Холлис охнула, вернула смертное зрение и посмотрела на склон в поисках Фендреля. Он опустил кровоточащие руки, сила еще бурлила в нем. Он поймал ее взгляд и вдохнул.

— Это… все? — прошептала Холлис едва слышно.

Но ответ последовал, но за ней и низким серьезным голосом.

— Еще один, — сказал Пророк.

Холлис охнула, ее тело пошатнулось. Она опустила взгляд, кровь текла из дыры в ее плече. Она еще не ощутила боли.

Но ощущала, как растекалась тьма. Это был не просто удар, это было нечто хуже. Что-то…

Она рухнула, тьма раздавила ее.

* * *

Симон стоял в башне заставы, глядел в окно на горы в ночи. Вокруг него выли обрывки душ эвандерианцев, их буря гнева уже стала шепотом. К утру даже шепот пропадет, их души исчезнут. Но пока что они задевали сознание Симона.

Убийца…

Предатель…

Он игнорировал их. Его разум был далеко, тянулся на мили от башни, летел по воздуху на спине его тени. Он закрепил связи с головами Гиллы, его лейтенанта и двоих, которых она выбрала с собой в этот поход. Связь на таком расстоянии была слабой, но он все еще мог ощущать их мысли и чувства.

Повезло, что Холлис ди Тельдри глупо послала свою тень к Фулкраду. Он видел, куда улетела ее тень, передал это Гилле, чтобы она смогла отыскать девчонку в ночи. Гилла не могла использовать свои теневые чувства, ведь Симон сказал ведьмам подавить теней, пока они не приблизятся к добыче. Иначе их заметили бы.

Стоя в башне, Симон ощутил миг, когда ведьмы освободили силу теней, наполнились магией.

Он ощутил, как начался бой. Жажда крови, восторг. Страх.

Он ощутил… смерть… смерть…

Смерть.

Его связи рвались одна за другой. Его тень отпрянула в воздухе, оттягивая сознание Симона от сражения в башню на заставе. Он удивленно охнул и сжал подоконник, чтобы не упасть. Он шумно дышал, бледный пар вырывался в воздух перед ним.

Гилла. Его лейтенант. Его яростная правая рука.

Армель и Нирит. Смелые и верные бойцы.

Как это могло произойти? Как? Он выбрал тех, кого взял с собой на миссию, сам из лучших воинов Одиль. Они растерзали опытных эвандерианцев днем. Да, жизни были потеряны, но это ожидалось против сильных охотников, как ду Мареллус и ди Ландин.

Но Холлис…

Нет. Невозможно! Это была ошибка. Симон отчаянно направил тень, пытаясь дотянуться и найти разумы своих людей. Но связь уже была натянута до предела. Он не мог их найти.

Он знал правду. Они погибли.

Симон видел перед глазами ребенка с веснушками и соломенными волосами. У нее был проницательный разум, да, и она быстро училась. Но Холлис не выделялась талантом среди других учеников, которых он обучал годами. Ее тень, Призрак, которого он выбрал ей сам, была сильной, но буйной. Он знал, что ей было сложно управлять ее силой, это ограничивало использование этой силы.

Его губы растянулись в хищном оскале. Как Холлис могла превзойти Гиллу?

Может, это был ее спутник. Охотник с Анафемой, убивший Лотара. Симон еще не видел его, но успел заметить его разум. Может, он был старше, опытнее, и это он сохранил им жизнь.

Но Симон почему-то не верил в это.

— Холлис, — прошептал он. — Маленькая Холлис подросла.

Он смотрел в ночь, его тень дрожала в воздухе над ним. Он найдет ее. Он хорошо знал ее разум. Он учил ее годами, знал все глубокие и тайные уголки ее разума. Он найдет этот разум и проникнет в него.

И отопрет ее глубочайшие страхи.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Холлис резко замерла и смотрела на тьму впереди.

Она стояла в своем пейзаже разума. Она это знала. И она была глубоко, так глубоко, что не ощущала физическое тело. Значит, она была без сознания. Уязвимая.

Ей нужно было выбраться. Ее воспоминания последних мгновений перед потерей сознания были запутанными. Была опасность, в этом она была уверена. И ей нужно было спешить, нужно было прийти в себя.

Но она замерла, сделав несколько шагов, ее духовное я дрожало. Путь перед ней, который вел вперед несколько шагов, резко шел под откос. И не было видно заметной перемены. Все просто было иначе.

