— Зеницу, вчера ночью, пока ты спал, кое-что произошло… — попыталась начать Аой. Вот черт, это не так уж и просто. Лучше выложить все сразу, как пластырь сорвать, и будь что будет, — я подошла к тебе поправить одеяло, и тогда… Ты вроде как спал, но не совсем…сначала я думала, ты принял меня за демона, но затем ты поцеловал меня и сорвал одежду… и…

До отвращения невнятное объяснение, но Аой не могла придумать ничего лучше. Она словно по капле выжимала из себя рассказ. Ее щеки пылали от стыда и то, что вчера казалось невероятным волшебным приключением, сейчас выглядело огромной ошибкой. Зеницу сперва недоверчиво внимал ее словам, затем его глаза начали постепенно расширяться, словно в голове вставали на свои места и запускались нужные шестеренки.

— Нет, нет, нет, нет и нет, — шепотом повторял он, как заведенный, а потом сорвался на крик: — Поверить не могу! Ты что вообще творишь, женщина?! Забрала мои поцелуи, мою девственность! А о Незуко ты не подумала?!

Слова Зеницу о юной красавице окончательно вывели из себя Аой. Ее и так нервирует сложившаяся ситуация, а этот гаденыш еще и вопит, как потерпевший! В конце концов не только она виновата! Какого черта он сидит сейчас такой растерянный и изображает жертву?! Она пострадала не меньше! Этот одуванчик-садист вытворял с ней такое! Да Незуко повезло, что не она попала под приступ лунатизма жестокого извращенца, прикидывающегося пай-мальчиком!

— Ты воспользовалась моим бессознательным телом! Знаешь, как это называется?!

— Зеницу, заткнись! — Аой не выдержала и стремительно распахнула рубашку. — Смотри, что ты со мной сделал! Все еще думаешь, это я тобой пользовалась?

Юноша резко закрыл рот, обозревая открывшуюся картину. Синяки и гематомы от укусов и откровенных поцелуев еще не расцвели всеми красками, но все равно выделялись на фоне бледно-розовой кожи шеи и груди. И хотя Зеницу разглядывал ее всего пару секунд, Аой заметила мелькнувшие в его глазах ужас и боль.

— Застегнись, бесстыдница! — заголосил он, уткнувшись лицом в колени.

— Как?! Ты не оставил мне ни одной пуговицы, кретин!

Выплеснув эмоции, они оба замолчали. Аой тяжело дышала, запахнувшись в разорванную одежду. Конечно, она ожидала подобной реакции, но ей было обидно. Не таким она хотела запомнить свой первый раз. Да и Зеницу было жаль, по доброй воле он никогда не изменил бы любимой девушке. Почему все так глупо сложилось? Если бы дурацкая миссия не вынудила ее столько времени провести наедине с этим полоумным и так нелепо влюбиться, она все еще спокойно жила бы себе в Поместье и строила планы по охмурению теперь уже ненужного ей Иноске.

— Прости, — услышала она тихий голос. Зеницу поднял голову и взглянул на нее слезящимися глазами. Он несмело вытянул руку и осторожно отвел в сторону ворот ее рубашки, чтобы еще раз осмотреть следы жестокой страсти. — Знаю, я мог так поступить. Наверное, встреча с демоном взволновала меня, и я неосознанно концентрировал дыхание всю ночь, поэтому набросился на тебя. В этом состоянии рефлексы тела берут верх над разумом, а ты такая красивая…

От руки, придерживающей ее воротник, исходил жар, и Аой ощутила, как ее вновь охватывает возбуждение. Больше всего на свете она сейчас хотела, чтобы Зеницу погладил ссадины, ласковыми пальцами прошелся по всем синякам, но он отдернул руку.

— Подожди, это что же получается? — в глазах Зеницу возникло испуганное выражение, густые брови поползли вверх. — Я заставил тебя? Я… я тебя…

— Нет, что ты! — прервала его Аой, — никакого насилия не было, клянусь. Уверена, я могла бы разбудить тебя, но не решилась… Сначала я, конечно, испугалась, но потом… увлеклась… Мне стало интересно.

Аой чувствовала, что горит, несмотря на промозглый ветерок. Неловкий все-таки выходит разговор, но она обязана была признаться, что и сама желала близости. Зеницу не должен винить себя в том, в чем виноваты они оба. После успокаивающего признания парень, казалось, обрел присутствие духа, пусть еще и бросал на нее смущенные взгляды исподлобья.

