы Сто островов!

«Неужели все они безумны, или сражение всегда так влияет на женщин и мужчин?»

Миас выпрямилась и подняла меч. Стрелы падали вокруг нее, отскакивали от палубы, вонзались в поручни, но не причиняли ей вреда.

– Идите ко мне! – крикнула она, обращаясь к приближавшимся лодкам. – Придите и найдите свою смерть от рук Удачливой Миас и ее команды!

Джорон услышал, как флюк-лодка ударилась о борт «Дитя приливов». Его отца раздавило между кораблем и лодкой. И тут раздался громкий рев. На поручне появилась рука. Миас сделала выпад, мародер закричал. Когда она подняла меч, с клинка капала кровь. Другие мародеры устремились на корабль, в просветах между потрепанным черным крылом и изукрашенными вертикальными стойками поручней появились лица. Некоторые были окровавлены после столкновений с усеянным шипами корпусом «Дитя приливов».

Джорон обнаружил, что стоит рядом с перилами, но не помнил, как здесь оказался. Он повернулся. Старая Брайрет вложила в его руку копье.

– Копье лучше подходит для такой работы, хранпал, – сказала она.

Между стойками появилось лицо, руки искали опоры на поручнях, оставляя на них темные влажные следы крови, – «Дитя приливов» уже взял с врага свою первую плату. Джорон направил острие копья в лицо мужчины, почувствовал, как оно рванулось вперед, рассекло плоть и нашло кость. Мужчина, прижимая руки к зияющей ране, с криком упал назад.

Вот как оно будет. Крик, выпад копья, вопль, смятение.

Если между поручнями появлялось лицо, он делал выпад, но также наносил удары по рукам и туловищу. Потом попытался бить в ноги и с удивлением обнаружил, как это просто. Джорон стоял на сланце «Дитя приливов», что давало ему преимущество над мародерами, пытавшимися взобраться на палубу, и он даже начал верить, что все закончится именно здесь, и закончится быстро.

С нижней палубы раздался крик.

Он повернулся.

Группа мародеров сумела подняться на палубу возле клюва корабля и теперь атаковала оборонявшихся с тыла. Миас отступила от поручней, схватила один из висевших на синей тунике маленьких арбалетов и хладнокровно направила болт на нижнюю часть палубы. Она отбросила арбалет в сторону еще до того, как болт вошел в шею женщины, а в руке супруги корабля появился другой арбалет.

– Смотрите на клюв! – крикнула она.

Лучше тренированные дети палубы отреагировали бы быстрее и бросились бы в контратаку, но эта команда не прошла необходимой подготовки; они полностью отдались отчаянному сражению. Еще один болт просвистел над палубой, но новые мародеры уже залезли на нос корабля. И триумфально вопили.

– Твайнер, – закричала Миас. – Отводи людей к хребту. Давай, не медли!

Джорон схватил Старую Брайрет.

– Отступаем! – выкрикнул он ей в лицо. Женщина ухмылялась, она была вся в крови, в глазах горела радость. Объятая яростью, она выглядела заметно моложе. – Назад! – кричал Джорон. – Назад!

Услышав Джорона, Старая Брайрет метнула свое копье в мародеров.

– Сейчас тебе потребуется твой курнов, хранпал, – сказала она, схватила Фарис и оттащила ее от поручней.