Так происходило и дальше. Как бы она ни пыталась подняться выше в сознании, путь уводил ее к склону, ведущему вниз.

И внизу ждала тьма.

Она заскулила, повернулась и попыталась бежать, думая, что сможет обогнать свой разум. Но после нескольких шагов она затормозила. Путь снова вел вниз, так резко, что ее ноги проехали и сбили камешки. Если она сделала бы еще несколько шагов, упала бы.

Она смотрела в тени впереди.

В зияющую яму внизу.

Она ждала ее, чтобы поглотить целиком.

Она повернулась снова. Безнадежность ситуации грозила раздавить ее, и стены коридора словно давили. Она сделала шаг и оступилась, упала и ударилась подбородком. Начала съезжать. Ее ладони и ноги пытались уцепиться за камни, но она продолжала скользить вниз…

Она оглянулась. Яма была там. Ждала.

Холлис подавила крик и оторвала взгляд. Она не будет смотреть. Не снова. Она не поддастся искушению. Вместо этого она уперлась руками и ногами в стены по бокам, замедлила спуск хоть немного. Она посмотрела вверх на коридор, увидела белое сияние перьев.

Ее сердце забилось с надеждой. Наконец-то! Тут была сила, которую она могла взять. Те крылья вытащат ее из тьмы в глубинах ее разума. Но держались ли еще чаропесни?

— Приди ко мне! — закричала она, голос отражался от камня.

Ее тень появилась над ней. Она парила в воздухе, женственное тело обвивали три пары сложенных крыльев, а четвертая была открыта за спиной, они были слишком большими для узкого пространства. Но в мире духа это не имело значения. Тень смотрела на нее сияющими глазами, полными ненависти.

«Ты проклята, маленькая госпожа, — голос пропел в коридоре, ударил по Холлис как горькая песнь. — Проклятие растекается быстро. Скоро оно подавит тебя».

— Если я умру, ты потеряешь это тело, — процедила Холлис. — Наша связь порвется, и ты останешься без защиты. А потом мой брат по охоте поймает тебя, свяжет и прогонит туда, откуда ты прибыла!

Но Холлис знала, что слова были ложью. Это проклятие… не убивало. Если она упадет в яму, если поддастся отчаянию, грозящему поглотить ее, ее разум поддастся безумию, дух будет сломлен.

Она не умрет. Ее тело будет жить.

Но она будет беспомощна против ее тени. Используя это проклятие, тень раскроет все силы и выгонит ее душу из тела. А потом захватит все. Холлис останется обрывком, как те духи вокруг заставы Фулкрад.

Ее тень тоже это знала. Она почти улыбалась ей, потустороннее лицо было красивым и ужасным от ее радости.

Холлис закричала. Она ощущала, как яма притягивала ее, словно волна отбегала от берега. Ее ладонь соскользнула, и она едва смогла удержать ее на месте. Она не могла держаться. Ее дух устал, был разбит. Было бы так просто сдаться…

— Холлис! Холлис, держись!

Фендрель?

Ее голова поднялась. Она снова посмотрела на коридор, где парила ее тень. Тень раскрыла крылья, открыла рот, чтобы прошипеть, стало видно длинный язык, нос и рот вдруг стали клювом.

Силуэт двигался за крыльями. Не четкий, но Холлис сразу его узнала.

— Фендрель! — ее ладонь соскользнула, и в этот раз она не смогла удержаться. Она поехала, отбиваясь, беспомощная. — Фендрель! Помоги!

Его голос донесся до нее:

— Холлис, я тут.

Она ухватилась за звук, протянула руку, словно там было что-то твёрдое. Она ощутила его ладонь, задела его пальцы?

— Поймал, — услышала она его голос возле уха, так близко, что будто ощущала тепло его дыхания на коже. — Я тебя не отпущу…

* * *

— Не отпущу.

Холлис резко вдохнула. Холодный воздух вонзался в ее горло и легкие. Она глубоко вдохнула и задержала дыхание надолго, а потом выдохнула.

Она вернулась. В физический мир. Сбежала из разума. На миг ей было все равно, что ее глаза были еще закрыты, что тело онемело, и она не могла толком думать, не могла ощутить ничего, кроме ледяного воздуха в легких. Не важно. Она выбралась. Она очнулась или почти очнулась.