— Ну, а как это хоть было? — заинтересованно спросил он.

— Да, в общем-то, неплохо. Ты был довольно… убедителен. Хотя мне не с чем сравнивать, — пожав плечами, произнесла Аой с легкой улыбкой.

— То есть это был и твой первый раз тоже? — удивился Зеницу. Да за кого он принимал ее все это время? За гейшу из Квартала Красных фонарей? — Хочешь сказать, ты была не против, чтобы он произошел… со мной?

— А что тебя так удивляет? Ты молодой привлекательный парень, и вполне можешь вызывать определенные желания, — потупившись, ответила Аой. Все, пора закругляться, а то ее слова звучат словно признание в любви.

Зеницу пару мгновений молча смотрел на нее, а потом сделал то, что Аой ожидала от него в последнюю очередь. Мальчик потянулся, разминая затекшую спину и уже не заботясь об оголившемся теле, а после улыбнулся.

— И что нам теперь делать?

— Ничего. Жить, как раньше. Порой секс — это всего лишь секс. Давай будем считать это глупой ошибкой и делать вид, что ничего не было. Уверена, как только вернемся в Поместье бабочки, мы сразу же забудем об этом недоразумении.

Каждое слово давалось Аой с трудом, вся фраза была одной сплошной ложью. Ей никогда не вычеркнуть из памяти горячие ладони, сжимавшие ее грудь, и то, как их тела соприкасались в самый сладкий момент… Аой закусила губу, невесело усмехнувшись, но не смогла сдержать протяжный зевок.

— Давай еще немного поспим? — попросила она, устраиваясь поудобнее. Правильнее было бы уйти от Зеницу, но ей было жаль покидать нагретое местечко.

— Только штаны надену.

Юноша выразительно посмотрел на нее, и Аой отвернулась, поняв намек. Она уютно свернулась калачиком, натянув теплое мягкое одеяло до самого подбородка. По шороху, раздавшемуся по соседству, она поняла, что Зеницу вернулся.

— А мне теперь полагается обнять тебя или как? — раздался его нерешительный голос.

— И думать не смей… — сонно пробормотала Аой.

***

Аппетитный запах разбудил ее. Аой потянулась, ощущая приятную тяжесть на своих ногах. Она распахнула глаза, с улыбкой разглядывая колыхающуюся на ветру зелень. Теперь, когда момент объяснения был позади, а Зеницу казался не сильно расстроенным, Аой вновь начала наслаждаться их совместным путешествием. Даже ночевки в лесу больше не пугали ее. К тому же они должны были экономить, денег осталось на одну ночь в гостинице или на пару горячих обедов. Кстати, про еду… Неужели Зеницу уже разжег огонь? И чем так вкусно пахнет?

С трудом присев из-за ноющих мышц, Аой заметила, что теперь она была заботливо укутана сразу в два одеяла. Зеницу даже подоткнул одно под ее голые ноги. Этот милый жест заставил Аой испытать мягкое и умиротворяющее чувство благодарности. Надо же, она уже и не помнила, кто последний раз был так внимателен к ней. Если только Шинобу и Канао в те нечастые моменты, когда Аой подхватывала простуду.

— Подожди, не вставай! — крикнул Зеницу откуда-то из-за спины и уже через мгновение присел возле нее. — Смотри, кто вернулся!

— Чунтаро! — радостно вскрикнула Аой, заметив маленькую птичку на плече у юноши. Воробей прыгнул к ней на ладонь и теперь нежился под изливающейся на него лаской. — Ты нашел нас, малыш!

— Он принес письмо от Танджиро и Канао. Танджиро пишет, чтобы я был осторожнее, а Канао передает тебе привет и сообщает, что столкнулась с некоторыми трудностями, выполняя данное тебе обещание. Ты понимаешь, о чем речь? — озадаченно поинтересовался Зеницу.

— Просто женские глупости, касающиеся Иноске, не обращай внимания, — беззаботно проворковала Аой, и тут же осеклась, испуганно глядя на сидящего рядом парня. Она же ничего не испортила случайным упоминанием красавца, о котором ее просили забыть?

Зеницу, казалось, на секунду стушевался, но почти сразу же поднял на нее сияющие глаза и загадочно улыбнулся, прежде чем сказал: — А еще Канао прислала тебе подарок, — с этими словами юноша достал из кармана темно-зеленый мешочек, — она нашла его, когда прибиралась в твоей комнате.